Когда сбываются мечты - Барбара Делински
Шрифт:
Интервал:
Больше всего я волновалась, когда звонила аллергологу Кикит. Я боялась, что он не захочет делиться со мной конфиденциальной информацией, поэтому для разговора с ним придумала довольно невинный предлог. Я спросила, не могла ли у Кикит начаться вялотекущая реакция на шерсть Валентино. Я уже консультировалась на эту тему с медсестрой и никогда не взяла бы кота, если бы существовали хоть малейшие предпосылки к аллергии. Доктор заверил меня, что все в порядке, и очень порадовался моим словам, что Кикит почти не хлюпает носом в компании Валентино. Затем он поведал мне о разговоре с Дженовицем.
— Мы достаточно долго обсуждали, не вызвана ли анафилаксия Кикит эмоциональным расстройством. Я сообщил ему, что вы уже задавали мне этот вопрос сразу же после ее последнего приступа. И повторил ему то, что уже говорил вам. У ребенка в момент сильнейшего стресса могут развиться психосоматические симптомы или он намеренно съест что-нибудь запрещенное, чтобы привлечь внимание родителей, но Кикит не принадлежит к числу таких детей. Я заверил его, что она очень сильная девочка и не боится говорить со своими родителями о чем угодно, даже когда они не правы. К тому же ваш муж тоже звонил по поводу кота. И я слышал в трубке голос Кикит. Она не показалась мне слишком счастливой. Но Дэнис обращался с ней хорошо. А я с ним. Не беспокойтесь по поводу кота, Клер. Что-нибудь еще?
Рона тоже говорила с Дженовицем — я даже представить не могла, когда она это успела. Она рассказала, что сильно восторгалась мной, что Дженовиц расчувствовался, и особенно подчеркнула, что Дин учился в одной школе с Гарольдом.
Дженовиц позвонил нам, чтобы встретиться с детьми на следующей неделе. Он посоветовал сказать, что его визит является неотъемлемой частью бракоразводного процесса. Я сомневалась, что дети клюнут на эту удочку. Джонни просто сразу же начнет сравнивать, как это происходило у его друга, чьи родители только что пережили более мирный, спокойный и традиционный развод. А что касается Кикит, то она вообще всегда спрашивала обо всем.
Дженовиц заверил меня, что проделывал подобное уже сотни раз и чем меньше говоришь, тем лучше. Я уступила ему, хоть и испытывала тревогу. Я не хотела, чтобы дети переживали о том, не сказали ли они что-то лишнее. Я боялась, чтобы им не пришлось выбирать между нами. Если визит Дженовица расстроит детей, я приду в ярость. И моя ярость будет беспредельной, если они расстроятся, а он не допустит, чтобы я сидела рядом и успокаивала их.
Меня не беспокоило, что Дженовиц расстроит Броди — он собирался встретиться с ним чуть раньше. Броди сильный. И может дать отпор. Меня волновало иное. Почему Дженовиц, учитывая наши отношения с Броди и привязанность к нему детей, до сих пор не встретился с ним. У меня было такое чувство, что он слишком поздно вспомнил о нем, и это открытие очень отвечало моим собственным ощущениям во время нашей последней встречи с Дженовицем. Я не могла удержаться от мысли, что все его попытки изучить наше дело были лишь пустой формальностью, что на самом деле он даже не пытался в нем разобраться — его уже заранее ознакомили с результатами.
Здравый смысл подсказывал мне, что я верну детей. Но пока я не видела ни одного подтверждения доводам своего здравого смысла. И единственную надежду возложила на судью Уилера.
Я ждала решения. Наступил вторник, потом среда. Я старалась занять себя работой в «Викер Вайз», что давалось мне безумно сложно. На меня находило беспокойство. В присутствии Броди я боролась с этим неприятным чувством достаточно легко: прогулки на обрыв, поездки в магазин, поцелуи, занятия любовью. Когда он уезжал, я уединялась в мастерской.
Я уже завершила всю грязную работу, реставрируя старинное кресло и столик. Тщательно обработала все, что предназначалось для починки. Потом нарезала новые прутья равной длины, вымочила их, чтобы сделать более гибкими, и начала вплетать один за другим.
Я всегда четко следовала образцу. Чем изысканнее был образец, тем напряженнее становилась работа. Прут, вплетенный слишком свободно или слишком туго, выделялся на общем фоне и этим сильно напоминал мне мою настоящую жизнь. Если наши с Дэнисом отношения не разрешатся благополучно, это наложит трагический отпечаток на мое будущее.
Дженовиц мог помочь мне, восстановив меня в родительских правах.
Судья Уилер мог помочь, отменив постановление Сильви.
К вечеру четверга я то впадала в отчаяние, то снова начинала верить. И позвонила Кармен.
Она взяла трубку, и мое сердце бешено заколотилось.
— Ну что? — спросила я.
Кармен колебалась с ответом.
— О нет! — простонала я.
— Очень жаль, Клер. Мне только что позвонили. Письменное заключение последует, но суть его такова: поскольку Дэнис оказался отличным отцом, Уилер не считает решение Сильви неразумным.
Я окончательно пала духом, горестно вздохнула и упала в кресло. Я так рассчитывала на Уилера, так верила, что мы на правильном пути, что подобный поворот событий меня просто ошеломил.
— А я? — заплакала я. — Он считает меня плохой матерью?
— Нет. Просто оставить детей с отцом в ожидании отчета попечителя показалось ему правильным решением. Не непременным, но правильным. Это все, чего требовала апелляция.
Я закрыла глаза и прижала кулак к сердцу. Где же я допустила оплошность? Я признавала свои ошибки. Но неужели они настолько ужасны, что я заслужила бесконечное наказание?
— Ты еще здесь? — спросила Кармен.
— Да, — вздохнула я. — Теперь все зависит от Дженовица?
— Да. В нем сейчас наша основная надежда.
— Полагаешь, он решит дело в мою пользу?
— Ну, мы работаем над этим. Если у нас на руках окажутся факты, доказывающие, что его заключения во всем поддерживают постановления Сильви, мы подадим еще одно ходатайство о пересмотре дела. Это поможет, если мы достигнем соглашения с Дэнисом в вопросе об опеке. Но, к сожалению, — Кармен снова заколебалась, что очень мне не понравилось, — тут возникла новая одна проблема. Сразу же после судебного клерка позвонил Хейбер.
Я напряглась.
— И что?
— Дэнис нашел покупателя для «Викер Вайз».
— «Викер Вайз» не продается.
— Хейбер говорит, — Кармен передразнила его голос, — что Дэнис со всех сторон взвесил вариант с «Питни» и решил, что половина стоимости «Викер Вайз» его устроит. И если ты не сможешь набрать такую сумму, он предлагает тебе продать «Викер Вайз» и заплатить ему из этих денег. Итак, твои опасения подтвердились.
— Я не собираюсь ничего продавать. Я дойду до суда, прежде чем хоть пальцем пошевелю.
— Они готовы к этому.
— Готовы идти в суд? И пойдут? Кармен, я не выдержу этого!
— Нет, нет, дорогая! До суда дело не дойдет. У нас еще есть в запасе связь Дэниса с Фиби, история с Адриенн или что там еще найдет Морган.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!