Крым 1941. Битва за перешейки - Анатолий Юновидов

Бой за Шуры продолжался весь день. Полк потерял 60 человек, но взять селение так и не смог. Командиру 25-й СД генерал-майору Коломийцу, руководившему отходом частей Приморской армии, пришлось ввести в бой 287-й СП. Совместным ударом обоих полков противник был наконец выбит из Шур. Но после этого Коломиец неожиданно изменил направление движения и приказал армии двигаться на Улу-Салу. Этот переход был единственным, когда 161-й СП не находился в голове колонны, а бой под Улу-Салой — единственным, в котором он не принял участия.

Но после того как измученные и голодные бойцы немного пришли в себя, их снова направили в голову колонны. Под Гавро полк первым атаковал немецкий авангард, засевший в Фоти-Сале. Во время тяжелого затяжного боя полк понес значительные потери, после чего был переведен в арьергард колонны, где вместе с моряками отбивался от подвижных подразделений бригады Циглера.

Бойцы отстреливались от немцев последними патронами и несли большие потери. В Кокозы вышло всего 40 человек. От всего командования полка уцелело 5 человек. Кроме командира, комиссара и начальника штаба полка в строю остались лишь командир батальона Железко и политрук Лавренко.

Тем не менее Коломийцев снова бросил полк в бой, поручив ему прикрыть отход колонны, чтобы вывести застрявшие без горючего машины с ранеными. Понимая, что следующее столкновение с противником будет для полка последним, его командир, полковник Капитохин, доложил, что поставленную задачу своими силами выполнить не может. После чего Коломиец предоставил ему право сформировать сводный отряд из остатков 161-го, 90-го и 241-го полков 95-й СД.

Сводный отряд отбивал атаки бригады Циглера до тех пор, пока Кокозы не покинули все машины, после чего оторвался от противника и вернулся в арьергард колонны. К этому времени у всех бойцов оставалось на руках по 15–30 патронов.

Тем не менее при подходе к Ай-Петри сводный отряд Капитохина получил задачу занять горные проходы на Алупку и Алушту и удерживать их до прохода основных сил. Отряд занял проходы и находился в них на протяжении суток, фактически не имея средств вести бой с противником. Однако немцы к Ай-Петри не вышли. Вечером 7 ноября отряд перешел в Байдары, откуда на машинах был переброшен в Севастополь.

К началу ноября командованию войсками Крыма стало ясно, что в степной части полуострова обескровленные войска обеих Крымских армий не смогут удержать наступающие корпуса 11-й армии Манштейна. Приморская армия, понесшая в боях за Ишуньским перешейком наибольшие потери, кружным путем отходила к Севастополю. Окружить ее противник так и не смог. Но и сама армия могла теперь вести боевые действия лишь в хорошо оборудованном укрепрайоне, при поддержке огня береговых батарей и корабельной артиллерии. Но если Приморская армия в таких условиях могла устроить противнику вторую Одессу, то положение 51-й армии было более сложным, хотя в боях она понесла менее тяжелые потери. Оперативная группа Батова после боев в Пятиозёрье и на Чатырлыке перестала существовать как самостоятельная единица, кавалерийская группа Аверкина — тоже.

Фактически армия могла вести боевые действия лишь частями 9-го СК. Поэтому использовать ее можно было только в таком месте, где противник не мог ее обойти и где укрепленные позиции могли бы снивелировать превосходство противника в авиации и артиллерии. После прорыва противника в степную часть полуострова такое место в Крыму оставалось всего одно.

Тыловая позиция, проходившая поперек полуострова, от Окреча до Сак, была невыгодной в оперативном отношении и слабо оборудованной в инженерном. При беспорядочном отходе закрепиться на ней было просто невозможно.

Единственным местом, где действительно можно было остановить противника, являлся Парпачский перешеек.

Но расположенная на нем так называемая Ак-Монайская позиция была слабо укреплена и слишком велика для ослабленного 9-го корпуса. Эта позиция являлась самым узким местом Парпачского перешейка, ширина которого составляла здесь всего 18 км. Так как отдавать противнику Крым никто никогда не собирался, укрепления на Ак — Монайской позиции всегда строились по остаточному принципу. Но помимо них сооружался и оборонительный обвод вокруг самой Керчи.

В итоге возведение позиций так и не было закончено. Как политкорректно выразился бывший начальник инженерных войск Севастопольского оборонительного района генерал-полковник Хренов, «Ак-Монайский район уже существовал, так сказать, вчерне… Но строительные работы были еще в разгаре».

Позиция возводилась хаотично, без выделения приоритета объектам первостепенной важности. В результате наименее укрепленными оказались как раз участки на наиболее угрожаемых направлениях — вдоль железной и шоссейной дорог, то есть как раз там, где обычно и прорывались немцы.

Ни один ДОТ на этих направлениях не был построен, под них были сделаны лишь котлованы. Противотанковый ров в этом месте был слишком мелким и остановить даже легкую бронетехнику и автотранспорт не мог.

К Керчи отходили пять дивизий 51-й армии. Три из них — 156-я, 271-я и 157-я — были обескровлены в предыдущих боях, испытывали недостаток в личном составе и вооружении. Но к Керчи также отходили и две дивизии, не понесшие значительных потерь: 106-я и 276-я. Организованного отхода, прикрываемого сильными заслонами, как это предусматривалось приказами и директивами командования вооруженных сил Крыма, не получилось.

106-я дивизия 31 октября частью сил заняла оборону у Джанкоя и в течение дня отражала атаки врага. Затем ее полки совместно с частями 271-й и 276-й дивизий вели оборонительный бой на рубеже реки Салгир. Но оторваться от противника так и не удалось. Противник не давал частям корпуса времени на перегруппировку и постоянно угрожал охватить их с фланга.

Командир 9-го корпуса генерал-майор Дашичев то останавливал соединения на промежуточных рубежах, пытаясь сковать наступающего противника, то снова давал команду на быстрый отход, когда возникала угроза обхода и окружения.

Днем части отбивались от наседающего противника, а ночью снова начинали отход. Непрерывные бои изматывали личный состав и быстро снижали его боеспособность. Отход проводился настолько быстро, что у полевых кухонь не было возможности варить горячую пищу. Так как запасы сухих пайков были давно израсходованы, их пришлось изготовлять самостоятельно. Повара изымали у населения рогатый скот, забивали его и варили, пока шел бой. Затем во время отхода, прямо на марше, бойцам раздавали хлеб с полукилограммовыми кусками мяса. Такой высококалорийный рацион позволял какое-то время поддерживать в людях быстро иссякающие силы.

Преследуемые тремя дивизиями XXXXII армейского корпуса и румынскими частями, советские дивизии часто смешивались друг с другом. Их отдельные подразделения отходили в тех направлениях, в которых это еще было возможно сделать. Отдельные ожесточенные бои с быстро продвигающимся противником не изменили обстановку к лучшему, а еще более усилили беспорядок в отступающих частях.