Суши для начинающих - Мэриан Кайз

Джек профессионально лил масло в бурные воды, обещал закупить где угодно фотографии с показов, и «Колин» все равно сделает невероятный репортаж, и читатели в жизни не узнают, что главного редактора там не было…

Только тут Лиза поняла, что плачет. Не злыми, капризными слезами, а чистыми и светлыми, которые ничем не унять. С каждым всхлипом из нее выплескивалось неизбывное горе.

«Подумаешь, какие-то дурацкие показы», – говорил рассудок.

Но она все плакала и плакала, и неизвестно откуда всплыло воспоминание, ни с чем совершенно не связанное. Как она лет в пятнадцать, покуривая, шатается еще с двумя девчонками по центру города и жалуется, какое дерьмо эта жизнь.

– Одни старые пердуны, – устало кривится Кэрол, с отвращением разглядывая прохожих.

– И уроды в дерьмовых тряпках, – зло поддакивает Лиза.

– Глянь-ка, вон твоя мать, верно?

По-кошачьи блеснув глазами в опушке ярко-синих ресниц, Андреа кивает гладко причесанной головкой на идущую через дорогу женщину.

Лизе неприятно и стыдно. Действительно, это ее мать, нелепая и кургузая в своем «выходном» пальто.

– Эта? – презрительно кривится Лиза, выдохнув облако дыма. – Да ты что!

А в действительности Лиза сидела в кабинете у Джека и бормотала что-то невнятно, уткнувшись носом в ладони.

– Я столько работала, – повторяла она, – столько работала…

О Джеке она почти забыла и точно сквозь вату слышала, как он роется в карманах, шуршит бумагой, звякает зажигалкой.

– Можно и мне? – попросила она, подняв заплаканное, все в красных пятнах лицо.

– Это вам.

Он передал ей зажженную сигарету, которую она покорно взяла и затянулась с такой силой, будто от этого зависело, будет ли она жить. Шесть глубоких, отчаянных затяжек – и сигарета кончилась.

Джек продолжал рыться в карманах. Лиза равнодушно наблюдала, как он достает из одного кармана лотерейный билет, из другого – рецепт… Наконец в ящике стола нашлось то, что он искал: пачка бумажных носовых платков, которые и были вручены Лизе.

– Жаль, я не из тех, у кого на такой случай всегда есть при себе большой, чистый, белый носовой платок, – сказал он.

– Ничего, обойдусь салфеткой.

Она вытерла соленые от слез щеки. С каждой порцией никотина слезы понемногу отступали, и вот остались только редкие всхлипы.

– Простите, – выговорила наконец Лиза. Она чувствовала себя абсолютно пустой. Она могла бы так еще долго сидеть в этом кабинете, не в состоянии подняться с места.

– Вы ведь знаете, Лиза, они пригласили вас на эту работу, потому что вы лучше всех, – сказал он, передавая ей еще одну зажженную сигарету и закуривая сам. – Никто другой не смог бы сделать новый журнал с нуля.

– Вот только награда странноватая, – заметила Лиза и, не сдержавшись, всхлипнула снова.

– Вы просто чудо, – убежденно продолжал Джек. – С вашей энергией, чутьем, умением руководить… Вы ничего не упускаете. Жаль, что вы не замечаете, как мы вас ценим. На Недели моды вы поедете. Не в этом году, так в следующем.

– Дело не только в работе или в Неделях, – вырвалось у нее.

– Правда?

Джек смотрел на нее с любопытством.

– Я тут встречалась со своим мужем…

– С вашим кем? – Смена эмоций на лице Джека удивила Лизу. Он явно был не в восторге от этой новости. Лиза посчитала это добрым знаком. – Не знал, что у вас есть муж, – сказал он недовольным голосом.

– У меня и нету. То есть да, есть, но мы расстались. – И жалобно добавила: – Мы разводимся.

Джеку было ужасно неловко:

– О господи! Сам я ни разу через это не проходил, поэтому не буду мучить вас советами или… В смысле, расставаться мне случалось, и было нелегко, но, наверное, это не одно и то же. В общем… – Он пытался найти подходящее слово, но ничего достаточно сильного придумать не мог. – Тяжело, ничего не скажешь. Тяжело. Лиза кивнула.

– Да уж! Слушайте, даже не знаю, зачем я вам все это рассказываю. – Выказывая неожиданное самообладание, она высморкалась, порылась в сумке, достала складное зеркальце. – Ну и вид у меня. Как из фильма ужасов.

– По мне, так совсем неплохо….

Быстро обмахнув нос и щеки пуховкой и припудрив запухшие подглазья, она встала.

– Все, пора идти. Орать на одних, ругаться с другими…

– Вовсе не обязательно…

Лиза помедлила, на миг сбросив маску деловой женщины.

– Вы были очень добры ко мне, – сказала она. – Спасибо вам.

– Вон тот, высокий, видишь? – сказала Эшлин Клоде, когда они вошли в зал Ривер-клуба.

– Это твой парень? – недоверчиво спросила Клода. – Какой классный!

– Ты так считаешь? – обрадовалась польщенная Эшлин.

И вдруг она почувствовала себя такой же красивой, как Клода. Конечно, Маркуса Клода явно не разглядела как следует, ну и что! А когда он на сцену выйдет…

Была суббота, и в Ривер-клубе собрались звезды, или почти звезды, ирландской сатиры. Кроме Маркуса и Теда, должны были выступать Билли Велосипед, Марк Диньян и Джимми Бонд.

– Скорее, займи своим пиджаком и сумкой как можно больше стульев!

Эшлин плюхнулась за свободный столик. Большая честь – юмористы согласились составить им компанию, да и Джой обещала прийти, и даже Лиза. Сам Джек Дивайн говорил, что, может, забежит.

Тед заметил Клоду с другого конца зала и стремительно рванулся к ней.

– Привет, – выдохнул он с подъемом. – Спасибо, что пришли.

– Я очень ждала этого, – кокетливо ответила Клода. Тед взял свой стул и подсел к Клоде, всем своим видом показывая, что у них «особенные» отношения.

Эшлин с беспокойством следила за этими заигрываниями. Уже каждая собака на улице знает, что Клода Теду безумно нравится. Но сама-то она что думает? Ведь специально пришла без Дилана.

– Привет, – подошла к столику Джой. Клоде она едва кивнула.

– Привет, – через силу улыбнулась Клода. В присутствии Джой она сразу почувствовала себя неуверенно. Правда, Эшлин предупреждала Клоду, что Джой недавно бросил ее парень и обращаться с ней надлежало осторожно.

Тут внимание Клоды привлекла молодая женщина, идущая по залу, – настолько красивая, ухоженная, модная, уверенная в себе, что Клоде захотелось съежиться и забиться в какой-нибудь угол. Она столько промучилась, выбирая себе одежду на этот долгожданный выход в свет, и была весьма довольна результатом, но теперь при одном взгляде на незнакомку показалась себе жалкой и неуклюжей. Но что это? Эта роскошная женщина, похоже, собиралась сесть за их столик! Она сняла жакет, поздоровалась с Эшлин… Да это же…