Аромат книг - Кай Майер

Обшаривая зал в поисках Филандера, Темпест сначала не могла его найти. Затем она увидела безжизненное тело: волны несли его в её направлении. Она не успела сообразить, что ей делать, как оно уже закачалось рядом с ней.

Она взяла его одной рукой, перевернула и взглянула в мёртвые глаза Персиваля Ферфакса. Он был смертельно (в буквальном смысле этого слова) бледен, черты лица запали и теперь напоминали мумию. Он выглядел так, как будто кто-то внезапно высосал из него все жизненные соки. Темпест с отвращением выпустила его.

– Темпест… я здесь…

Филандер еле ворочал языком, но его голос она бы услышала даже на фоне извержения вулкана. Темпест протянула руку и дотронулась до него. Он ухватился за неё, и ей удалось подтащить его к себе. Юноша пытался выпрямиться и встать, – хотя и безуспешно, но всё же ему удавалось самостоятельно держать голову над поверхностью воды и свободно дышать.

– Мерси меня… – начал было он, но судорожно закашлял.

Темпест и сама уже поняла, что произошло. Когда её отнесло течением, Мерси разнесла наконец каменный пол бассейна ударной волной, кольцо, в котором была закреплена цепь Филандера, выскользнуло из щели, и он угодил в тот же водоворот, что и она – несколькими секундами раньше.

К невероятному облегчению – Филандер спасся! – примешивалось и счастье немного другого рода. Одна из ненужных книг, предназначенных на выброс, нашла её, нашла и выбрала сама, – Темпест встретилась со своей сердечной книгой. Хотя и вымокшая до последней страницы, книга даже сейчас давала ей новые силы. Даже когда она высохнет, её страницы навсегда останутся покоробившимися, – но ершистому характеру Темпест это подходило.

Тем временем зал окончательно превратился в подземный бассейн: в его стенах теперь плескались волны и закручивались водовороты. С помощью Темпест Филандер наконец поднялся на ноги. Крепко держась друг за друга, ребята отступили на несколько шагов назад, до стены, и остались там стоять. Наполнив зал, вода устремилась вверх по лестнице на верхний этаж подвала: вероятно, всё, что осталось от библиотеки, теперь было так или иначе затоплено. Темпест беспокоилась, долго ли ветхие фундаменты и стены из лёгких кирпичей смогут противостоять напору воды, подмывающей их снизу. Им всем следовало немедленно выбираться отсюда.

Но прежде чем повернуться к лестнице, девочка ещё раз оглянулась на сияющий шар, паривший на другом конце зала. В его свете зияющий проём в стене, пробитый рекой, теперь выглядел мирно, напоминая вход в грот. В кромешной темноте, царившей за проёмом, по-прежнему несла свои воды подземная река.

Перед проёмом над водой напротив друг друга стояли Мерси и женщина под вуалью. До Темпест доносились лишь обрывки слов, заглушаемые шумом воды: «Зибенштерн», «Антиква», «Джезебел».

Темпест открыла было рот, чтобы позвать Мерси, предупредить её, что им нужно немедленно выбираться наверх, когда библиомантки атаковали друг друга. Вокруг них проступила тонкая светящаяся паутина, мерцающий кокон, а затем они сияющей двойной кометой устремились в проём, ведущий в подземный туннель, и скрылись из виду.

В последнем проблеске света Темпест и Филандер взглянули друг на друга. В следующий момент зал погрузился в темноту.

Вокруг Мерси и её матери с головокружительной быстротой вертелись огненные мелкие буковки. Их было множество – сотни, а возможно, и тысячи, – и их траектории сплетались в сияющую сеть. В самом центре этого гигантского кокона библиомантики на расстоянии меньше локтя напротив друг друга стояли Мерси с сердечной книгой и расщеплённым страничным сердцем в руке и её мать, многократно превосходившая её могуществом даже без «оружия» в руках.

Ненависть Мерси неудержимо лилась наружу, принимая форму библиомантической атаки. Её мать отравила Валентина, лишила жизни Джезебел – и после всего этого там, в зале, она пыталась убедить Мерси в том, что всё это она совершила во благо самой Мерси. Исключительно для её же пользы.

Они обе выбились из сил, к тому же Мерси в подобных вещах категорически не хватало опыта. Она ощутила, как её гнев вышел из-под контроля и буквально взрывался в груди, пробиваясь наружу, а её мать, похоже, знала, как вести себя в такой ситуации, и отразила его, предприняв контратаку. То, что происходило сейчас, походило на ссору, дошедшую до точки кипения, только теперь эта точка кипения была в сотни раз мощнее, и поэтому произошло то, что произошло, – заключённые внутрь сияющего кокона, они неслись в кромешной темноте туннеля, связанные взаимным презрением, над бурлящей водой и под низким сводчатым потолком, сложенным из кирпича.

– Ты хочешь отомстить? – спросила её мать. – Жаждешь сатисфакции? Ты не можешь одержать надо мной верх, я терплю всё это только потому, что ты – моя дочь.

– Валентин был моим отцом. Моя мать давным-давно умерла.

Сияющий кокон из траекторий светящихся буковок лопнул, и высвободившаяся энергия отшвырнула их друг от друга. Мерси врезалась спиной в каменную стену, сползла по ней и пришла в себя уже на узком карнизе. Оглушённая, она огляделась и обнаружила, что находится под куполом круглого зала, напоминавшего пещеру, в которую стекались сразу три подземные реки, образуя в её центре бурлящий водоворот. Куда девалась вода, стекавшаяся сюда, было непонятно: возможно, она попадала в Темзу, а возможно – в очередной забытый туннель, пролегавший ещё глубже под городом.

Карниз, сложенный из кирпича, шёл по краю зала, вокруг главного водоворота, располагаясь над тремя каналами, по которым в зал попадала вода. В центре водоворота шипела пена и поднимался густой водяной туман, поэтому Мерси не сразу удалось разглядеть, что её мать отшвырнуло на противоположную сторону того же карниза. Она уже успела подняться на ноги и теперь в плаще с развевающимися полами стояла на его краю, в то время как Мерси всё ещё копошилась на полу, не в состоянии поднять голову.

Они взглянули друг на друга поверх бушующего водоворота. Между ними было не больше десяти метров, но Мерси казалось, что их разделяет целый континент, – настолько по-разному они смотрели на мир.

– Мы – последние оставшиеся в живых отпрыски рода Антиква! – выкрикнула её мать. – Ты и я – одна плоть и кровь, а Адамантовая академия – наш общий враг. Ты ведь даже не подозреваешь о том, что на самом деле произошло после падения Алого зала, не так ли? Я могу открыть тебе правду, если ты хочешь её услышать.

– Правда заключается в том, что ты – убийца! Нас с тобой вообще ничего не связывает, даже фамилии у нас разные.

На опасно красивом лице её матери словно появилась трещина, через которую выглянуло отвратительное высокомерие.

– Ты можешь взять себе сотню фальшивых имён и менять свою личность сколько тебе заблагорассудится, но это не изменит твоей истинной сущности, Мерси. Поверь мне, я сменила больше имён, чем сносила платьев, и всё же осталась той же, что и прежде. Ты тоже всегда будешь девочкой из рода Антиква, и рано или поздно тебе придётся отвечать за то, что ты носишь это имя. Самое позднее тогда, когда твой дружок-француз узнает, кто ты на самом деле.