Хроники Темного Универа. Начало - Саша Готти

Хотя все хранили внешнее спокойствие, но у Лили Бантини дрожали руки, когда она складывала в багажник своей красной спортивной машины несколько аккуратных сумок с вещами. Лина Кимовна с Фильдой ускользнули пешком, сморкаясь в платочки и оплакивая погибшего декана Троллиума. Еще немного – и они бросились бы бегом, без оглядки.

Зато завхоз, который теперь вместе с племянником остался полноправным хозяином опустевшего Утесума, был на удивление спокоен. Он командовал вывозом аквариума с водяными из деканата и чувствовал себя абсолютно счастливым, шпыняя бригаду гоблинов-грузчиков и пугая их новым концом света.

Влада, кутаясь в куртку и две теплые кофты и чувствуя, как озноб пробегает по телу, старалась выглядеть спокойной и улыбаться. Хотя бы для того, чтобы дед перестал бросать на нее встревоженные взгляды.

Жужик, ее личная шаровая молния, после всего происшедшего бесследно исчез, но Влада надеялась, что он вернется рано или поздно. Может, этот огнистый малыш перепугался и сбежал, чтобы вернуться… А может, решил жить свободной жизнью…

Громкий смех отвлек Владу от мыслей.

Алекс Муранов веселился от души, подняв стопку книг, перевязанных шелковой ленточкой, вслух и с выражением читая их названия.

– М-да-а-а… Никогда не подозревал, что кикиморы что-то читают, кроме журналов мод. Мара собралась наверстывать пропущенные знания, я гляжу. Более идиотских книг я в своей жизни не видел. «Человеческие традиции и праздники», «Гормональный взрыв у человеческих подростков»… ха-ха-ха… Ой, не могу… – Алекс согнулся вдвое, огласив двор громким хохотом.

– Марочка, дорогая! Зачем это тебе??? Спроси меня, вампира, я тебе расскажу про людей все в подробностях! Я их знаю как облупленных.

– Алекс, не смей копаться в моих вещах! – раздался из распахнутого окна возмущенный визг кикиморы. – Ты невыносим, как темный сущ! Вандер, приструни его!

– Сие невыполнимо, – усмехнулся дед. – Я больше не ванхельсинг, так-то.

– Вандер, вот что… – понизив голос и оглянувшись на распахнутое окно, тихо заговорил Алекс. Переход от весельчака к серьезному тону был стремительным, будто вампир скинул с лица маску. – Наша Владиша нуждается в серьезной охране, я бы ее поселил в нашем доме, а не у Мары.

«Наша Владиша» – улыбнулась Влада про себя. Старший брат Гильса явно переменил к ней отношение – теперь он трясся над ней, как над хрустальной, и больше не проклинал тот день, когда узнал о ее существовании.

– Нет, Алекс, это невозможно, – возразил дед. – Твари этой… ее ведь нет уже. Чего теперь опасаться?

– Вандер, всеми трижды проклятая физика темной материи, я-то ее учил, – тихо продолжал Алекс. – Владиша прошла в темный мир и вернулась обратно. Грань между мирами пришла в движение, а ее вообще нельзя было трогать. Может быть, именно этого и добивалось умертвие, кто знает? Надо быть предельно осторожными, ведь у Владиши действительно есть странные возможности…

– Я не хочу это обсуждать! – резко оборвал Алекса дед. – Не нужно об этом, моей внучке и так пришлось пережить слишком много. Она самый обычный человек!

– Вы же сами знаете, что это не так, – мягко возразил вампир. – Ладно, Вандер… В любом случае надо быть осторожными.

Они оба посмотрели на Владу, но та сделала вид, что смотрит в другую сторону, а не прислушивается к их разговору.

«Зимние каникулы пройдут в окопах и под конвоем Мурановых», – подумала про себя Влада со смешанным чувством досады и радости.

Ветка сирени защекотала шею, касаясь щеки.

Влада вздрогнула и оглянулась – позади стоял Гильс, в черной майке, с веткой сирени в руке, а за ним – Егор, на его загорелом лице ярко выделялись зеленые глаза.

– А? – очнулась Влада. – Что ты сказал?

– Я сказал – сирень, – повторил Гильс. – Успел сорвать, остальные уже увяли.

– Жаль, что этот май ненадолго, – со вздохом улыбнулась Влада. – Кстати, Егор умеет делать цветы сирени с пятью лепестками, представляешь?

Какой идиотизм был так грубо заискивать перед троллем.

Не прокатило – Егор только криво улыбнулся, глянув на нее исподлобья. Теперь он разговаривал с ней подчеркнуто холодно, хотя очень вежливо и сдержанно – ну не придерешься. Это уже был совсем не тот Егор, которого она знала до сих пор. Он больше не называл ее «темноглазка», не рассказывал ей всякие смешные истории и не показывал забавных тролльских выкрутасов нулевого уровня. Влада все утро предпринимала отчаянные попытки помириться, но бесполезно – тролль был непреклонен, как норвежская скала. А поговорить наедине с ним никак не удавалось – мешало то одно, то другое.

– Он-то умеет. Только я вампир, а не тролль. Моя сирень обычная и зверски сорванная, – Гильс сделал страшное лицо, но это выглядело довольно забавно. – Ты с семью лепестками делать пробовал, талантливый Бертилов?

– Не вопрос, – жуя травинку, беззаботно ответил Егор. – Чего там Мара копается?

– Спокойно, это же кикимора, – с иронией заметил Гильс и вдруг громко крикнул, направившись к Светлому корпусу. – Марлелевна! Марлелевна, а Алекс вам в сумку пауков сажает!

Из окна раздался невнятный вскрик, и послышалось поспешное цоканье каблучков по лестнице.

– Подействовало, – констатировал Егор, быстро глянув на Владу. – Ну, я пойду, наверное…

Опять тролль искал повод отойти подальше, не хочет с ней разговаривать наедине.

– Егор, погоди, пожалуйста… – попросила Влада. – Я…

– Чего? – Тролль выжидал, пока Влада соберется с мыслями, глядя куда-то в сторону.

Все еще злился, это было и так понятно.

Если бы только те глупые слова можно было взять обратно, только разве такое возможно? А с другой стороны – когда она валялась в ледяном обмороке, разве он не сделал для нее май в ноябре? Может, только благодаря ему она и очнулась. Ну вот как поймешь этих сложных и непонятных троллей?

– У меня для тебя подарок, – это она сказала даже неожиданно для самой себя и полезла в кармашек кофты. – Вот, держи…

Егор растерянно крутил в руках маленькую фигурку с нарисованными фломастером зелеными глазками. Он даже чуть не улыбнулся, и Влада успела заметить, что в глазах у тролля что-то промелькнуло, кроме холодности.

– Ну… это… спасибо… – растерялся Егор. – Смешной, чем-то на меня смахивает.

Егор бережно спрятал фигурку в свой карман – совсем не так он обращался с остальными своими вещами.

– Хватит дуться, – решительно заявила Влада, глядя на тролля в упор. – Клятва клятвой, но это от тебя зависит, понимаешь? Между прочим, в истории есть два примера, когда тролль нарушал клятву, и – ничего. Это было в 1786 году, когда Магнус Ларсен простил своего друга за драку, и в 1856 году, когда Оларф Дрессон простил свою тетку за то, что она выбросила его новые ботинки. Ты считаешь, что они не были настоящими троллями?