Афера в Темную ночь - Мария Быстрова

Еще через полчаса, искупанная в нежных ласках, зацелованная везде, где только можно и нельзя, я принялась собираться. Идею весело провести выходные мне подкинула газета, выписываемая Фрэнком. Рекламный вкладыш внутри сообщал о ярмарке, организованной императором Атнисом. Правитель приглашал поучаствовать всех желающих в негласном соревновании поваров, а заодно порадовать городскую детвору дешевыми сладостями. Отличный затея! Бланш любила и готовку, и детишек!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Закончив с водными процедурами, я прошествовала мимо собственной спальни, комнаты братца, откуда доносилось громкое сопение. Паршивец дрых до полудня после ночных бдений над своими макетами, большую часть которых из вежливости скупал Макс.

Распахнув шкаф, надела свою шубку с гранатовым мехом, аккуратно разложила локоны на плечах, затем впрыгнула в теплые сапоги и, ухватив перчатки, вышла за порог.

Лютый холод я не переносила, так же как и жару, но сегодня мне повезло — стояла минорная безветренная погода. Столица спала под покрывалом глухих облаков, кое-где еще горели уличные фонари, отбрасывая жидкие тени на нетронутую снежную целину, печальные фасады соседних особняков… На крышах не крутились флюгеры, обросшие серебристыми шапками, по улице не проехало ни единого экипажа… Замерев на пороге, глубоко вдохнула морозный воздух, наполненные непонятно откуда взявшимся ароматом хвои … Где-то в отдалении ржали лошади, едва слышно трещали магией башни Воздушной гавани, воткнувшиеся верхушками в серое небо.

Пока я озиралась, волосы осыпало ледяной крошкой, а щеки покраснели от мороза. Представив себя первопроходцем, смело погребла вперед по щиколотку в снегу. В одиночестве, не встретив ни единого прохожего, я добралась до магазина на окраине рабочего района. Над дверью болталась скрипучая вывеска, обросшая тонкими сосульками, а на деревянных ступеньках сидел мальчишка в тулупе и жевал еще горячий пирожок с яблочным вареньем…

Что именно требовалось купить, я понятия не имела, поэтому решила взять всего и побольше… яиц, сахара, мешок муки, несколько брикетов масла и бидон с молоком. Продуктов получилось так много, что их вывезли на телеге, еще пара минут ушла на погрузку этого добра в багажник подъехавшего экипажа. Бланш наверное будет в шоке…

В Миндальный переулок мы едва въехали — перед аркой намело сугроб, а флегматичные лошади не торопились брать такой высокий барьер. Пока извозчик понукал ленивых животных, я выбралась из кабины и пешком потопала мимо фонтана, превратившегося в снеговика, к ажурным миндальным деревьям, скрывавшим фиолетово-вишневый цвет фасад домика.

Бух! Бух! Бух! — забарабанила я в новую дверь.

Та тут же распахнулась, на пороге стояла Бланш, одетая в майку и рейтузы.

— Привет! — она протянула мне кружку с горячим шоколадом.

В нос ударил божественный пар. Ммм… Обожаю!

— Как ты догадалась, что я приду?

Девушка неопределенно улыбнулась. Выглядела она привычно бледно, каштановые волосы заплетались в обычную косу, на плечах лежала старая кое-где продырявленная шаль, на ногах вместо тапочек надеты пуховые гетры.

— Ты как раз к завтра-а-аку, — на последнем слове ее лицо изумленно вытянулось. — Что это?

Извозчик как раз выносил мои покупки. Вместо ответа сунула ей в руки рекламную листовку, а сама отхлебнула обжигающего, такого густого, сладкого напитка.

— Пора осуществлять планы. Ты же всегда хотела печь свои кексы и эклеры? Пирожные там всякие… Сегодня — замечательные день, чтобы начать. Заносите!

Подруга хлопала огромными глазами.

— Прямо сегодня?

— А у тебя были иные планы?

Менталистка неуверенно помотала головой.

— Прекрасно! — я вошла в новую оранжево-горчичную гостиную и скинула шубку.

Командовать мной дозволялось лишь близким людям, то есть только Бланш. Чего не сделаешь, ради лучшей подруги? Даже готовить начнешь. Съев тост с сыром, я облачилась в фартук и принялась исполнять ценные указания кулинарной феи. Честно, старалась, как могла! Пыталась справиться с прибором, превращавшим кучи сахара в пудру. В конце концов, эта пудра пыхнула мне в лицо. Сначала подруга тихонько хихикала в кулачок, наблюдая за моим мытарством, затем, когда в дело пошел венчик, и в разные стороны полетела мука и яичная пена, она уже смеялась в открытую.

Бланш же напротив порхала вокруг, не испачкалась даже, ее аккуратности оставалось только позавидовать. Подруга легко кружила по кухне, щелкала выключателями на печке, шла от кастрюли к кастрюле, задумчиво пробовала разные крема, затем достала формочки и с нескрываемым наслаждением залила туда тесто. Дом наполнился карамельно-коричными ароматами. К одиннадцати я умаялась вусмерть, а менталистка продолжала увлеченно рисовать на эклерах мордочки с глазами, улыбки из шоколадного сиропа, делать прически из кокосовой стружки, даже посохи соорудила из мятных тросточек. К полудню мы совместными усилиями изготовили двести эклеров, разложили кулинарные шедевры по коробочкам и принялись собираться на ярмарку.

…Людей на главной площади было немерено, поэтому экипаж высадил нас на соседнем проспекте, пришлось идти пешком с тяжелыми сумками до оцепления, показывать гвардейцам свои кулинарные творения. Зато молодой офицер сразу сопроводил нас к свободному развалу в каком-то десятом ряду, около ворот в императорский сад. Эх, припозднились мы! Не самая лучшая торговая позиция. Над дальней частью рынка парили рекламные растяжки, гремел усиленный магией голос, там же устраивали конкурсы для детей, стоял гам и смех, там, а не тут. С нашей стороны находился только каток за ажурном забором. Бланш не замечала этого, бурно радовалась осуществлению своей давней мечты! У нее даже пальцы подрагивали, когда она раскладывала на салфетках свои эклеры!

Пока девушка оформляла прилавок, развешивая над ним теплых светляков, я продолжала озираться и тревожиться все сильнее. Напротив тучная торговка в фартуке неизвестной фирмы шустро распродавала простые пироги, леденцы-петушки и сахарную вату на палочках. Ее соседка без остановки наливала чай и кофе. Забавные эклеры Бланш даже не замечали.

Прошло пятнадцать минут, а мы продали только две штуки. Вот проклятье! Менталистка провожала грустным взглядом не останавливавшихся покупателей.

— Берите эклеры! Шоколадные, сливочные! — неуверенно выкрикнула она, внезапно писклявым тоном.