Строгий режим - Виталий Демочка
Шрифт:
Интервал:
Он замолчал и поднял глаза в потолок, намекая Дунаеву на хозяина тюрьмы. Главный кум внимательно посмотрел на подчинённого, будто пытаясь прочитать его мысли и, убрав малявы в стол, сказал:
— Молодец, конечно, что о работе не забываешь, но с такими малявами впредь разбирайся сам. Ты же знаешь, что нас больше интересует. Ладно, иди. С Соломиным я сам разберусь, и с Протасовым тоже.
Шаповалов сразу развернулся и пошёл к выходу, не чувствуя на спине задумчивый взгляд начальника. Выйдя за дверь он даже почувствовал некоторое облегчение, как будто облегчил душу. И ещё злорадно усмехнулся, подумав, что теперь Дунаев всё знает и не даст этой шалаве удовлетворять свою похоть ни с кем. Сейчас он пока просто злился и ненавидел её, ведь от любви до ненависти, как известно, один шаг. И потому не испытывал сейчас элементарного сексуального притяжения как к просто красивой девушке. Его сейчас больше беспокоил телевизор и, решив вдруг плюнуть на приличие, он отправился его забирать. Первым делом он заглянул на первом этаже в глазки пятёрки и шестёрки, так как не знал, кто именно забрал с собой его телевизор. Не увидев его в этих камерах, он поднялся на второй этаж и подходя к семнадцатой твердил про себя: «Хоть бы здесь был». Он прекрасно понимал, что если его телевизор окажется в камере, где сейчас Ольга, то забирать его туда он не пойдёт. Но на его счастье Коса, которую перевели в семнадцатую, сидела у окна и как раз настраивала каналы, двигая по решётке антенну.
— Та-ак, — сказал он, заходя в камеру и прямо в сапогах пройдя к окну по лежащим на полу одеялам. — Телевизор я забираю, его вам давали, когда вы вели себя хорошо… на время давали…
Он молча выдернул антенну и стал скручивать провода. Сказав первую пришедшую на ум причину, он всё же почувствовал большую неловкость под женскими взглядами и ему стало стыдно.
— Это вообще-то подарок был, — произнесла Коса, с тоской глядя на телевизор, но не решаясь отстаивать его более решительно.
— Кто вам такое сказал? — спросил он, не решаясь посмотреть на неё, но зная, что после сегодняшнего у Косы можно отобрать без боя даже её сменные трусы.
— Ольга, — всё так же неуверенно ответила Коса, не решаясь вступить с опером в спор. В другое время она телевизор бы, конечно, так просто не отдала. Но сегодня она и так ждала ещё каких-либо последствий, кроме раскидывания хаты, а потому вела себя тихо.
— И вы поверили ей? — спросил Шаповалов даже с какой-то иронией в голосе, но пока выходил так и не смог поднять глаза не девушек. И лишь оказавшись за дверью, он облегчённо вздохнул и подумал, что сегодня, наверное, всё-таки сможет уснуть.
* * *
— Так и писать, Виталь? — спросил Голован, которому Бандера поручил сплести из нейлоновых ниток красивую подарочную ручку.
— Так и пиши, — утвердительно кивнул головой Бандера, теребя в руках пушистые мягкие шарики, которые будут прикрепляться на блестящих нитках к наконечнику этой ручки. Больших возможностей сделать кому-то подарок в тюрьме арестанты не имели. Красивые нарды и другой ширпотреб с лагерей завозился редко, поэтому здесь на дни рождения и прочие праздники заключённые дарили друг другу всякую мелочь. Кто-то разрисовывал открытки, оформляя их красивой надписью, кто-то имел возможность сделать или заказать мундштук или ещё что-то из мелкого ширпотреба, что можно было сделать без заводских станков и прочего тяжёлого оборудования. В основном в подарки делали красивые носовые платки, ручки и искусно оформленные блокноты. Многие ограничивались посланием куска хорошего мыла или ещё чего-нибудь из предметов гигиены. А кто-то не имел и такой возможности. Фирменную одежду дарили друг другу редко, так как её можно было поменять у холопов на водку или даже наркотики, что никак не возьмёшь за мыло или зубную пасту. Поэтому хорошие шмотки все матёрые уголовники берегли и даже собирали, выкруживая их у слабых или выигрывая у кого-то, или даже друг у друга. Вещи — это была та единственная твёрдая валюта, которую не нужно было ни от кого прятать и которая пригодится везде. Кого-то одеть на суд или даже на волю, если у самого срок ещё большой, кого-то просто встретить как человека или, наоборот, отправить на этап, где все эти вещи практически равны деньгам. Тюремный люд всему и везде находил полезное применение.
В мешке у Бандеры тоже было несколько таких цивильных вещёй, за которые можно было взять много чего. Но когда он опять загорелся Ольгой и ему, как и любому мужчине, захотелось заботиться о любимой, можно сказать, девушке, он перерыл свою сумку и не нашёл ни одной вещи, которую мог бы преподнести ей в подарок. Даже новый спортивный костюм и красивые фирменные футболки, которые вполне могли бы носить и девушки, всё было большого размера. А чтобы достать где-то что-нибудь женское, об этом он даже не думал. Арестантки если даже и подгонят что-нибудь по просьбе или за деньги, то явные обноски, которые хоть и могли считаться в тюрьме цивильными, но для подарка такой девушке Бандера бы их не послал. Поэтому пока он решил утолить свою жажду сделать приятное, изготовив для неё красивую ручку с дарственной надписью на память, чтобы никому её не отдала и о нём не забывала. Он подумал, что если на ручке будет под целлофаном из-под сигарет красоваться надпись «Ольге от Витали», сделанная с тонких резинок из трусов и вплетённая в шёлковые блестящие нитки из расплетённых носков, то такую ручку она будет хранить вечно.
Отдав Головану шарики для ручки, он достал из своей сумки носки, которые связал ему в подарок ещё Витяй и, подумав, всё же положил их обратно. Но желание распустить что-нибудь ещё и связать красивые носочки, тоже с надписью для Ольги не оставило его. Он стал ходить по камере и смотреть, кто во что одет. Не найдя ничего из шерстяных ниток, он все же подсел к Потапу, единственному оставшемуся заключённому в камере, кто хорошо умел вязать, и сказал:
— Надо носки связать с надписью, Потап.
— Надо, значит надо, — спокойно ответил Потап и тут же полез доставать из курка проволочные спицы, которые чудом не нашли при последнем шмоне.
— Да погоди, ниток ещё нет нормальных, — проговорил с сожалением Бандера. — У тебя случайно нет? Белых желательно?
Потап достал из своёго рюкзака маленький моточек белых ниток и показал Бандере, который ничего не соображал в этом деле и серьёзно спросил:
— На носки не хватит?
— Даты чё, Виталь? Смеёшься? — удивился Потап, раскрыв глаза.
— На маленькие, — поправил Бандера.
— Да хоть на детские, тут только на один носочек будет на игрушечный.
— Ладно, спрошу пока у народа, а ты поищи хоть на вставки да на надпись чуть-чуть ниток нормальных.
— Да на вставки-то у меня есть хорошие, — ответил Потап, когда Бандера уже пошёл к кабуре.
Но не успел он позвать кого-то, как из кабуры высунулась рука с малявами и хриплый голос произнёс.
— Заберите, пятнадцать А.
Бандера не стал дожидаться Вано и, взяв мальки и сразу увидев малёк с семнадцатой, схватил его и кинулся к Потапу.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!