Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

твой может осознать значение моего имени. Как дела?

Я пытался сказать что-нибудь. И не мог. Слова отказывались срываться с моих губ. Я даже не мог набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы выдавить из себя хоть звук.

Черт подери! Черт подери! Я ведь не какой-нибудь перепуганный мальчишка. Не просто беспомощный сирота, которого собирался покарать кто-то на несколько порядков старше и сильнее. Я касался сил самого Творения. Я сам сделался силой природы. Я видел такое, чего не дано видеть никому. Делал такое, чего не дано делать никому.

И в такой момент, как этот, я мог спросить себя только об одном: «А что сделал бы на моем месте Джек Бёртон?»

– С-спасибо, х-хорошо, – выдавил я из себя хриплым, почти неслышным голосом. – Задачка с-сложная, а я спешу. М-может, у вас п-прозвище п-попроще найдется?

Улыбка у твари сделалась шире.

– Жалкая закуска, среди имен, даденных мне теми, кого я расчленил, – последнее слово тварь произнесла с нескрываемым наслаждением, – несколько раз повторялось одно.

– Д-да? И к-какое же?

– Тот, – промурлыкала тварь, – Кто Идет Следом.

Глава 32

– Тот, Кто Идет Следом? – переспросил я, без особого успеха пытаясь изгнать дрожь из голоса. – По части устрашения бывают имена и круче. Я бы выбрал то, из автомата. Оно загадочнее.

– Не торопись, – проурчал бестелесный голос. – Перед концом ты все поймешь.

– Э-э-э, чувак? – осторожно поинтересовался Стэн. – Это… Ты с кем это разговариваешь?

– О, расскажи ему, – заявила тварь. – Это будет забавно.

– Заткнись, Стэн, – сказал я. – И убирайся.

– Э?.. – не понял Стэн. – Что?

Я резко повернулся, наставив на него свой бумажный пакет. Руки мои прошли при этом сквозь то место, где одновременно находился и не находился Тот, Кто Идет Следом.

– Убирайся отсюда к чертовой матери!

Стэн готов был расшибиться, выполняя мой приказ. По дороге к выходу он буквально упал пару раз, поскользнувшись на полу. С округлившимися от ужаса глазами он распахнул дверь и вывалился в ночь.

Я повернулся обратно к отражению в экране, и как раз в то мгновение, когда я снова различил в нем силуэт, что-то взорвалось у меня между лопатками. Я с такой силой врезался лбом в экран автомата, что по стеклу пробежала паутина трещин. Резкая, до тошноты сильная боль пронзила мою голову, и я пошатнулся.

Пошатнулся, но все-таки не упал. Джастин Дю Морне бывал со мной жесток. Конечно, мне никогда не доставалось от него так сильно, я никогда так не пугался и такой боли еще не испытывал, – с другой стороны, ничего похожего еще ни разу не происходило взаправду. Я схватился руками за металлический корпус автомата, напрягая пальцы, но все-таки не упал.

– Беги! Беги! – снова завопил автомат.

На этот раз голос плыл и хрипел, отчего казался еще более низким и зловещим. Сквозь выступившие на глазах слезы я все-таки разглядел, что растрескавшийся, мерцающий от помех экран залит кровью перепуганного чародея. Игровой компьютер явно находился при последнем издыхании.

– Надеешься, этот смертный недоумок побежит в полицию? – промурлыкал вкрадчивый голос.

Я повернул голову, огляделся по сторонам и не увидел ничего. Однако от этого движения спину пронзило жгучей болью, и я понял, что спина под курткой совершенно мокрая. Я истекал кровью.

– Надеешься, что если они понаедут в своих машинах с мигалками и всем прочим, то я убегу?

Я повернулся и привалился к автомату спиной. Ноги казались ватными, но я начал справляться с болью. Я стиснул зубы.

– Убирайся прочь от меня! – огрызнулся я.

– Заверяю тебя, – отозвался бестелесный голос, – что нам никто не помешает. Я позаботился об этом. Однако же это показывает, что у тебя имеется некоторый талант действовать в сложной ситуации. Или нет?

– Ты говоришь прямо как мой наставник, – буркнул я, смахнул кровь с глаза, сделал вдох и шагнул вперед. Мне удалось подойти к кассовой стойке, почти не пошатнувшись. Я забрал с нее пакет с деньгами, который оставил там Стэн. – Возможно, чуть пострашнее, чем он.

– Ни боль, ни страх не отвращают тебя от цели. Отлично. – На этот раз голос исходил откуда-то из дальнего конца торгового зала. – Однако же никогда не знаешь остроты клинка, пока не испробуешь его в деле. Даже самая прочная на вид сталь способна иметь скрытые изъяны. Воистину это обещает стать интересным.

Я замолчал, нахмурившись, и посмотрел на свою фею-крестную, продолжавшую увлеченно слушать меня, сидя на краю могилы.

– Я… А скажите, крестная, я вот слышал, что призраки состоят из воспоминаний.

– Разумеется, – кивнула Леа.

– Эти воспоминания всегда являются правдой?

Леа ехидно изогнула точеную бровь:

– Ты задаешь первый вопрос, еще не завершив свой рассказ? – Губы ее неодобрительно скривились. – Твое искусство рассказчика оставляет желать лучшего, детка.

– Угу, у меня всегда были двойки по литературе. Так вы ответите на вопрос?

Глаза ее сделались зелеными, как изумруды, зловеще светящиеся изнутри.

– Воспоминания – это факты, события – такие, какими ты их переживал.

Я нахмурился еще сильнее.

– Я никогда не помнил в точности, что говорила мне эта тварь, – признался я. – Я имею в виду, тот удар башкой об игровой аппарат привел к тому, что она у меня потом несколько дней трещала.

– О да, – согласилась Леа. – Боль твою я помню.

Еще бы не помнить!

– Ну да. В общем, сейчас я вспоминаю этот разговор полностью, слово в слово. Это реально? Или это из-за того, что парень в черном наскоро уложил туда, чтобы заполнить пробелы?

– Это твои воспоминания, – сказала крестная. – Эти записи – твои впечатления, восприятие того, как ты жил. И хранятся они не только в твоем мозгу; если уж на то пошло, довольно часто твой мозг – не лучшее приспособление для этого. – Она помолчала, обдумывая следующие слова, а потом развела руки ладонями вверх, и в глазах ее засветился странный огонек. – Сохранение вещей – в самой природе Вселенной. Ничто не пропадает бесследно. Эхо Творения до сих пор вибрирует в бездне космоса: Вселенная помнит. Ты в настоящий момент свободен от оков смертности. Твой ограниченный мозг больше не блокирует тебе доступа к этим записям. Единственные ограничения твоей памяти – это те, что установил ты сам.

– Дзен какой-то… по крайней мере, звучит безумно, – заметил я. – Выходит, то, что я запомнил, происходило на самом деле?

– А разве я этого не сказала? – обиженно надула губы она. – Из этого вышел бы восхитительный роман. Стала бы я все это выслушивать, будь оно не так?

Меня глодали некоторые сомнения. Но я не стал развивать тему. Гарри-призрак заметно поумнел.

– А теперь, – заявила Леанансидхе, – если у тебя больше нет необходимости