Академия хаоса. Искушение огнем - Ольга Ярошинская

Джаф попытался улыбнуться, корка на разбитой губе треснула, и на подбородок потекла кровь.

— А теперь вот здесь дотроньтесь, девушка. Такие красивые пальцы. Даже если бы вы не были магом, ему бы, уверен, полегчало.

Миранда послушно прикоснулась кончиками пальцев к разбитой губе Джафа.

Доктор ловко накладывал шины на искалеченную руку, а Джаф, пристально глядя Миранде в глаза, прихватил ее пальцы губами, лизнул языком. Отек на скуле уменьшился, и кровь из разбитой губы тоже остановилась, а левая ладонь Джафа нахально сползла куда ниже талии Миранды.

Целитель влил в него еще какой-то пузырек, обработал ссадины на боку и помазал солнечное сплетение лекарством, от которого по комнате распространился сладкий цветочный запах.

— Традиционный завершающий штрих для анимагов, который краткосрочно усиливает исцеляющие способности организма. Хотя в вашем случае в этом нет нужды. — Он окинул Джафа оценивающим взглядом и кивнул. — До свадьбы заживет.

— Я зуб нашла, — спохватилась Миранда, разжав правый кулак.

— Это мой, — обрадовался Джаф, потрогав языком пустую лунку на десне.

— Новый вырастет, — отмахнулся мужичок. — Лучше прежнего. Ну, все, молодежь. Руку беречь. Зубы растить. Девушку… — он подмигнул Джафу. — С ней, впрочем, сам разберешься, что делать.

Он вышел, и Джаф, выпростав руку, сказал:

— Прруктакх.

Дверь захлопнулась, и Миранда вздрогнула от резкого звука, а Джаф тут же притянул ее к себе ближе.

— Простишь меня? — попросил он. — Я не понимал, что это так обидно. Когда увидел, как ты целуешь Изергаста, думал все, сорвет к хаосу.

Миранда задумчиво расчесала пальцами его темные волосы.

— Ты ведь нарочно это сделала, — требовально произнес он. — Скажи. Ты поцеловала его только чтобы позлить меня.

— Как знать, — улыбнулась Миранда, а сердце отчего-то защемило, словно от боли.

Тот поцелуй был словно тонкий, едва слышный звук туго натянутой струны, и от одного воспоминания кожа покрылась мурашками, а дыхание перехватило.

Джаф нахмурился, а потом, обхватив ее затылок ладонью, притянул к себе. Его поцелуй был совсем другим: жарким, быстрым, солоноватым от крови на вкус, с явным намеком на продолжение.

— Джаф, ты что, — пробормотала Миранда, когда его рука уверенно скользнула между ее ног, задирая платье.

— Хочу быть твоим первым, — бормотал он. — Единственным. Я ведь заслужил приз, Миранда. Я победил.

А потом они вдруг поменялись местами, и она оказалась на кушетке, покрытой окровавленными тряпками и пахнущей лекарствами.

— Джаф, не сейчас же! — воскликнула Миранда, пытаясь приподняться, но Джаф лег на нее сверху, прижимая своим телом.

— Хочу тебя, — говорил он, целуя ее шею, грудь, облизывая и прикусывая кожу. — Люблю тебя.

А Миранда толком не могла понять, что чувствует. Вина, нежность, стыд, желание — все смешалось, но она понимала, что Джаф ей дорог как никто, и он, видимо, и правда ее любит. А она… Что это, если не любовь?

— Тебе надо руку беречь, — напомнила Миранда.

— Я левша, — усмехнулся он, опершись на локоть и слегка отстранившись. — Сейчас, погоди, ты тоже захочешь…

От него вдруг хлестнуло такой волной энергии, что Миранда, застонав, изогнулась на кушетке, подаваясь навстречу Джафу. Такой большой, горячий, хотелось прижаться к нему теснее, чтобы получить хоть часть этой жизни, любви, силы, которая в нем так и бурлила. Внизу живота сладко потянуло, и сердце забилось чаще. Зачем отталкивать его? Зачем отказываться от того, что ей нужно самой?

Миранда потянулась и поцеловала ссадину на его подбородке, лизнула нижнюю губу, убрала темные волосы, упавшие на глаза, которые смотрели на нее с восхищением.

— Сколько можно меня мучить, — шептал он, стягивая бретельку платья с ее плеча. — Ты моя, только моя, Миранда Корвена, всегда была, и будешь.

— А ты? — спросила она.

— А я твой, — подтвердил он, задирая ее платье.

* * *

Родерик быстро шел по коридору за бабочкой, которая уверенно вела его на закрытую часть дворца императора, и вкус пепла во рту становился сильнее с каждым шагом. Какой-то слуга попытался перегородить дорогу, но, встретив его взгляд, испуганно прижался к стене.

Зря он не послушал свою интуицию. Пусть внешность Арнеллы и вводит в заблуждение, но в ней огонь, а с ним не договориться, не потушить.

Если бы с его матерью произошло такое, он тоже бы не стерпел. Вот и она не смогла.

А может, она отправилась на кухню — мелькнула шальная надежда. Ну, мало ли. Вдруг захотелось узнать какой-то рецепт…

Бабочка взмахнула крыльями и повернула в коридор, ведущий к личным покоям.

— Хаос меня раздери, — прошипел Родерик, и из его рта взлетело облачко дыма.

Коридор оказался узким и темным, и только поисковик, как путеводный огонь, светил впереди. Родерик все шел и шел, потом перешел на бег, начиная осознавать — что-то не так, что-то неправильно, он слишком долго идет. А потом стены вдруг раздвинулись, и он зажмурился от хлынувшего света. Поморгав, посмотрел на путника и на бабочку, бьющуюся в его светильнике, потом огляделся: выкрашенные в зеленый цвет стены, на полу пятна крови — явно не лучшая часть дворца.

— Куда ты меня привел? — рявкнул Родерик.

— Туда, где ты должен быть, — ответил путник.

— Где Арнелла?

— Там, где она должна быть.

— Врезать бы тебе, — вздохнул он.

Путник смотрел на него, словно на букашку под ногами, и кулаки чесались — так хотелось стереть с его рожи это равнодушное безучастное выражение. Светло-карие, почти желтые глаза, обветренная кожа, серый плащ с пылью всех дорог — они уже встречались однажды. Но зачем путник привел его сюда?

— Это целительское крыло, — понял Родерик, учуяв запах лекарств, и выпалил: — Моррен.

Путник кивнул и добавил:

— Не подведи его. Ни сейчас, ни потом.

И исчез. Только что был здесь, а моргнул — и нет его. Позади хлопнули двери, по полу затарахтели колесики, Родерик обернулся и встретился взглядом с магичкой воды.

— Мастер Адалхард, — приветливо улыбнулась она ему, придержав тележку, заваленную окровавленными тряпками. — Как поживаете?

Кажется, они уже встречались когда-то, но он, хоть убей, не мог вспомнить ее имени.

— Прекрасно, — пробормотал Родерик. — С Изергастом все в порядке?

— Мы сделали все возможное, — заверила она. — Увы, некромантов лечить тяжелее всего. Его противник пойдет на поправку куда быстрее. Я слышала, что произошло с Джеммой, — добавила она невпопад и вздохнула, а потом бросила на него игривый взгляд. — Вам, наверное, тяжело.