Ритм наших сердец - Стелла Так

За ним… Мое сердце остановилось. Нет, оно едва не выскочило у меня из груди. Мне представилось, что я слышу, как оно грохается на пол, огромными глазами глядя на человека позади брата. Это был он. Габриэль Блейзон. Черные волосы короче, чем я помнила. Это делало его старше. Его серые глаза пробежали по залу и остановились на мне. Даже на расстоянии я видела, что они начали сиять, как серебро. Прежде серьезное, почти грустное лицо осветилось, и он улыбнулся мне, как будто впервые за много месяцев увидел солнце.

– Саммер Прайс, – громко объявили, и меня кто-то подтолкнул. Сбитая с толку, я оторвала от Габриэля взгляд и шагнула вперед. Директор уже называл мое имя? Судя по веселым взглядам публики, да.

– Саммер Прайс, поздравляю с отличными успехами в учебе, – строго произнес директор и вложил диплом мне в руку.

Я была так занята разглядыванием Габриэля, что чуть не уронила его. Толпа рассмеялась. Каким-то образом мне удалось снова привести себя в движение. Габриэль закрыл за собой дверь. Скрип и последующий за ним щелчок двери заставили некоторых зрителей взглянуть на вход. По залу медленно пополз шепот. Габриэль проигнорировал его и прислонился к стене рядом с дверью, скрестив руки на груди. Я остановилась рядом с Итаном, который тоже его заметил.

– Это он, не так ли? – тихо спросил друг. – Габриэль Блейзон?

– Да, – выдохнула я.

– Что он здесь делает?

– Понятия не имею, – честно призналась я.

Итан вздохнул. Его рука на мгновение прижала меня к себе, но тут же отпустила. После этого он больше не сказал ни слова. Я все равно не смогла бы ответить. Минуты ползли, словно улитки. Директор говорил и говорил. Я никогда не замечала, сколько у нас выпускников, пока наконец он не сказал что-то такое, что заставило всех вокруг разразиться криками ликования. В следующее мгновение все подбросили в воздух дурацкие шапочки. Ну наконец-то.

Вскоре родственники начали стекаться из зала к сцене, искали своих детей, обнимали и целовали их. Сама я остановилась как вкопанная и понятия не имела, что делать.

– С выпускным, сестренка, – произнес вдруг теплый голос, и брат заключил меня в крепкие объятия.

– Ксандер… там Габриэль, – выдохнула я.

Мой брат тихо рассмеялся.

– Я знаю.

– Откуда?

– Потому что я привел его сюда.

– Зачем?

– Потому что я в долгу перед тобой. За все, что произошло, мне бесконечно жаль. Ты заслужила настоящую жизнь. Твою жизнь, и если он то, что тебе нужно, то пусть будет так, – прошептал брат мне на ухо.

Я невольно напряглась и даже немного отстранилась от него.

– Если ты не хочешь отношений с ним, то, по крайней мере, перелистни эту страницу и откройся для чего-то нового. Иначе отправишься в Париж и будешь перелистывать страницы в тени нашей мамы.

В этот момент она подошла к нам.

– Ради бога. Пожалуйста, скажите мне, что там, наверху, не стоит мальчик, о котором я думаю. Ксандер, о чем ты думал, когда приводил его? – прошипела она, даже не глядя на меня.

Брат приподнял брови, становясь так похожим на нее, что это выглядело немного странно.

– Я спасаю жизнь твоей дочери. Вот о чем я думал, – отрезал он.

– Как ты можешь?.. – прошипела мать.

– Я не поеду в Париж, – оборвала я ее таким резким тоном, что лицо родительницы на мгновение исказилось.

– Что? Конечно, ты поедешь! – заявила она, явно сбитая с толку. – Посмотри на себя! У тебя нет выбора. Чем ты еще собираешься заниматься?

С моих плеч как будто упал невероятный груз, и я рассмеялась от облегчения.

– Понятия не имею! Я понятия не имею, пока. Но ты права, меня здесь ничто не держит, и меньше всего ты, мама. Мне просто нужно уехать отсюда и что-то придумать, и никто не сможет остановить меня. Разве это не чудесно?

Она недоверчиво уставилась на меня, а я просто развернулась и так быстро, как только могла, понеслась к выходу. Я выбежала, чувствуя, что лопаюсь от волнения и счастья.

– Саммер! – как раз когда я остановилась на улице, глубоко вдыхая свежий воздух, окликнул меня знакомый голос. Я обернулась. Передо мной стоял Габриэль.

– Привет, Габриэль, – немного отдышавшись, произнесла я.

– Привет, Саммер, – ответил он.

– Что ты здесь делаешь?

Кривая улыбка изогнула его губы.

– Пытаюсь угнаться за ветром. Даже если я буду гореть за это в аду. Ты чертовски быстрая.

– А ты идиот, – сказала я.

– Знаю. Ты можешь кричать на меня прямо сейчас. Сколько хочешь. Дни, недели, месяцы, если это необходимо, но, пожалуйста…

– Ты на машине? – прервала я. Габриэль удивленно уставился на меня.

– Я… да, а что?

Я улыбнулась ему.

– Хочешь быть за рулем моей машины для побега?

– Побега? Куда?

– Не важно куда.

Мы уставились друг на друга.

– Саммер! Что, черт возьми, ты делаешь? Вернись немедленно! – услышала я рев матери, а затем Ксандера, который яростно кричал что-то позади. Что бы ни было, это не остановило ее.

Габриэль среагировал молниеносно, и мы побежали. Я увидела его стоящий посреди стоянки темно-синий спортивный автомобиль. Среди совершенно обычных «Гольфов» и старых внедорожников он выглядел таким же неуместным, как и сам Габриэль на чопорном выпускном. Запыхавшись, он галантно открыл мне дверцу машины, и я запрыгнула внутрь.

– Если я убегу с тобой сейчас, что будет дальше? – послышался вопрос.

– Ничего. Или все. Понятия не имею, главное, что ты за рулем, – весело объявила я.

Мне показалось, что Габриэль глубоко вздохнул, прежде чем он сделал то, что я велела, – завел машину и выехал со стоянки.

Я поспешила пристегнуть ремень, глядя при этом на Габриэля.

Никто из нас не сказал ни слова. Он ехал, и я позволила ему увозить себя, пока мы не оставили Флагстафф позади. Он внезапно включил поворотник и остановился на обочине. Я удивленно посмотрела на него.

– Что такое?

– Нам нужно все прояснить, Саммер.

– Разве?

Он бросил на меня долгий взгляд.

– Да, и, кроме того, у меня есть для тебя еще один подарок, – сообщил он, полез в карман штанов и достал конверт. Второй конверт в этот день, правда, значительно больше первого.

– Что там?

– Посмотри сама.

Последовав его совету, я разорвала конверт. Там оказались билеты на самолет. Десяток билетов. В любую точку Европы. Берлин, Париж, Венеция. Вместе с ними лежали брони гостиничных номеров. Так много, что их должно было хватить на месяцы. Я подняла голову.