Знак чудовища - Роман Афанасьев

— Сигмон! — раздалось из угла. — Сигмон!

Тан обернулся, увидел Рона и чуть не вскрикнул. Алхимик поднялся на ноги и едва держался на ногах, опираясь на спинку кресла. Его лицо казалось сплошным кровавым месивом, а левая нога, похоже, не гнулась.

— Ронэлорэн, — прошептал Сигмон. — Благие небеса!

— Тан! — воскликнул барон. — Тан, прошу вас, поторопитесь! Помогите Лоре!

Сигмон не успел даже переспросить, кому он должен помочь, — в коридоре раздался топот сапог и брань. Дверь распахнулась — и в залу влетели трое наемников с обнаженными мечами.

Барон заревел медведем, вскинул кочергу и ринулся в бой. Наемники прыснули в стороны, расступились, а потом накинулись на Хиддера с разных сторон. Сигмон выхватил меч, готовясь вступить в бой, но сверху, сквозь толстые каменные стены донесся крик — крик ребенка, которому причинили боль.

— Лора! — крикнул барон, взмахом кочерги отбрасывая меч наемника. — Тан! Это прямо над нами, там окно! Они…

Но Сигмон понял все раньше, чем Нотхейм договорил. Не слушая дальше, он бросил меч в ножны и рванулся к столу. Конечно. Эти подонки держали в заложниках дочку Нотхейма. Только так они могли усмирить барона и диктовать ему свои условия. Иначе бы Хиддер в момент выставил бы незваных гостей из замка.

С разбега тан прыгнул на стол, оттолкнулся от столешницы ногой и взмыл в воздух. Вытянутые руки ухватились за край стрельчатого окна, вцепились в камень, и тан с размаху хлопнулся животом о стену. Легко подтянувшись, он уселся на край окна.

— Осторожно! — крикнул Рон. — С ними маг! Но тан не слышал его. Извернувшись, он ухватился за стену и легко, как ящерица, взобрался выше — к следующему окну. Оно оказалось забрано прочной железной решеткой. Сигмон ухватился заIнее и заглянул внутрь.

|Их было трое. Один стоял рядом с окном. На iвытянутой руке он держал девочку лет десяти, одетую в крошечный охотничий костюм. Держал за шкирку, как кутенка. Еще двое стояли у двери комнаты, прислушиваясь к реву барона. Один из них оказался магом — это Сигмон сразу почувствовал. Он понял, что у него в запасе пара секунд, не больше. Потом в дело вмешается маг — и тогда… Тан ухватился за железный прут и рванул на себя. Прут вылетел вместе с раствором и канул в темноту под ногами, а тан схватился за второй.

Наемник, державший дочь барона, обернулся на шум и заорал от ужаса: в окно лезло что-то страшное, с белым лицом покойника и горящими глазами демона. Отшвырнув девчонку в угол, наемник потащил меч из ножен, но опоздал. Чудовище скользнуло в комнату, и в его руках блеснул металл.

Первым ударом Сигмон обрубил наемнику руку с мечом, потом снес голову и ногой отбросил обезглавленное тело прочь с дороги. Второй воин успел сделать выпад, клинок царапнул плечо тана, но только скользнул по крепкой шкуре. Сигмон пинком сломал колено наемнику, а когда тот согнулся, ударом рукояти меча разбил голову. Оставалось лишь шагнуть вперед, сделать последний рывок… но маг оказался быстрей.

Он остался стоять у двери. Схватка Сигмона с наемниками дала магу несколько секунд, чтобы подготовиться и встретить врага во всеоружии. Не было огня. Не было молний. Маг всего лишь поймал взгляд Сигмона, и тан разом ослабел.

Клинок выпал из руки, колени подогнулись, отяжелели ноги… Сигмон понимал, что маг наслал на него заклинание сна, но поделать ничего не мог. Тело изменяло ему, и сила не могла здесь помочь. Тан упал на колени, попытался отвести взгляд от горящих огнем глаз колдуна, но не смог. В голове мутилось, глаза слипались, словно намазанные медом. А над головой мага разгоралась огненная зарница.

