Монах. Предназначение - Евгений Щепетнов

Она была довольно простой – в придворной часовне, где сочетали браком, отпевали и короновали множество императоров Балрона, патриарх помазал голову Антаны каким-то ароматическим маслом, надел корону и подвел к временно водруженному посреди зала трону. Она села на трон, взяла в руки символы императорской власти – жезл, чтобы погонять нерадивых подданных, и чашу, чтобы кормить и поить их же.

Потом была довольно долгая, почти часовая, молитва, в которой патриарх просил у Бога милости к новой императрице. Глядя на бледную Антану, его святейшество поспешил свернуть церемонию – в часовне было душно, корона тяжелая, того и гляди новоиспеченная хозяйка империи грохнется в обморок. Все-таки беременная женщина…

После церемонии разошлись кто куда. Императрица – бдеть у «тела императора», нетерпеливо дожидавшегося окончания церемонии, чтобы услышать о ней рассказ и увидеть переданные картинки; Андрей, вымотанный и хмурый, – в постель, в смежную комнату с императорской спальней. Скоро к нему присоединилась и Антана, отбившаяся от скучающей Шанти, жаждущей развлечений. Была уже глубокая ночь, так что скоро императрица и ее советник спали глубоким сном, прижавшись друг к другу. Антана во сне шлепала пухлыми губами, то легонько улыбаясь, то хмурясь. Андрей спал тихо, но мозг его работал, будучи настороже, как верный пес. И когда над ним нависла Шанти, чтобы убедиться, что он спит, Монах тут же раскрыл глаза и погрозил ей пальцем:

– Я тебе задам! Быстро на свое место и спи! Завтра, все завтра! Не вздумай бродить по дворцу – я тебе этого не прощу, негодяйка!

Шанти фыркнула и уныло побрела на свое «смертное ложе». Ей до последней степени надоел запах лилий, которыми ее обложили, и она решила для себя, что теперь ненавидит запах этих цветов.

Похоронная процессия медленно и важно выехала из дворца. Гвардейцы и стражники оцепили дорогу по пути следования, не давая горожанам подойти к гробу с телом императора и бросить в него какой-нибудь дрянью. А также плюнуть.

Зиртон отдал приказ безжалостно долбить такого святотатца чем попало, ежели его поймают на месте преступления.

Впрочем, попыток опоганить императора замечено не было. Для горожан, падких на зрелища, это было великолепным поводом отвлечься от повседневности и в который раз убедиться – какой бы ты ни был великий, богатый, могущественный, в конце концов ты гарантированно превратишься в кучу протухающего мяса. Приятно посмотреть, как самый главный человек в империи отправляется в свой последний приют. Тем более что после похорон народу обещаны бесплатная выпивка, закуска – и деньги в честь императрицы Антаны, скорбно сидящей над телом убиенного мятежниками императора. Мятеж сошел на нет, горожане были благостны и довольны – кроме тех, кто пострадал в этом бунте.

Во время следования процессии глашатаи поставленными голосами выкрикивали специальный текст, что-то вроде эпитафии или некролога. Газет в этом мире не было, так что все новости приходилось узнавать вот таким образом – выслушивая императорских глашатаев. Ну или обычным образом: «Соседская тетенька сказала, что она слышала на базаре, как…»

– Слушайте, люди Анкарры! Слушайте, все жители империи Балрон! Слушайте, гости города и страны! Сегодня мы провожаем в последний путь великого императора, великого человека! Император Зарт бы убит подлой стрелой, пущенной мятежниками, лишившими жизни тысячи горожан! Но они были наказаны за свое злодеяние императрицей Антаной – да славится ее имя в веках! Да будет она здорова и живет многие, многие лета! Плачьте, люди, над убиенным императором и славьте императрицу!

И так всю дорогу до порта. Народ был очень доволен, а как же: и пышная процессия, и запоминающееся событие – часто ли хоронят императоров, да еще и убитых мятежниками? А гулянка после окончания?!

Андрей ехал на коне возле колеса траурной повозки и с тревогой смотрел на Антану, парящуюся на жаре. Она поймала его взгляд и, поняв, тихо сказала:

– Не беспокойся, все в порядке. Я держусь. Чувствую себя вполне даже хорошо.

«Я тоже! – добавила по мыслесвязи Шанти. – Стоило помереть, чтобы получить такой почет и поклонение! Век помнить буду. Это что-то!»

«Лежи спокойно, трупик, – ответил Андрей, – что-то у меня сердце не на месте… это первый раз, когда ты появилась на людях. Надеюсь, все пройдет нормально».

«А что может быть ненормально? – не поняла Шанти. – Скоро поплаваю, поем от пуза. Все просто отлично».

«Ну-ну…» – неопределенно хмыкнул Андрей и замолчал, углубившись в свои мысли.

Со стороны казалось, что он усиленно скорбит по безвременно ушедшему императору. Никто и помыслить не мог, что же на самом деле сейчас обдумывает первый советник. А обдумывал он вот что: а почему бы не сделать типографию? Печатать вначале газетку, что-то вроде городских новостей и свода указов, а потом – книги. Нужно обучать народ, молодежь, и сделать это не по сословному признаку, а как некогда сделал Петр Первый – брать в школы и академии по способностям. Нужно двигать прогресс в этом мире. Хватит им сидеть в средневековье. Подзадержались они в нем.

За траурным катафалком кавалькадой ехали самые родовитые люди империи, которые спешили засвидетельствовать свое почтение и верноподданность новой хозяйке империи и ее будущему наследнику. Хотя и поговаривали, что наследник-то совсем не сын Зарта – больно уж живот у императрицы далеко торчит для такого малого срока – и что к этому делу приложил руку или, скорее, другую часть тела первый советник императора, но… Кому какое дело? Мало ли наследников самых родовитых дворян совсем не от них… слухи ходят, но что кроме слухов можно предъявить? И кто предъявит? Эдак можно лишиться головы…

Императрица уже доказала, что крута на руку и может разобраться с самым горячим мятежом, какой может быть. А ее советник – опасная штучка… лучше с ним не ссориться. Тем более что как бы он не стал в ближайшем будущем императором… если разведется со своей женой, ставшей ему обузой. Или отравит ее, как принято в благородных домах. Впрочем, вариант заточения в монастырь на острове Шитур тоже неплох.

Некоторые дворяне уже делали ставки на все три варианта:

– развод;

– отравление (удушение);

– заточение в монастырь.

Больше всего ставок было принято тайными букмекерами на третий вариант – это наиболее принято в семьях, приближенных к императору. Впрочем, второй и третий пункты вполне могли быть совмещены…

Олра ехала в составе процессии, в ее карете сидели еще две дамы, обе довольно родовитые. Несмотря на то что у жены советника не было в предках ни баронов, ни графов, относились они к ней, как ни странно, очень почтительно и с большим уважением. Конечно, тут имело значение то, что Олру осеняла тень могущества мужа. Впрочем, все дамы, вхожие в высший круг столицы, вскорости убедились, что она обладает живым умом и острым языком, так что эта женщина была довольно опасна. Тем более что уже не раз она обращалась к Андрею за решением каких-либо вопросов – в основном приносящих деньги, и он решал их так, как ей было выгодно.