Странствия по мирам - Елена Хорватова

Где разместить столько арестованных, если количество бунтовщиков уже сравнялось с численностью мужского населения города?

Невнятная угроза всемогущей Лебеди оказалась тем не менее действенной. Участники перестрелки, побросав на брусчатку оружие, выходили, подняв над головой развернутые ладони, и толпились кучками, кидая на недавних противников злобные взгляды.

Маргарите пришлось провести среди бунтовщиков разъяснительную работу.

– Какой позор! Из-за чего вы так обезумели, что готовы убивать собственных братьев? Вы люди или дикие звери? – вопрошала Маргоша, вышагивая перед понурыми обезоруженными мужчинами.

– Матушка, да они ведь, они такие, – бормотали мужики. – С ними иначе нельзя!

– Чего? Это мы «такие»? Ты, матушка, им не верь! Это они такие, а вовсе не мы! – возражали оппоненты.

Как оказалось, серьезных претензий друг к другу у участников кровавой перестрелки не было, кроме общего недовольства жизнью и особенно властью. А стрелять начали для того, чтобы не позволить другим под шумок разграбить портовые склады – это важное дело каждый приберегал для себя. Поживиться чем-нибудь на складах желающих было много, поэтому перестрелка вышла многочисленной и ожесточенной.

Теперь же каждый пытался подвести под собственные действия серьезную политическую базу.

– Наш князь – тиран! – кричали представители и той и другой стороны. – Он нас угнетает!

– Ну не так уж он вас и угнетает! Тиранов настоящих вы еще не видели! – попытался усовестить восставших Гарольд. Он совсем недавно выпустил из темницы князя и поразился, в каком жалком и непрезентабельном виде пребывает недавний властитель. Его оставалось лишь пожалеть.

Услышав слова Гарольда, бунтовщики мгновенно объединились против невесть откуда взявшегося защитника правящего режима.

– Да нас так угнетают, что и жизни нет! Справедливости нигде не сыщешь! Хозяин конюшни, где я служу, угнетает меня с утра до ночи, ругается и подарочных к празднику не выплатил, – кричал один из повстанцев.

– А как меня угнетает торговец из мясной лавки! – подхватил другой. – Не дает, зараза, говядину в долг и все тут! Вот ведь оно как! Пустые щи хлебать заставляют, угнетатели!

– А владелец постоялого двора говорит, что я задолжал ему за жилье, но ведь это чистая брехня! – вмешался третий. – Я все отдал до последней полушки. А с меня по новой все взыскивают! И если я теперь не под пятой угнетателя, то уж и не знаю, кто тогда под этой пятой!

Надо сказать, подобные обиды нашлись у многих, но вместо того чтобы подтвердить свою кредитоспособность лавочнику или найти управу на жуликоватого трактирщика, народ, распираемый ядом и желчью, кинулся громить порт… Эти настроения следовало немедленно пресечь.

– Сейчас вы все разойдетесь по домам, успокоитесь и залечите раны, – решительно заявила Маргарита.

Но призывы к успокоению не всеми были встречены с энтузиазмом.

– Ты нас, матушка, не расхолаживай, – выступил вперед купец Небойша, принявший на себя, как оказалось, функции негласного лидера восстания (у него в лавках имелись обширные кладовые и подвалы, куда можно было складывать вещественные преимущества, вытекающие из положения главаря). – Мы тут бьемся за народ! И оружие мы сейчас, уж не взыщи, обратно поразберем, чтобы идти на бой за правое дело!

– И чего же вы хотите добиться? – поинтересовалась Маргарита, не оставившая надежд на мирное успокоение населения Арконы. Во всяком случае, когда люди слушали, говорили и спорили, они не стреляли.

– Как чего? Лучшей жизни для народа!

– Так вы решили, что если затеять заваруху с пожарами и смертоубийствами и повесить тех неугодных правителей и бояр, кто подвернется вам под руку, то жизнь сразу изменится к лучшему?

– Ну да, – загудела толпа. – А как же еще добиться светлого будущего для народа? Надо с корнем вырвать все, что мешает!

– Для народа? Значит, вы печетесь о тех, кто работает на полях, ловит рыбу в море, строит дома, шьет, печет, кует и так далее? Это их жизнь в результате бунта станет лучше?

– Да, они перестанут подвергаться угнетению!

– Но ведь они как шили, так и будут шить, и как пахали, так и будут пахать? И так же будут продавать свои товары на базаре, выплачивая небольшие торговые пошлины? Что конкретно вы намерены улучшить в их жизни?

– Мы свергнем тиранов и дадим им свободу!

– А свобода, по-вашему, это необходимость подчиняться приказам, которые отдает не тот, кто отдавал их прежде, а некто другой? Улучшить жизнь можно только разумными мерами, целенаправленно исправляющими ошибки и недоработки власти, а вовсе не бунтами, убийствами и гражданской войной. Вам нужен правитель, который ответственно подойдет к делу и который может быть смещен, если не оправдает надежд.

Арконцы прислушивались к словам Маргариты осмысленно, к оружию уже никто не тянулся, и она решилась внести конкретное предложение:

– Завтра я приглашаю всех на вечевую площадь. Нового правителя Арконы будем выбирать путем всенародного голосования. А все ваши взаимные претензии придется разбирать в судебном порядке.

– Твоя правда, матушка. Соберемся завтра всем миром и кого выкрикнем, тому князем и быть!

– Нет, голубчики, так дела не делают! Завтра наметим кандидатуры тех, кого арконское общество желает видеть своим правителем. Потом дадим им время пообщаться с народом и представить собственную программу действий. А вы будете не спеша, на трезвую голову выбирать. Тайным голосованием. Еще избирательные участки следует подготовить…

– Как у вас, у чародеев, все мудрено выходит! – удивлялись арконцы. – Чего нам с ними общаться? Тех, кого на княжье место выкрикивать станем, мы, поди, и так знаем, чужих не призовем… А пока волынка тянется, прежнего князя хорошо бы на суку вздернуть.

– Никаких суков! Сначала разберемся, нарушал ли он закон!

– Да как тут, матушка, разобраться? Он ведь как к власти пришел, первым долгом указ подписал, что князь ни за что ответственности не несет и к суду привлечен быть не может. Хоть воруй без меры, хоть душегубствуй или разбойничай…

– Что ж, все равно пусть отчитается перед подданными. Надо выбрать народных представителей, которые определят, можно ли считать подобный указ легитимным и какова степень вины князя. Ладно, это все вопросы ближайшего будущего. Сейчас расходитесь по домам. И не вздумайте снова драться по дороге. Иначе… Иначе… – Маргарита порылась в памяти и вспомнила одно страшное средневековое проклятие: – Чума и глад на ваш град!

Поскольку ее желания в Арконе уже не сбывались, Маргарита позволила себе такую вольность, но тут же сама замерла от ужаса: а вдруг случится короткий рецидив действия чужого заклятия и то, что сорвалось с языка, сбудется?

Но, к счастью, никаких признаков того, что из Арконы исчезает продовольствие, не наблюдалось (мешки с зерном, истыканные случайными стрелами, как лежали у пристани, так и продолжали лежать). Горожане наземь не падали и в корчах не бились – стало быть, и эпидемия чумы пока еще не началась… Но все же со словами надо быть осторожнее.