Кобра - Деон Мейер

— Конечно, корешок, но не забывай, счетчик-то тикает.

— Сообщите мне, как только какой-то из этих телефонов проявит признаки жизни.

По холодному, пустому дому он прошел на кухню. Дождь громко барабанил по крыше.

Вдруг он затосковал по Алексе, по ее присутствию, по ее радости, когда он приходил домой. По ее объятиям, по разговорам. Каждый вечер она так искренне радовалась ему, как будто он в самом деле что-то для нее значил. Как будто она на самом деле любила его.

И все это он осознал в полной мере, только когда она уехала.

Он достал из холодильника контейнер с замороженной едой — курица с брокколи, его любимое блюдо, которое она купила специально для него, — испытывая чувство вины, потому что раньше при мысли о том, что останется дома один, он вздохнул с облегчением.

Поставил контейнер в микроволновку, включил на две с половиной минуты.

Что же ему делать? Метаться между Сциллой сомнений и Харибдой его влечения к ней? Но ведь он так рад оттого, что в его жизни появилась Алекса. Она такая… цельная. В ней есть все. Иногда он завидовал ее жизнелюбию, ее энергии, ее наивности, жалел, что не может всем этим от нее заразиться. Она — его полная противоположность. Он не хотел, не смел, не мог ее потерять. Несмотря ни на что, он полюбил ее всей душой. А сегодня, доказав себе, что он хороший полицейский, хороший «ястреб», — впервые за все время, что он там служил, — он испытал прилив оптимизма. Ему хотелось, очень хотелось, чтобы у них с Алексой тоже все получилось.

Только бы найти решение мучившей его задачи!

Гриссел поужинал.

После того как поел, вымыл посуду и поставил сушиться, он позвонил в медицинский центр Луи Лейпольдта. Попросил, чтобы его соединили с палатой, в которой лежит Надя Клейнбои, представился ночной сестре и спросил, как чувствует себя их пациентка.

— Мы дали ей снотворное, капитан. Она крепко спит.

Он поблагодарил сестру и попросил ее позаботиться о том, чтобы четыре охраняющих Надю констебля регулярно получали кофе. Они должны оставаться бодрыми и свежими.

Ночная сестра обещала все исполнить.

Гриссел вздохнул с облегчением.

По крайней мере, теперь он знает, что четыре констебля на посту.

Он принял душ, надел пижаму, от которой слабо пахло сексом. Проверил, включены ли оба его телефона. Завел будильник на айфоне на семь часов. Правда, он подозревал, что Дейв Фидлер позвонит ему гораздо раньше.

Потом он заснул.

Без двадцати шесть Тейроне внезапно проснулся. Ему снился человек в серой бейсболке, который стрелял в Надю — выпускал в нее одну пулю за другой. Он чувствовал, как тело сестры дергается у него в объятиях, и пытался заслонить ее руками, но ничего не помогало. Пули проходили насквозь, оставляя огромные дыры в ладонях, но крови не было, только Надина. Потом он проснулся и вздохнул с облегчением.

Это всего лишь сон!

Может быть, он громко кричал во сне — ведь он слышал собственный голос?

Он не сразу сообразил, где находится. Незнакомая комната, по крыше барабанит дождь…

И внезапно все вспомнил. Он здесь. Настал день, к которому он готовился. Спина по-прежнему болела, кроме того, он отлежал руку.

Что с Надей?

Ему хотелось немедленно позвонить в больницу. Но отсюда звонить нельзя. Он встал и поплелся в душ.

Тейроне сидел на краю кровати. Он умылся, оделся, сложил вещи. Принял две таблетки обезболивающего, но боль не отпускала. На туалетном столике лежали в ряд три мобильника, рядом с ними — пистолет.

Позвонить в больницу. Убедиться, что с Надей все в порядке. Включить телефон, на который те типы пришлют снимки с деньгами.

Двадцать минут седьмого… «Тейроне, ты слишком паникуешь. Возьми себя в руки. Потерпи». Как говорится, поспешишь — людей насмешишь! Надо включить телевизор. О нападении на больницу непременно расскажут в выпуске новостей.

Он включил телевизор. Звонкие голоса детей в детской передаче казались ему слишком громкими и пронзительными, они нарушали утреннюю тишину. Он щелкал пультом снова и снова, убирая звук. Перешел к каналу новостей. Интервью с каким-то чернокожим незнакомым типом. Наверное, выпуск новостей будет в половине седьмого.

«Дыши глубже! Еще раз пройдись по всем пунктам плана».

Ему хотелось узнать, что с Надей. Посмотреть новости. Если там ничего нет, позвонить можно будет и потом, когда он отсюда уйдет.

Надо позавтракать, потому что день будет суматошный. Надо купить жевательную резинку, чтобы приклеить карту памяти. Еще раз проверить расписание поездов.

Он должен дождаться, когда придут снимки с деньгами, сумкой и тем типом. А потом — «Камера, мотор, начали».

Он посмотрел на экран.

Двадцать четыре минуты седьмого.

Когда не развлекаешься, время ползет еле-еле.

Будильник на айфоне разбудил Гриссела в семь.

Выключив его и прижав телефон к груди, он испытал благодарность за шесть часов непрерывного сна. А потом понял: значит, телефоны не подавали признаков жизни. Интересно, сработает ли его план?

Может быть, все телефоны по-прежнему выключены.

Вот ведь невезуха! Как только он начинает забивать себе голову техническими подробностями, оказывается, что все его познания бесполезны.

Он встал порывисто и неловко, пошел в туалет, поднял крышку, спустил пижаму, прицелился и помочился.

Подавил в себе желание позвонить Дейву Фидлеру.

Если бы появились новости, он бы уже все знал.

Он спустил воду, опустил крышку и вымыл руки. Надо скорее собираться и ехать к Фидлеру.

Выпуск новостей начался в 07:04.

«Пресс-секретарь полиции Западного Кейпа Уилсон Бала отрицает тот факт, что ЮАПС ведет следствие по делу о стрельбе, предположительно произошедшей вчера в торговом центре на набережной Виктории и Альфреда в Кейптауне. Его слова вступают в противоречие с жалобами родственников сотрудников охраны торгового центра и показаниями свидетелей о многочисленных машинах скорой помощи и большом количестве сотрудников правоохранительных органов в районе торгового центра. И руководство центра, и охранное агентство „Синий щит“ отказываются давать комментарии по данному вопросу. Предполагаемая стрельба сегодня даже привлекла внимание членов парламента…»

«Что за хрень?» — удивился Тейроне.

Потом он испытал огромное облегчение. Его не покажут по телевизору! Но почему?

Он досмотрел выпуск до конца, обдумывая возможные причины молчания. Он все время боялся услышать о перестрелке в больнице. Не услышал.

Но теперь он уже не знал, можно ли верить телевизору. Если копы отрицают, что ведут дело о стрельбе в торговом центре… О стрельбе, которую он видел собственными глазами!