Скупщик - Наталья Борисовна Милявская

Машину Илья оставил на Садовом, и теперь путь его пролегал мимо однообразных деревянных домиков рождественской ярмарки, растянувшейся вдоль Арбата. С каждым годом Москву украшают к новогодним праздникам все раньше и раньше. Скоро и вовсе начнут вешать гирлянды и еловые ветви после первого сентября, чтобы подстегнуть выработку эндорфинов в организме квелого столичного жителя.

Он миновал домик с глинтвейном и пряниками, обогнул картонные фигуры бездарно нарисованных эльфов, вместо лиц у которых зияли овальные дыры — для желающих засветиться в зеленых камзолах и колпаках в Инстаграме, прошел мимо теремка с разнокалиберными елочными игрушками и уже намеревался свернуть в переулок, чтобы сократить путь, как вдруг застыл как вкопанный.

Ноги сами остановились посреди тротуара.

Развернувшись, Илья медленно подошел к крайнему рождественскому домику, который и не домиком был вовсе, а импровизированным лотком для продажи уцененных книг и журналов, украшенным полиэтиленовой мишурой.

Он смотрел на то, что ошеломило его мгновение назад — на обложку книги, лежащей сверху одной из множества неровных разноцветных стопок. Казенным газетным шрифтом белого цвета на синем фоне значилось: «Темная сторона света. Как они нас покупают». И все. И точка. Ни автора, ни наименования издательства. Только белесый магический шар, видимо, призванный каким-то образом иллюстрировать содержание.

Илья схватил книгу — на ощупь в ней было страниц двести — и принялся лихорадочно рассматривать ее в поисках информации. На обратной стороне мягкой, чуть потрепанной обложки обнаружилась плохого качества фотография автора — пожилой женщины в темно-вишневой кофте — и имя: Ирада Зеленская-Книппер. Издательство, напечатавшее книгу в 2008 году, называлось «Трапеция-М». В издательствах с такими названиями обычно выпускают справочники лекарственных растений или пособия по вязанию крючком.

— Сколько? — спросил Илья у продавца, пожилого мужчины в безразмерной куртке и вязаных перчатках без пальцев.

— Сегодня все по шестьдесят, — бесстрастно ответил тот.

Илья достал портмоне, вытянул оттуда пятисотрублевую купюру, бросил ее на стопки книг и почти бегом пустился по переулку, крепко держа подмышкой свой трофей.

— Роман! — скомандовал он в трубку, достав на ходу телефон. — Нужно срочно найти одного человека… Имя и фамилию я тебе сейчас продиктую.

Главное, чтобы эта таинственная Зеленская-Книппер была жива!

Комнату от длинного коридора отделял тяжелый пыльный бархатный занавес с золотой бахромой, больше похожий на театральную кулису. Женщина в инвалидном кресле привычным жестом откинула темно-бордовый полог и въехала в большую, заставленную мебелью комнату. Илья вошел следом, с удивлением оглядываясь по сторонам. По сравнению с аскетичным коридором, в котором не было даже полки для обуви, а для одежды прямо в стену были вбиты три толстых ржавых гвоздя, комната оказалась буквально загромождена вещами.

Здесь был и рояль. Илья не сразу понял, что странный длинный стол на полированных ножках — это рояль, потому что поверхность инструмента была затянута таким же, как на двери, куском бархата, поверх которого стояли горшки с цветами. Был высокий пузатый резной ореховый буфет, сквозь прозрачные дверцы которого тускло поблескивал чайный сервиз. Были длинные книжные шкафы, забитые книгами. Был камин, такой закопченный и пыльный, словно им не пользовались лет пятьдесят. На каминной полке в ряд выстроились бюсты Сократа, Сталина и Венеры Милосской, за которыми пряталась большая темная икона в деревянном окладе. Была пыльная массивная хрустальная люстра с обилием завитушек, дававшая весьма скудный свет. Наконец, был огромный письменный стол — пузатый, приземистый, с резными ножками и затянутой зеленым сукном столешницей. К этому столу, утопленному в эркере, окна которого были скрыты за традиционными для этой квартиры бархатными занавесками, и подъехала на своем кресле Ирада.

Илья шел следом, ощущая себя посетителем какого-то странного музея.

Хозяйка квартиры — грузная, сильно накрашенная женщина лет семидесяти с живыми глазами-сливами — оказалась точной копией своей фотографии на обложке книги и одета была, кажется, в ту же вишневую кофту. Она привычно устроилась за столом и с ловкостью крупье выложила на потертое сукно колоду обычных карт, карт Таро, хрустальный шар на подставке и подсвечник. После чего указала визитеру на стоящий сбоку стул. Кивнув, Илья устроился напротив Ирады.

— Таро или обычные? — поинтересовалась она низким грудным голосом, чиркнув спичкой и зажигая оплывшие свечи. Запястья ее были обильно унизаны браслетами. — Гадание по руке? Установка на успех в бизнесе или в любви?

— Я к вам по поводу вот этого, — Илья выложил на стол принесенную с собой книгу.

Ирада посмотрела на Илью, посмотрела на книгу, достала откуда-то из недр стола пачку сигарет и закурила.

— А в чем, собственно, дело?

— Это же ваша книга?

— Моя. Но это и не книга, в общем-то, — усмехнулась Ирада. — В классическом понимании. А я не Шарлотта Бронте. Это так, рекламное издание, тираж тысяча экземпляров. Где вы ее взяли?

— На Арбате, у букиниста.

— Ясно, — она выудила из стола небольшую чугунную пепельницу в виде собачьей головы.

Илья едва сдержал ухмылку. Предметы, окружавшие хозяйку квартиры, весь этот странный интерьер, больше похожий на склад раритетов бутафорского цеха «Мосфильма», сама Ирада, с театральными жестами, украшениями и явно не своими волосами — шикарные каштановые кудри чуть съехали набок — казались ему постановочными. Подставными. Ненатуральными. Он надеялся найти вменяемого человека, а наткнулся на киношную гадалку в кресле с картами наперевес. Спасибо, не просит его позолотить ей ручку.

— Но вы ее сами писали? — поинтересовался он на всякий случай.

— Разумеется, голубчик, разумеется! — сообщила Ирада. — Мой давний друг предложил мне таким образом прорекламировать свои услуги… Раскрутить имя.

— И как, помогло?

— Ну вы же здесь, — улыбнулась Ирада чуть кокетливо.

Она сделала еще одну затяжку и сунула в пепельницу докуренную до середины сигарету.