Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

– Вот именно – ещё целых три часа. Есть время всё выяснить.

– Что ты хочешь выяснять?

– Елена, не кипятись. Поверь, если они скажут «нет» в храме, перед народом, всё будет намного хуже. Этого ты уже не переиграешь, тебя перестанут слушать вообще все.

– Так чего ты хочешь?

– Дай мне пару часов, – попросил Никита. – И Саура. Если всё в порядке, церемония пройдёт вовремя. Если нет… лучше всё решить тихо, не публично.

Елена досадливо поморщилась. Было видно, как ей ничего не хочется менять. Но, кажется, он её убедил.

– Ладно, – она махнула рукой, снова поворачиваясь к зеркалу. – Два часа. Не больше.

Никита коротко кивнул и вышел, опять бросив взгляд на Майю. Она так и не посмотрела в ответ. Ничего, с этим он позже разберётся. Сейчас главное другое.

Переобувшись в сапоги и надев кобуру с пистолетом, он вышел из шатра. Саур сидел на одном из столбов, поддерживающих шатёр, и, рывками поворачивая голову, подозрительно осматривался.

Никита отправил его в город, в Святилище синего огня, где должна была состояться сегодняшняя церемония. Долго объяснять, что к чему, не пришлось, Саур понял его с полуслова.

Никита ещё колебался: стоит ли дожидаться возвращения ворона? Но в конце концов решил, что нет, лучше действовать параллельно. Даже если святители ничего не замышляют, пусть подтвердят это лично, в лицо Елене. Лишняя страховка… Да нет, не лишняя. В такой ситуации никакая страховка не может быть лишней.

Он вызвал Клишаса.

– Возьми пару десятков своих, больше не надо, – распорядился Никита. – Бряцать оружием не надо, пригласи вежливо. Мол, госпожа хочет посоветоваться по поводу церемонии, уточнить детали.

– Всех? – спросил Клишас.

– Именно всех. Это непременное условие, они должны прийти все.

– А если кто заартачится?

– Тогда разрешаю применить силу. Но тихо, шум поднимать не надо.

Клишас поклонился, отправился выполнять. Этот особого пиетета к святителям, кажется, не испытывал. Хорошо, значит, сделает всё как надо.

Рогдай растянулся на ковре рядом со входом. Никита отправил его в шатёр, к Елене. Не стоит пугать святителей раньше времени. Вдруг они всё же готовы уступить.

Что делать со Змеем, свернувшимся в песке у склона холма, он не знал. Отправить его так же, как Саура или Рогдая, он не мог; здесь Змей слушался только Елену. А её просить было бессмысленно.

«Ладно, – решил Никита. – Чёрт с ним, пусть будет. Перетопчутся. Может, сговорчивее будут».

Он расставил наряды и охрану, вернулся в шатёр. Напряжение нарастало, ощутимо повисая в воздухе. Не только он чувствовал это. Солдаты охраны, дворцовая челядь, рабыни тоже пребывали в каком-то нервическом ожидании, двигаясь нарочито скованно или излишне оживлённо.

Никита не знал, чем занять себя. Пока не вернётся Саур, всё равно делать было нечего.

К Елене идти не хотелось. Он нашёл Майю.

– Ты что, бегаешь от меня? – спросил он, поймав её в одном из бесчисленных залов огромного шатра.

– Что вы, господин?! – Майя стояла перед ним, потупив глаза. – Как я могу?! Вам стоило только позвать.

Она не выглядела ни смущённой, ни испуганной, несмотря на потупленные глазки. Уж не заигрывает ли она с ним?

– Скажи честно: всё, что вчера было, – это тебе Елена велела?

Она вскинула на него взгляд из-под ресниц и снова опустила.

– Да.

Никита поморщился. Но, к своему удивлению, не ощутил особой досады. Ну да, Елена. Ну и что? А чего он ждал?

– Но я сама хотела, – добавила Майя.

Вот теперь Никита был точно уверен, что она заигрывает. Она бросала на него быстрые взгляды, тут же опять опуская глаза, кусала губы, словно пыталась сдержать улыбку.

– Ах ты, зараза! – нежно произнёс он, беря её за волосы у затылка и отклоняя голову назад. – Глазки мне строишь?

– Что вы, господин! – прошептала она. – Как же я смею!

– Смеешь, смеешь. – Он смотрел в её подведённые глаза и не видел в них никакого страха. – Думаешь прикрываться мною перед Еленой?

Она прикусила губу.

– А что, если так?

Никита помедлил пару секунд.

– Ничего.

Он поцеловал её и разжал руку. Майя выпрямилась, провела по волосам.

– Вечером придёшь?

Она кивнула, опять опустив глаза. Никита вышел, испытывая странную смесь самодовольства и сомнения. Он уже не терзался, как ещё вчера, не думал, хорошо ли поступает или нет. Девчонка сама явно не против, так чего ему-то терзаться. Его беспокоило лишь, что он так легко позволил Елене манипулировать собой, да немного смущало, что подумает об этом Кошкина. Ничего хорошего, вынужден был признать Никита. Будет сильно ругаться и обзываться. А рвать отношения с ней не хотелось и выглядеть скотом в её глазах тоже. «Ну, может и не узнает ещё», – постарался он утешить себя.

Он прошёл в парадный тронный зал шатра, справился о вороне. Саур ещё не прилетал. Это начинало нервировать. Елена тоже не выходила со своей половины. Дуется, наверное. Ничего, пусть. Ей полезно иногда сбивать спесь.

Саур прилетел ещё через полчаса. Из Трояновых ворот уже выходила процессия святителей в сопровождении конного эскорта Клишаса. У Никиты оставалось несколько минут, чтобы подготовиться. То, что рассказал Саур, его не удивило. Он был к этому готов. Он потому и послал ворона, что хотел подтвердить подозрения.

Теперь оставалось провести встречу так, чтобы не допустить катастрофы. Если Елена сорвётся, быть беде. Но если не убедить святителей, ничем хорошим для них это тоже не закончится. В лучшем случае им обеспечен срыв коронации, в худшем – гражданская война.

В парадном зале шатра Елена сидела на высоком золотом троне. На спинке трона устроился Саур, у ног разлёгся Рогдай. Вокруг стояли солдаты личной охраны, набранные Никитой; сам он встал от неё по правую руку.

Святители заходили в зал по одному. Подходили к трону, кланялись, касаясь кончиками пальцев лба и груди. Последним зашёл Сауза.

В светло-серых ризах до пола, с посохами слоновой кости, с длинными густыми бородами, они смотрелись внушительно. Слишком поздно Никита сообразил, что допустил ошибку. Не стоило начинать разговор со всеми сразу. Надо было вызывать их по одному, тогда был бы шанс запугать каждого или убедить. А сейчас они будут стоять друг за друга и никому не захочется терять лицо перед другими.

Елена улыбалась, но он чувствовал напряжение в этой улыбке. Казалось, она сознательно пытается придать своей улыбке зловещий оттенок, сразу показать, что ни шутить, ни уговаривать не намерена.

– Здравствуй, Сауза! – нежно проворковала она. С такой же нежностью она поднимала Змея в смертоносные налёты, помнил Никита. Саузе не стоило обманываться.

Верховный святитель выступил из полукруга девяти, поклонился ещё раз. Из