Сигмон этого не видел. Он засыпал. Кричал от отчаяния и засыпал. Зачарованный заклятием, он склонялся к полу, и тело оказывалось ему служить. И тогда внутри него снова шевельнулся зверь. Зарычал, встопорщил шерсть на загривке и распрямился. Он в отличие от своей половины не спал. Маг просто не знал о нем. У него не было опыта Леггера. И его силы.

«Вперед, — подумал Сигмон, разглядев огонь над головой мага. — Только вперед. Если путь лежит через пламя, то нельзя останавливаться ни на миг. Если нужно спасти себя и других…» Голова закружилась, мир упал набок, и зверь — часть Сигмона ла Тойя — получил власть над телом.

Сигмон пришел в себя лишь пару минут спустя. Первым делом он осмотрелся, пытаясь найти дочь барона. Она лежала в углу комнаты, там, куда ее бросил наемник, и тихонько плакала. Облегченно выдохнув, тан повернулся и замер. Он плохо помнил, что произошло, помнил только, что сражался с магом, шел через огонь и вроде бы победил…

Маг висел на стене, прибитый к ней двумя мечами наемников. Отрубленные кисти рук валялись на полу, словно два раздавленных паука. И глаз — горящих глаз мага — не было. Вместо них зияли черные окровавленные провалы.

Сигмон резко отвернулся и, почувствовав боль в боку, опустил взгляд. Прекрасного черного камзола больше не было. Сгорел дотла. Опаленная огнем шкура блестела, а чешуйки встали дыбом, некоторые были оплавлены, и сильно. Болел бок — словно от удара кузнечным молотом. Сигмон провел обожженной рукой по груди, стряхивая обрывки обгорелой ткани и зачарованно наблюдая за тем, как они осыпаются на пол серым дождем. И тут Лори снова заплакала.

Сигмон очнулся, вскинулся и бросился к ней. Подхватив брыкающуюся девчонку на руки, он выбил ногой дверь и кинулся вниз по лестнице — на помощь барону.

Он едва не запутался в коридорах замка. Узкие, извилистые, они могли стать настоящей ловушкой для целой армии. Но барон все еще сражался: его боевой клич громом разносился по замку, и Сигмон просто шел на голос.

И все же он немного опоздал. Когда он вбежал в распахнутые двери залы, бой подходил к концу. Двое наемников лежали на полу, у входа, а третьего барон загнал в угол и охаживал кочергой, как боевым молотом. Рон по-прежнему стоял у кресла, наблюдая за схваткой. Увидев Сигмона, он радостно вскрикнул, и барон обернулся.

Сигмон стоял на пороге. Левой рукой он прижимал к себе девочку, а в правой держал обнаженный меч, готовясь в любой момент отразить удар. Заметив дочку, барон крикнул:

— Лори!

Наемник оттолкнулся от стены и сделал выпад, целя в спину Нотхейма. Сигмон вскрикнул, и барон дернулся в сторону. Меч скользнул по рубахе, а кочерга барона взмыла к потолку.

— Нет! — крикнул Сигмон.

Поздно. Нотхейм с размаху опустил нехитрое оружие на голову противника, и та разлетелась вдребезги, как гнилая тыква. Воин рухнул на пол и забился в судорогах — удары Хиддера Нотхейма были по-прежнему смертельны.

— Лори! — снова крикнул барон.

Отбросив кочергу, он кинулся к Сигмону, выхватил у него дочь и прижал к окровавленной груди. Лори обвила шею отца тоненькими ручками и зарыдала в полный голос.

Тан вложил меч в ножны и опустился на колени, проверяя наемников, лежащих на полу. Все они были мертвы.

— Сколько их было? — спросил он, но барон не ответил. Казалось, он даже не услышал вопроса.