Пространство любви - Екатерина Звонарь-Елисеева

Дом, где Ориан провел детство, дом, где некогда жили самые счастливые и радужные воспоминания, теперь вызывал в нем отторжение. Вероятно, ему уже не доведется побывать здесь с Таней, как он мечтал. Думал - мама встретит счастье сына с радостью, а Тейра станет хорошей подругой для землянки, но всему этому сбыться не суждено - его родные перечеркнули всю его жизнь. Кончики пальцев покалывало, и он едва сдерживал молнии рвущиеся из них.

В просторном фойе на него натолкнулась сестра и, дико сверкнув глазами, отшатнулась. Стремглав помчалась в гостиную, даже не выделив брату приветственного слова. Ориан молча последовал за ней, где уже находилась госпожа Беро. При его появлении мама встала с дивана и гордо вздернула подбородок. Скрестив руки на груди, она заняла оборонительную позицию.

- Что привело тебя к нам, Ориан? - спросила она.

- Добрый день, родные, - вежливо поздоровался он, с долей сарказма сделав ударение на последнем слове.

- Зачем ты здесь, брат? - Тейра с трудом выталкивала из себя слова - Ориан кожей ощущал ее страх.

- Поговорить.

- О чем? - насторожилась Блис.

- О вашем поведении. О том, как вы обошлись с моей Избранной, - холодно пояснил он.

- Она - не твоя Избранная! - взвизгнула мама. - Она - презренный сосуд.

- Как тебе должно быть уже известно, Татьяна сбежала, - Ориан прошелся к окну и прислонился плечом к стене рядом.

- И ты прилетел услышать от нас слова утешения? - насмешливо спросила Блис.

- Так тебе и надо, Ориан, - бросила сестра, однако без прежней уверенности в голосе добавила: - Мы предупреждали.

- Эта девчонка сбежала от тебя! Она нанесла тебе смертельное оскорбление! Опозорила! -Мама решила защищаться нападением, снова пытаясь принизить в его глазах значимость Тани.

Ориан недобро оскалился, обнажая клыки и выпуская на волю хвост, гневные щелчки которого так испугали Тейру, что она отступила подальше и почти вжалась в нишу между полками. И только наблюдала из своего укрытия, как подвижная конечность скручивалась в тугие кольца, а потом нервно выстреливала с характерным резким звуком.

- Я хочу знать, почему вы, так ненавидя меня, затравили ее? - спросил Ориан, прожигая взглядом каждую из своих родственниц.

- Что?! - непонимающе выпучила глаза Тейра. - Мы вовсе не ненавидим тебя, - начала мямлить она.

- Объяснись, - потребовала мама. - Что ты имеешь в виду?

- Охотно, - Ориан оторвался от стены, сделал пару шагов по гостиной и встал прямо напротив двери, загораживая собой проход, как если бы кто-то пожелал сбежать. Скрестив руки на груди, он заговорил: - Я действительно опозорен, мама. Но не моей ласковой смелой девочкой, нет - не Таней, а вами. Никогда не думал, что мне придется беречь свое счастье от вас, моих родных.

- Ориан, - не отступала мама, видя, как ссутулилась Тейра от слов брата, - эта девка - всего лишь подстилка пира...

- Молчать! - звонкий и яростный щелчок хвоста пресек дальнейшие рассуждения Блис. -К вашему сведению, я был первым мужчиной в жизни Татьяны. И, надеюсь, буду последним.

- Что?! - два дрогнувших голоса были полны недоверия.

Ориан презрительно фыркнул.

