Туманность Андромеды - Иван Ефремов

Судя по изделиям, эти старинные реликвии собирались в эпоху, когда люди ещё не отрешились от возникшей в поклонении предкам первобытной привычки считать старое более ценным, чем новое. Веда, как и при чтении надписи, ощутила досаду от нелепой самоуверенности людей, считавших, что их понятия о ценности и их вкусы пройдут неизменными через десятки веков и будут приняты отдалёнными потомками в качестве канона.

Дальний конец пещеры переходил в высокий и прямой коридор, наклонно опускавшийся на неведомую глубину. Счётчики разведочных ползунов-роботов показывали в начале коридора триста четыре метра от поверхности. Широкие трещины рассекали нависшие своды на отдельные гигантские плиты известняка, вероятно, в тысячи тонн весом. Веда почувствовала тревогу. Опыт изучения многих подземелий подсказывал молодой женщине, что масса пород у подошвы горного хребта находится в неустойчивом равновесии. Возможно, она подверглась сдвигам от землетрясения или общего поднятия хребтов, выросших за протёкшие со времени создания хранилища века на полсотни метров. Закрепить эту чудовищную массу было невозможно для обыкновенной археологической экспедиции. Только важные для экономики планеты цели оправдали бы столь крупные усилия.

Вместе с тем исторические тайны, скрытые в такой глубокой пещере, могли обладать и технической ценностью, вроде забытых, но полезных для современности изобретений.

Отказ от дальнейшего исследования был бы мудрой осторожностью. Но почему учёный должен столь бережно относиться к собственной особе? Когда миллионы людей производят рискованные работы и опыты, когда Дар Ветер с товарищами работает на высоте пятидесяти семи тысяч километров над Землёй, а Эрг Ноор готовится к пути без возврата! Оба эти человека, так уважаемые Ведой, не отступили бы… Что ж, не отступит и она…

Запасные батареи, электронный съёмочный аппарат, два кислородных прибора… Они пойдут вдвоём с не знающей страха Миико, оставив товарищей для изучения третьего зала.

Веда Конг посоветовала своим сотрудникам подкрепиться едой. Извлекли плитки пищи путешественников, прессованные из быстро усваиваемых белков, сахаров и уничтожающих токсины усталости препаратов в смеси с витаминами, гормонами и нервными стимуляторами. Веда, находясь в тревожном нетерпении, не хотела есть. Миико появилась лишь через сорок минут. Оказывается, она не смогла удержаться, чтобы не просветить несколько шкафов и наскоро выяснить их содержимое.

Наследница японских женщин-водолазок поблагодарила свою руководительницу взглядом и собралась в мгновение ока.

Тонкие красные кабели вытянулись по центру прохода. Бледно-лиловый свет самосветящихся газовых корон на головах женщин не мог пробить тысячелетний мрак впереди, где спуск становился всё более крутым. Глухо и размеренно падали с кровли крупные холодные капли. По сторонам и снизу доносилось журчанье сбегавшей по трещинам воды. Пронизывающе сырой воздух оставался мертвенно недвижным в замкнутом тёмном подземелье. Только в пещерах бывает такая тишина — на страже её стоит сама не имеющая никаких чувств мёртвая и косная материя земной коры. Наверху, как глубоко бы ни было молчание, в природе всегда угадывается скрытая, притаившаяся жизнь, движение воды, воздуха или света.

Миико и Веда невольно поддались гипнозу глубокой пещеры, сокрывшей обеих в чёрных недрах, точно в глубинах умершего прошлого, стёртого временем и оживающего лишь в призраках воображения.

Спуск проходил быстро, хотя толстый слой липкой глины лежал на полу прохода. Глыбы, вывалившиеся из стен, местами заставляли карабкаться на них, проползая в щели между потолком и обвалом. За полчаса Миико и Веда спустились на сто девяносто метров и добрались до гладкой стены, упёршись в которую мирно лежали оба разведочных робота-ползуна. Достаточно было одного блика света, чтобы узнать в стене массивную и герметически запертую дверь из нержавеющей стали. Два выпуклых круга с какими-то значками, вделанные в центр двери, позолочённые стрелки и рукоятки. Запор открывался путём подбора условного сигнала. Оба археолога знали типы подобных устройств, но относившиеся к несколько более ранней эпохе. Посовещавшись, Веда и Миико исследовали запор. Он был очень похож на те настроенные с хитрой злобой сооружения, которыми люди прошлого думали защитить свои сокровища от «чужих» — в эру Разобщённого Мира существовало такое разделение людей на «своих» и «чужих». Не раз подобные двери при попытках открыть их извергали взрывчатые снаряды, ядовитые газы, ослепляющие излучения, и ничего не подозревавшие исследователи гибли.

Механизмы из стойких металлов или особых пластмасс не разрушались тысячелетиями и унесли много жизней, пока археологи научились обезвреживать эти стальные двери.

Стало очевидным, что дверь придётся вскрывать особыми приборами. Приходилось возвращаться от самого порога главной тайны пещеры. Кто мог сомневаться, что за наглухо запертой дверью должно скрываться самое важное и ценное для людей отдалённого времени? Погасив фонари и довольствуясь светом корон, Веда и Миико уселись отдохнуть и поесть.

— Что там может быть? — вздохнула Миико, не сводя глаз с двери, надменно поблёскивавшей золотом значков. — Она будто смеётся над нами: не пущу, не скажу!..

— А что вам удалось просветить в шкафах второго зала? — спросила Веда, отгоняя примитивную и напрасную досаду на неожиданное препятствие.

— Чертежи машин, книги, отпечатанные не на древней бумаге из дерева, а на металлических листах. Ещё, по-видимому, рулоны кинофильмов, какие-то списки, звёздные и земные карты.

— В первом зале — образцы машин, во втором — техническая документация к ним, в третьем — как бы это сказать… ценности эпохи, когда ещё существовали деньги. Что ж, соответствует схемам.

— Где же ценности в нашем смысле? Высшие достижения духовного развития человечества: науки, искусства, литературы? — воскликнула Миико.

— Надеюсь, что они за дверью, — спокойно ответила Веда, — но не буду удивлена, если там окажется оружие.

— Что, что такое?

— Вооружение, средства массового и быстрого истребления.

Маленькая Миико задумалась, опечалилась и тихо сказала:

— Да, это закономерно, если подумать над целью этого тайника. Здесь укрыты от возможного уничтожения основные технические и материальные ценности тогдашней западной цивилизации. Но что считалось основным, если ещё не существовало общественного мнения всей планеты или даже народов тех стран? Нужность и важность чего-либо на данный момент устанавливалась правящей группой зачастую вовсе некомпетентных людей. Поэтому здесь отнюдь не то, что действительно было наибольшей ценностью для человечества, а то, что та или другая группа людей сочла таким. Они намеревались сберечь прежде всего машины и, возможно, оружие, не понимая того, что цивилизация надстраивается исторически, подобно живому организму.

— Да, путём нарастания и освоения рабочего опыта, знаний, техники, запасов материалов, чистейших химических веществ и построек. Восстановить разрушенную высокую цивилизацию немыслимо из-за отсутствия высокопрочных сплавов, редких металлов, машин, способных работать с высокой производительностью и точнейшими допусками. Если всё это было бы уничтожено, то откуда взять материалы и опыт, умение создавать всё усложняющиеся кибернетические машины, способные удовлетворить потребности миллиардов людей?