Огненный колосс - Александр Тамоников

Шеленгер снял массивную и дорогую печатку, бросил ее Палачу. Тот положил перстень в карман.

— Вот так! Будешь давать показания, скажи, что грабитель выгреб из сейфа всю наличность, скажем, двести тысяч долларов! Пытал, есть ли еще в доме деньги, но его поторопили по телефону, и он, выстрелив в тебя, ушел.

Банкир встрепенулся:

— Выстрелил? Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что все должно выглядеть естественно! Подумай сам: убив безжалостно охрану, получив свое, бандиты оставят тебя в живых?

Шеленгер, вздохнув, согласился:

— Не оставят, точно! Но что же делать? Не будешь же ты стрелять в меня?

— Стрелять я буду, но ты не волнуйся! Я выстрелю так, что одна пуля пройдет между левой рукой и телом, вторая — левее сердца, вдоль ребра. В худшем случае, ребро сломаем, но зато имитация выстрелов в сердце будет налицо. Ствол брошу в кабинете.

Палач посмотрел на время, до рассвета оставался час с небольшим.

— Пора работать, господин Шеленгер, у тебя наручники в кабинете есть?

— Нет, у телохранителя разве?

Баркаев посчитал небезопасным для себя оставлять банкира одного, поэтому он махнул рукой.

— Ладно, и без них обойдемся!

Палач подошел к окнам, не сводя ствола с головы банкира, сорвал шнуры управления жалюзи, приказал:

— Руки назад!

Шеленгер свел руки за кресло.

Палач быстро и умело связал их. Мешали перчатки, но снимать их было нельзя.

Затем Мурза связал банкиру ноги, откатил кресло в сторону от стола. Разорвал на теле Шеленгера рубашку. Взял со стола нож для резки бумаги, трижды полоснул им по груди банкира, оставляя кровоточащие, но неглубокие порезы.

Банкир напрягся.

— Ты полегче, чечен! Разошелся!

— Заткнись! — бросил ему Мурза.

Бросив нож, пистолет-пулемет в кресло журнального столика, первым же ударом в челюсть лишил Шеленгера сознания. Начал избивать связанное тело, превращая лицо банкира в сплошное кровавое месиво.

Отошел, посмотрел на результаты трудов своих, удовлетворенно произнес:

— Нормально! Ну а теперь, господин банкир, последнее действо финального акта нашей встречи.

Он поднял «кедр», очередью распорол кровоточащее тело банкира. Выстрелил в правый глаз для контроля. Тело Шеленгера дергалось недолго. Уже через минуту оно обвисло.

Простреленная голова мертвого руководителя операции «Богатое Наследство» упала на окровавленную грудь.

Баркаев обошел кабинет, открывая шкафы, сейф, стол, гардероб. Пистолет «ПМ» из сейфа разрядил и бросил в мусорную корзину.

Такой же разгром он устроил и в приемной. С кейсом, полным тугими пачками долларов, и пакетом спустился в гараж.

Сел в открытый «Мерседес».

Документы на него, как обычно, лежали в бардачке, вместе с ключами. Заполнив чистый бланк доверенности на имя все того же Ашота Карапетяна, задумался.

Через полчаса — рассвет. Встал вопрос: как лететь в Ростов? Билет он имел, а вот что делать с кейсом, набитым пятьюстами тысячами долларов?

Контрольный досмотр при посадке, несомненно, обнаружит деньги, и тогда что? Провал? Хотя, стоп, на внутренних рейсах поклажа, сдающаяся в багаж, досмотру не подлежит! Да, она проверяется сканерами, но на наличие металла, наркотиков и взрывчатых веществ. Деньги же для сканеров — обычная бумага! А если к тому же попросить кого-нибудь из пассажиров оформить багаж на себя? Такое часто практикуется в аэропортах, чтобы не доплачивать за лишние килограммы. Тогда к чемодану, если его все же вскроют, он никакого отношения иметь не будет! Деньги уйдут безвозвратно? Но сейчас это не та сумма, из-за которой стоит рисковать головой. Чтобы всучить кейс другому пассажиру, не обремененному багажом, надо достать еще такой же чемодан или сумку с обычным, но достаточно тяжелым содержимым! Где это взять? Купить по дороге? Этого он сделать не сможет, просто не успеет!

Впрочем, в доме Шеленгера наверняка имеется то, что сейчас нужно Палачу. Пришлось подняться в здание.

И в спальне он нашел большую, даже укомплектованную для дальних поездок вещами и необходимыми аксессуарами дорожную сумку.

Были в ней и спортивный костюм, и пара рубашек, галстук, нижнее белье, даже презервативы и две бутылки любимого вина покойного имелись. Дорогие мужские духи, электрическая бритва «Браун», лосьон после бритья, шампунь, зубная щетка в футляре с модной пастой и еще много всякой мелкой дорожной лабуды. Палач запомнил содержимое сумки.

Взяв ее, вновь спустился к «Мерседесу».

Сумку поставил в багажник, кейс установил между передним и задним сиденьями. Выехал из гаража. Через тыловые ворота, где в сторожке остались трупы внешней охраны усадьбы, проехал к озеру. Оттуда по лесной накатанной дороге вышел на шоссе. И далее, в аэропорт.

Поставив иномарку на длительную стоянку и оплатив ее, Палач тут же нанял носильщика.

Мужик с утра явно нуждался в похмелке.

Он все время, тяжко вздыхая, бросал жадные взгляды на множество работающих круглосуточно киосков, где продавалось спасительное пиво.

Палач спросил:

— Что, брат, сушняк мучит?

— Сил нет, — ответил носильщик, — ночью с братвой перебрали самогону, один притащил собственного первача. Остальным хоть бы что, а я вот болею.

— Ну это не проблема! Пива хватит или водочки надо?

Носильщик с готовностью и надеждой ответил:

— Лучше водки, грамм сто пятьдесят, и пару банок пива. Тогда в самый раз будет, проверено! Но это если угостишь, за багаж бабки я сдавать должен! За этим у нас тут бригадир-пес следит, как за женой собственной. А она все одно блядует, когда он на смене, с грузчиком из другой бригады!

Палач задумался, остановив носильщика на въезде в здание аэропорта. Закурил, угостив мужика. Но того чуть наизнанку не вывернуло при виде сигареты.

— Ясно, — проговорил Палач, — похмелка требуется срочно. А не свалишься после ерша?

— Я же говорил, проверено, самое то будет! А че, похмелишь?

— Похмелить-то похмелю, если поможешь мне!

— Говори, че надо?

Палач указал на тележку.

— Да багаж у меня, видишь, норму по весу перекроет. Придется доплачивать. Дело не в деньгах, не хочется мотаться по кассам и в очередях торчать. У тебя, случаем, возможности на борт кейс без доплаты отправить нет? А я бы тебе в благодарность не только похмелку, но еще и три сотки вдогонку отстегнул бы!

Носильщик переспросил:

— Три сотки?

— Да!

— На какой рейс оформляться будешь?