- Что вы знаете о Тане, кроме того, что она стала моей собственностью? Кроме того, что она работала на пиратов? Знали ли вы, что Татьяне вместе с отцом пришлось работать не покладая рук, чтобы оплатить дорогостоящую операцию для больного брата? И когда мальчик умер, они по какой-то роковой случайности попали в плен к этим самым пиратам. Им приходилось каждый день бороться за свою жизнь, порой идя на сделки со своей совестью. А когда, защищая дочь, погиб отец Тани, она вскоре узнает, что уже нет в живых и ее мамы, сгоревшей от горя. Тогда Татьяна и вовсе осталась одна. Вы, прожившие в роскоши и покое, можете себе представить, что почувствовала эта храбрая девочка, очутившись совершенно одна в чужом и враждебном мире? И снова ей пришлось выживать. Она молодая и неопытная. Пытаясь вернуться домой, совершала одну ошибку за другой, но не сдавалась, - Ориан сделал многозначительную паузу и посмотрел на Блис, которая, медленно переваривая услышанное, обессиленно опустилась в кресло. - Как сдалась ты, мама. И вот, когда я чую в ней свою настоящую половинку, когда сражаясь за нее на Зиларе во мне просыпается это, - Ориан продемонстрировал, как затрещавшие крошечные молнии перекинулись с одного пальца на второй, - когда после нашей первой с ней ночи по моим плечам ползет родовой рисунок, я, в надежде на вашу поддержку и понимание, хочу ввести ее в наш род, вы демонстрируете мне чудеса черствости, эгоизма и равнодушия.

- Этого не может быть! - выдохнула Тейра, завороженно наблюдая, как яркие синие с белым искорки сновали от одного пальца брата к другому. - Дар древних.

Блис покосилась на сына. И не нашлась, что сказать. Ориан же не собирался щадить ни ее, ни сестру, добивая очередным ошеломляющим известием.

- Я понимаю Татьяну. И, как бы вам не хотелось, во мне нет обиды или злобы по отношению к ней. Моя девочка борется за нашего малыша так, как умеет. Оставшись временно без меня и увидев угрозу в тебе, мама, она решила сбежать. А ты. не знаю, за что и за кого борешься ты, - сжал челюсть Ориан.

- О каком малыше ты говоришь? - едва слышно пропищала Тейра.

- О нашем с Таней малыше, которого она носит под сердцем.

- Что?! - мама нервно стиснула руки и вскочила с дивана. - Откуда ты знаешь?

- Таня сказала мне, как только мы вернулись после обряда, - улыбнулся он.

- А ей откуда это известно без должного обследования? - недоверчиво уточнила Тейра.

- Землянки - они такие, - протянул Ориан. - Их организм так устроен, что они по определённым признакам уже на ранних сроках знают о своем новом положении. Кроме того, мой внутренний сканер уже уловил сердцебиение долгожданного малыша. Сына, к вашему сведению.

Тейра ошарашенно вскинула глаза на брата и снова спрятала их, чувствуя себя неловко.

- Но тогда..., - растерянно пробормотала Блис.

- А браслет, Ориан! - схватилась за последнюю, как ей казалось важную, зацепку Тейра. -Ты ведь понимаешь, что после провала с браслетом, мы.

Ориан мрачно цыкнул:

- Вам нужны были метки браслета, а нам с Таней достаточно нашей любви и веры. И вы не дали ни ей, ни мне шанса, не дали времени. Она ведь не вардийка, и никто среди нас не знает, как бы отреагировал браслет на нее, или каким бы образом ее организм отреагировал на наш браслет. Нам и нужно-то было всего чуть-чуть времени, - голос Ориана наращивал громкость, и в глаза снова начала заползать тьма. - Таня нуждалась в вашей помощи, а столкнулась с вашей ненавистью. Знаете ли вы, что Таня не один раз спасла меня? Я слышал ее зов, слышал сердцем ее отчаянную мольбу, чтобы я жил, когда смерть уже не один раз стояла рядом со мной. Она дала мне силы бороться. И что я вижу, возвращаясь домой?! Пустой дом и растерянных слуг, которых твои, мама, служащие пытали. Вместо поддержки, любви и заботы, Татьяна получила упреки и дикие требования отдать ребенка, как только родит его. Да и мне нет прощения. Я оставил ее одну из-за Совета. И опять же - это ведь Татьяна убедила меня посмотреть на этот пост с иной стороны, самостоятельно решить принимать ли ответственность за судьбу племени. Я должен был превратить свой дом в крепость, оградить мою девочку от вас, хранить ее и защищать! А получилось, отдал на растерзание тем, кого считал своей семьей. Как могла ты, моя родная мать, ударить Татьяну и самой наговорить на нее?! Как могла ты даже подумать о том, чтобы посадить ее в клетку?! И как могла ты, Тейра, моя сестра, быть пособником всему этому? А теперь я потерял их обоих, - слова Ориана обращались в рычание, полное невыразимой боли и пронзительной тоски.