14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс

Для нас это был однозначный успех в обороне, но все понимали, что продолжение нашей атаки имеющимися в наличии силами при подавляющем превосходстве русских в живой силе и технике было просто невозможно. Вопрос заключался лишь в том, будет ли повторение попытки иметь больше шансов на успех, если подождать прибытия главных сил танкового полка. На него следовало ответить положительно, пока бой будет идти на открытой местности, и отрицательно, как только атакующие достигнут лесистой местности, где главное оружие танка, его дальнобойная пушка, утратит большую часть своей эффективности. И вот в этом случае особенно неблагоприятно проявится пехотная слабость дивизии.

Однако вскоре все эти соображения, выходившие за рамки обычной обороны завоеванной до сих пор территории, утратили всякое значение. После того как противник не смог продвинуться дальше у деревни Арстес, он отвел свои танки и стрелковые соединения на восток, обошел Баллоне и совершенно неожиданно появился у моста через Кекаву западнее деревни Азенперги. И хотя занимавшая там позиции зенитная батарея очень быстро сумела подбить семь вражеских танков и вынудила остальные отступить, однако вскоре поступило донесение о том, что большая группа танков и моторизованные стрелковые части русских движутся от Азенперги на север. Это было очень тревожно, так как мы не могли ничего противопоставить им.

Совершенно неизвестное сначала положение противника теперь наконец прояснилось, правда, при этом выяснилось, что положение дивизии выглядело почти безнадежным. Тем не менее командование дивизии продолжало придерживаться первоначального плана и решило оставить главные силы своих соединений в районе Лафонтен — Клапи, а угрозу с флангов и с тыла отразить с помощью других подразделений. В срочном порядке были собраны подразделения полевого запасного батальона, дивизионная конвойная рота и дежурное подразделение службы снабжения дивизии и направлены по проселочным дорогам, выходящим к шоссе между селениями Бунас и Берцменте. 3-я батарея 276-го зенитно-артиллерийского дивизиона заняла позицию у деревни Бунас. В конце концов была задействована и часть личного состава штаба. Даже главный дивизионный судья доктор Каден взял в руки оружие.

Поскольку на всем этом участке, кроме как у деревни Бунас, не было других противотанковых средств, наши боевые группы могли лишь ненадолго задержать русских, но наверняка были не в состоянии остановить их. Поэтому было настоящим чудом, что еще до того, как стемнело, на командный пункт дивизии в деревне Клауги прибыло четыре танка, которые ремонтировались в Риге. Они были незамедлительно отправлены к высоте 59,9, находившейся южнее селения Вецвилдас, так как эту высоту надо было во что бы то ни стало удержать в наших руках.

Как только наши бронемашины прибыли туда, не задержавшись в пути ни на минуту, из ближайшего перелеска уже показались первые русские танки. Вспыхнула короткая перестрелка, в ходе которой было подожжено три советских Т-34. Большинство остальных русских танков получили такие тяжелые повреждения, что предпочли поскорее развернуться и отойти под защиту леса. За танками последовала и сопровождавшая их пехота, которая, видимо, никак не ожидала встретить здесь такое мощное сопротивление и не могла ничего противопоставить ему.

Когда около 18.00 стемнело, боевая деятельность пошла повсюду на убыль, и всю ночь обстановка в этом районе оставалась довольно спокойной, за исключением нескольких коротких перестрелок на окраинах Бадцоне. И друзья, и враги стремились плодотворно использовать ночное время для подготовки к грядущим сражениям.

Между тем командование дивизии продолжало вносить изменения в первоначальный план, когда прибывавшие постепенно танки начали поступать и на юг. Так, 1-й батальон 36-го танкового полка вместе с 3-й ротой 13-го саперного батальона решено было использовать для атаки у деревни Вецвилдас, чтобы уменьшить, а при возможности и полностью устранить опасность, грозившую южной группе с фланга и с тыла. Определенное отвлечение сил противника должна была принести и атака примерно двух третей 225-й пехотной дивизии от селения Икшкиле через Даугаву в направлении Баллоне, с помощью которой командование корпуса хотело продлить левый фланг дивизии до Даугавы и одновременно отрезать прорвавшегося противника от его тыловых коммуникаций.

Однако все надежды, связанные с этой перегруппировкой сил и усилением дивизии, были перечеркнуты развитием боевых действий 19 сентября. И хотя подразделения, брошенные на прикрытие фланга, смогли отразить все попытки прорыва и в ходе контратаки устранили неглубокие вклинения, однако сила сопротивления южной группы начала постепенно ослабевать. И без того редкие оборонительные линии гренадерских рот были совсем обескровлены в ходе продолжительного ураганного огня вражеской артиллерии и новых яростных атак пехотных подразделений русских и уже не могли так же успешно оборонять свои ставшие слишком широкими участки. Да и какого результата можно было ожидать от контратак, которые проводились силами восьми или десяти, а в самых трудных случаях двадцати совершенно измотанных бойцов? Противник шаг за шагом оттеснял наши гренадерские полки за селение Клапи и прижимал к реке. И если им не оказать срочной помощи, то рано или поздно они будут полностью разгромлены. Не могли коренным образом изменить ситуацию ни танки непосредственной поддержки, ни батареи артиллерийского полка, которые и без того едва справлялись с поставленными задачами. Кроме того, начала ощущаться нехватка боеприпасов, так как волны советских бомбардировщиков непрерывно накатывались на пути подвоза, что полностью исключало передвижение колонн с боеприпасами и горючим в дневное время.

Кризис достиг своей наивысшей точки, когда красной пехоте удалось просочиться в месте стыка между 14-м разведывательным батальоном и 103-м панцер-гренадерским полком и не без успеха атаковать находившиеся в том районе позиции батарей артиллерийского полка. Группа советских танков, продвинувшаяся до берега реки, которая сначала прикрывала прорыв с флангов, вскоре присоединилась к общему наступлению на север. Очевидно, экипажи танков получили задание установить связь со своей восточной ударной группой.

С помощью двух инженерно-строительных рот, которые прислал корпус, дежурных подразделений артиллерийского полка и отряда полевой жандармерии под общим командованием командира зенитно-артиллерийского дивизиона удалось кое-как прикрыть возникшую брешь. Во время контратаки с целью отбросить за реку противника, атаковавшего у селения Целмини 2-ю батарею 276-го зенитно-артиллерийского дивизиона, саперный батальон понес тяжелые потери, впрочем так и не добившись поставленной цели.

Пришлось окончательно отказаться от всех имевшихся у командования дивизии планов рано или поздно продолжить собственную атаку. И без того эти планы носили чисто академический характер. Теперь оставалось лишь отчаянно пытаться сдерживать противника, пока не прибудет подкрепление. После того как была установлена связь с подошедшим тем временем гренадерским полком 225-й пехотной дивизии, в полном согласии с командованием 1-го армейского корпуса, передний край обороны был перенесен на рубеж реки Кекавы. 103-й панцер-гренадерский полк оторвался от противника и занял исходное положение западнее селения Масани, чтобы контратакой уничтожить вражеские силы, прорвавшиеся у деревни Эрцес. 14-й танковый разведывательный батальон вернулся на свою прежнюю полосу обороны, а его позиции у селений Бриедес и Друкаскрогс занял 377-й гренадерский полк, переброшенный туда на грузовиках. Оба этих соединения получили подкрепление в лице малочисленных танковых групп.