Знак - Вероника Рот

– Мне еще расти и расти до общества канцлера! – съязвила я.

Неужели она считает, что я специально измазалась в крови? Зачем лишний раз мне об этом напоминать?

– Почти всю жизнь я провела на крошечном кораблике, где жутко воняло грязными носками, – фыркнула Исэй. – Я и сама не очень вписываюсь в образ канцлера.

Она взяла диванную подушку и похлопала по ней ладонью. В воздух взметнулась туча пыли. Исэй кинула подушку на пол и уселась, умудряясь выглядеть элегантно. Сизи опустилась рядом, хотя не столь церемонно, и улыбнулась мне. Ее дар завораживал. В присутствии сестры Акоса я успокаивалась, а мрачные воспоминания тускнели. Если вам плохо живется, у вас может развиться настоящая зависимость от ее присутствия, подумала я и направилась в ванную комнату.

Акос как раз стягивал броню, от горячей воды запотело уцелевшее зеркало.

– Только не говори, что тебе не потребуется помощь, – сказал он. – Не поверю.

Встав так, чтобы меня не было видно из гостиной, я попыталась снять рубашку, но сразу же почувствовала, что надо передохнуть. Акос положил броню на пол и решительно взялся за подол моей рубахи. Я негромко рассмеялась, глядя, как он выпутывает из рукавов мои руки.

– Да, как-то неудобно, – заметила я.

– Ага, – согласился он, не сводя глаз с моего лица, и покраснел.

Я никогда не позволяла себе представить подобную ситуацию: его пальцы дотрагивались до моих плеч. Воспоминание о его губах, касающихся моих, не покидало меня: я до сих пор ощущала их вкус.

– Думаю, со штанами я справлюсь.

Раздеваться я не стеснялась. Мое тело нельзя назвать хрупким: мускулистые бедра, маленькая грудь… но меня это ничуть не беспокоило. Все в принципе выглядело так, как ему и положено, однако, когда взгляд Акоса украдкой скользнул по мне, я не удержалась от нервного смешка.

Акос помог мне залезть в ванну. Я села туда прямо в белье. Акос порылся в шкафчике под раковиной, где обнаружилась опасная бритва, пустой флакон с ободранной этикеткой, щербатая расческа и, наконец, кусок мыла. Акос передал его мне.

Устроившись на краю ванны, Акос аккуратно положил руку мне на плечо, избавляя от теней токодара, и я принялась оттирать запекшуюся кровь. Хуже всего дело обстояло с ранами, прикрытыми дермоамальгамой.

За несколько дней, проведенных в камере и на арене, кровь там присохла на совесть, и в результате я решила начать мыться с головы. Мне пришлось стискивать зубы, чтобы не завопить. Акос начал бережно массировать мое плечо, затем шею, и по рукам у меня поползли мурашки.

Его пальцы уверенно находили напряженные места. Наши взгляды встретились. Глаза Акоса были добрыми и застенчивыми. Мне очень захотелось его поцеловать, пока он не залился краской.

Позже.

Я покосилась на дверной проем и, убедившись, что Сизи с Исэй не смотрят, расстегнула наручи на левом предплечье.

– Мне нужно вырезать знаки, – прошептала я.

– Не сейчас, – твердо ответил он. – Ты уже потеряла много крови.

Акос забрал у меня мыло, провернул пару раз в ладони, взбивая пену, и нежно провел по моей коже, испещренной шрамами. В каком-то смысле, это было даже лучше поцелуев. У Акоса не имелось иллюзий насчет моей добродетели, которые могли бы разбиться, узнай он правду. Он принимал меня такой, какая я есть. И он заботился обо мне.

– Ладно, – согласилась я. – Но с водными процедурами покончено.

Акос быстро встал и помог мне подняться. По спине и ногам струилась вода. Пока я возилась с наручами, Акос принес полотенце и разыскал для меня одежду: попросил у Исэй запасные брюки, у Сизи – белье, от себя прибавил рубашку и носки. Ботинки мои вроде бы еще не развалились.

Я с сомнением посмотрела на стопку чистых вещей. Одно дело – стоять перед ним в нижнем белье, и совсем другое…

Вообще-то я надеялась, что это произойдет при несколько иных обстоятельствах.

– Сизи! – позвал Акос сестру. – Ты нам нужна!

– Спасибо, – поблагодарила я его.

– Ужасно утомительно все время смотреть тебе в лицо, – выдохнул он.

Я показала ему язык, и Акос вышел. В ванную скользнула Сизи, и меня сразу же словно окутало облако умиротворения. Сизи помогла мне снять бюстье. Насколько я знала, такие бюстье имелись только у шотетов: их изобрели не для того, чтобы подчеркнуть формы, а с другой целью – чтобы женщинам было удобнее носить жесткую броню. Взамен Сизи дала мне нечто вроде мягкой маечки с эффектом термобелья.

Тувенская штучка. Майка оказалась великовата, но в целом сидела неплохо.

– Хотела спросить тебя о твоем даре, – сказала я, пока Сизи возилась с застежками. – Наверное, тебе трудно доверять людям?

– В каком смысле? – Она загородила меня развернутым полотенцем, чтобы я смогла переодеть трусики.

– Ну… – сунула я одну ногу в штанину брюк. – Никогда ведь наверняка не узнаешь, хотят они быть с тобой просто так или из-за твоего дара.

– Токодар прежде всего отражает мою личность, поэтому я не вижу разницы.

Практически Сизи повторила слова доктора Фадлана, сказанные когда-то моей матери. Тот утверждал, что токодар изливается из глубин моего «Я» и изменится, если изменюсь я сама.

Тени обвивали мои запястья подобно браслетам. Вдруг это означает, что после допроса я стала другим человеком? Может, немного лучше и сильнее, чем раньше.

– То есть ты считаешь, что желание причинять боль исходит из меня самой?

Сизи нахмурилась, помогая мне натянуть рубашку. Длинные рукава были слишком широки, и я их закатала до локтей.

– Думаю, тебе нравится держать дистанцию, – вымолвила Сизи. – Но я не понимаю, почему твой дар так тесно связан с физической болью, – она помолчала и продолжила: – Странно. Обычно мне трудно общаться с малознакомыми людьми.

Мы обменялись улыбками и пошли в гостиную.

Исэй по-прежнему восседала на подушке, изящно скрестив ноги. Для меня тоже приготовили подушку. Я расслабленно плюхнулась на нее и собрала в хвост влажные волосы. Стеклянный столик оказался давным-давно разбит, грязный паркет усыпали осколки, однако Исэй смотрелась так, словно устраивала королевский прием, а я была одной из ее подданных. Ну и талант у девчонки!

– Ты хорошо говоришь на тувенском? – спросила Исэй.

– Прекрасно, – ответила я по-тувенски.

При звуках моего голоса Акос вскинул голову. Он, похоже, еще не привык к тому, что я могу изъясняться на его родном языке.

– Ты прибыла сюда за своей сестрой? – осведомилась я.

– Да. Ты ее видела?

– Нет. И мне неизвестно, где ее держат. Но рано или поздно ее будут перевозить из одного места в другое. Так что ориентируйся именно на это.

Акос встал у меня за спиной и положил ладонь мне на плечо. Я и не заметила, когда надо мной сгустились тени, настолько исстрадалась от ран.