А тебе слабо? - Кэти Макгэрри

Бет кладёт руку на внутреннюю часть моего бедра, её пальцы медленно скользят вдоль шва моих джинсов. Огонь пробегает по моему телу, жадное пламя обжигает места, находящиеся под её пальцами. Бет делает это снова.

– Нет, я бы хотела…

Она умолкает.

Всем своим существом я хочу, чтобы она не останавливалась, но неимоверным усилием воли заставляю себя накрыть её руку своей. Когда Бет с трудом подбирает слова, это значит, что она собирается сказать мне что-то очень важное. Она растеряна, она боится своих чувств. Но, может быть, сегодня она наконец наберётся храбрости сказать мне те слова, которые я так хочу услышать.

– Я бы хотела… – она вздыхает. – Я бы хотела, чтобы у меня ничего не было с Люком. Я бы хотела столько всего исправить, но это невозможно. Я бы хотела быть достойной тебя.

Бет в моей постели. Её тело рядом со мной, её пальцы прикасаются ко мне, но что-то в её голосе заставляет меня почувствовать, что она снова ускользает от меня.

– Я не идеальный, – говорю я. – И я не хочу, чтобы ты была другой. Мне нужна ты – такая, какая ты есть.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, – говорит она, сидя рядом со мной, но я смотрю в её глаза и вижу, как она снова возводит невидимую стену между нами.

Бет закидывает на меня ногу, садится верхом. Теперь её тело прижимается к моему, и огонь, вспыхнувший в нас, с каждой секундой грозит превратиться в адское пламя. Бет запускает пальцы мне в волосы, дрожь пробегает по моей шее, спускается вниз по позвоночнику. Её губы ласкают мочку моего уха, потом она нежно прикусывает её. Тёплое дыхание щекочет моё ухо.

– Дай мне сделать тебя счастливым.

Мои мысли путаются, а внутренний голос отчаянно кричит, что она уходит. Но этого не может быть! Вот же она, здесь, прямо передо мной, она сводит меня с ума, прижимаясь ко мне всем своим телом. Мои руки сами собой обхватывают её ритмично движущиеся бёдра, чтобы крепко удержать рядом с собой. Бет хватается за мою футболку, я позволяю ей стащить её с меня. Её ногти скользят по моему животу, и я окончательно перестаю соображать, когда она спускается ниже.

Мы переворачиваемся и падаем на кровать. Бет продолжает двигаться вместе со мной. Я не могу сдержать стон, когда её волосы падают мне на грудь, и она приникает поцелуем к моей шее. Она улыбается, прижимаясь ко мне. Мои руки шарят под её майкой. Её тело пылает под моими руками, мне нестерпимо хочется, чтобы её кожа прильнула к моей. Я стаскиваю с неё майку и наконец-то целую вожделенную ложбинку между грудей.

Бет хватает ртом воздух, и я больше не хочу, чтобы она останавливалась. Я хочу этого. Хочу быть тем, кто сделает её счастливой. Хочу доставить ей удовольствие. Обхватив её за талию, я перекатываюсь и кладу её на спину. Какое это наслаждение – чувствовать её под собой.

Бет переплетает свои ноги с моими, её пальцы запутываются в моих волосах, тянут вниз. Я провожу рукой вдоль изгиба её талии и хочу поскорее дотронуться до тех мест, которые заставят её двигаться в одном ритме со мной. Мои пальцы спускаются к её животу и замирают, наткнувшись на колечко в её пупке.

В моём разгорячённом мозгу вдруг оживает воспоминание о нашей первой ночи в амбаре. Тогда я задал ей вопрос, на который она так и не ответила. Я высвобождаюсь из её объятий, хотя её руки умоляют меня остаться.

– Что означает твоя татуировка?

Что означает моя татуировка? Пять секунд назад моё тело пылало в огне, но эти четыре слова заморозили меня, как порыв арктического ветра. Райан отбрасывает волосы с моего плеча и наклоняет голову набок, ожидая ответа.

Я смотрю ему в глаза, и дьявол, живущий во мне, побуждает рассказать Райану то, что я ещё никогда никому не рассказывала.

– Она означает свободу.

Он меняет позу, его тело соприкасается с моим. Мышцы его пресса колышутся от этого движения. Боже мой, он просто нереально хорош, я лежу без майки в его постели – а он хочет разговоры разговаривать! Иногда Райан бывает таким… таким несносным!

– Почему ты выбрала такую татуировку?

Я отвожу взгляд и выпускаю воздух сквозь сжатые губы. Есть тайны, которые принадлежат мне, и только мне. Почему Райан не хочет мне подыграть? Почему не позволяет мне подарить ему эту ночь? Я приподнимаюсь и целую его в губы. Райан отвечает, но недолго. Я разочарованно плюхаюсь обратно на кровать.

– Ты вообще натурал?

Он фыркает.

– Ещё какой, – в доказательство он, прочертив пальцем дорожку между моих грудей к животу, заставляет меня от наслаждения поджать пальцы ног. – Я просто умираю от желания.

Чтобы проучить его, я пересиливаю себя и не закрываю глаза от удовольствия. Надеюсь, за это мне дадут ещё один скаутский значок.

– Тогда почему мы разговариваем?

– Что ты знаешь обо мне?

Я пожимаю плечами.

– Много всего.

– Расскажи мне хоть что-нибудь.

Ла-а-адно.

– Ты любишь бейсбол и творчество. Твой брат-гей может одной левой справиться с кем угодно.

Он смеётся, а я улыбаюсь. Обожаю, когда он смеётся. Его смех – как музыка.

Глаза Райана темнеют от невысказанной боли, его рука перестаёт играть с резинкой моих трусов.

– Ты знаешь гораздо больше.

– Да.

Я переплетаю свои пальцы с его пальцами, мне хочется забрать его боль. Я знаю, что его родители ненавидят друг друга, и это путешествие стало очередной попыткой спасти их брак. Они не разводятся, они пытаются заново разжечь погасшее пламя. Ещё я знаю, как тяжело Райану наблюдать распад своей семьи.

Но, кроме этого, я знаю нечто гораздо более важное. Несмотря на всю боль, которую он носит в себе, я знаю, что всегда могу заставить его улыбнуться, и знаю, что он меня любит.

– Я почти ничего не знаю о тебе, а хочу знать всё.

Вот теперь хватит.

– Ты знаешь достаточно.

И довольно об этом. Я отворачиваюсь и хватаю свою майку, валяющуюся на подушке за головой Райана. Он вырывает её у меня из рук и швыряет через всю комнату.

– Ты больше от меня не убежишь, Бет.

Бешенство огнём разбегается по моим жилам.

– Я не убегаю. Просто я думала, что сегодня ночью мы будем наслаждаться друг другом, но ты, как оказалось, не в настроении.

– Расскажи мне о своём отце.

Райан лежит, небрежно растянувшись на кровати, а я сижу, прислонившись спиной к подушкам. Неужели он настолько самоуверен, что думает, будто может позволить себе такие вопросы?

– Это тебя не касается.

Это вообще никого не касается.

– Ну же. Расскажи мне что-нибудь. Расскажи мне о своей маме.