Личник - Игорь Валериев

— На пять процентов паёв хватило. Если честно, Сергей Михайлович, не ради прибыли вложился. Её ещё долго ждать придётся. Лет пять-шесть, а может и больше. А вот если мои пять процентов позволят пусть незначительно, но влиять на очередность отгрузки этих пулемётов в войска, то я этому буду сильно рад.

— Палец вам в рот не клади, Тимофей Васильевич, удивляюсь вашей коммерческой хватке.

— Сергей Михайлович, мы казаки такие. Всегда думаем, где бы прибыль получить. А здесь ещё и государственное дело. Новое оружие, которое будет ковать победу в случае военных действий.

Духовский задумался, постукивая пальцами по столешнице.

— Ковать победу… Красивое словосочетание. Надеюсь, Вы правы. Я пока слабо представляю, как использовать это оружие в бою. Во время русско-турецкой войны десятиствольные картечницы Гатлинга и шестиствольные Барановского как-то себя не показали.

— Ваше превосходительство, всё зависит от грамотного применения нового оружия. А чтобы его грамотно применять, надо нарабатывать тактические схемы. Учить солдат, офицеров эффективно использовать новое оружие. Сейчас, можно сказать, создали два учебных центра. Один в Ораниенбауме, где открыли курсы по подготовке командиров пулемётных команд, и будут нарабатывать тактические схемы применения пулемётов в бою. А второй здесь, в Приамурье.

— Командовать которым придётся вам, Тимофей Васильевич, — перебил меня генерал-губернатор. — Другой кандидатуры нет. Да и из письма Государя ясно видно, что вам поставлена задача — осуществить применение нового оружия на боевой практике.

Я удивлённо уставился на Духовского.

— В борьбе с контрабандистами и хунхузами, — улыбаясь, пояснил мне генерал. — А вы о чём подумали, Тимофей Васильевич? Не в японско-китайской войне решили поучаствовать?

— Признаться, Сергей Михайлович, такая мысль промелькнула, — ответил я и глубоко выдохнул.

— Успокойтесь, Тимофей Васильевич, вам и по эту сторону границы найдётся, чем заняться. Из-за этой войны корейские беженцы под огнём своих же войск, а также японцев толпами переходят границу. От их рассказов о том, что творят японские солдаты, кровь стынет в жилах. Значительно увеличилось количество нападений на казачьи станицы из Китая. Всякий сброд лезет. Пока непогодица и Амур не замёрз, готовьте свою сотню и пулемётную команду. Будете стратегическим резервом при моей канцелярии. Не волнуйтесь, на месте сидеть не придётся, — Духовский взмахом руки остановил мою попытку, что-то сказать. — Обещаю, будет у вас боевая практика. Будет и в большом количестве. Найдется, что Государю потом отписать. Кстати, какие планы Вы, Тимофей Васильевич, наметили?

— Ваше превосходительство, кое-какие наметки я делал, но, так как я не знал точно, где и в каком качестве буду служить, серьёзно данный вопрос не прорабатывал. Немедленно этим займусь. Думаю, в течение трёх дней подготовлю докладную записку.

— Хорошо, Тимофей Васильевич. А пока в общих чертах, что-нибудь можете сказать.

— Ваше превосходительство, Его императорскому величеству на испытаниях больше понравился пулемёт Хайрема Максима. Как мне сообщили, патент на производство этой модификации его пулемёта наше Военное ведомство приобрело. А сейчас стоит вопрос о покупке в Англии завода по производству пулемётов Максима, а также многоствольных картечниц и малокалиберных скорострельных пушек Норденфельта, которые стоят на вооружении нашего флота. Перед отъездом слышал, что по этой сделке палки в колёса стала вставлять английская фирма «Виккерс», — я сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Продолжайте, Тимофей Васильевич, — поторопил меня Духовский.

— Данный пулемёт должен стать основным в пулемётных командах на батальонном уровне. Пока ещё решается, какое количество пулемётов будет в такой команде.

— Что-то Вы, Тимофей Васильевич, как-то кисло говорите об этом. Не согласны с таким решением?

— Да, Ваше превосходительство. Вы сами отметили, что картечницы Гатлинга и Барановского ничем не проявили себя в русско-турецкой войне. Я считаю, что это произошло из-за того, что их пытались, как артиллерию использовать отдельными батареями. Боюсь, что использование пулемётных команд, также ошибочное решение. Необходимо пулемётами насыщать войска, хотя бы на ротном уровне. Понимаю, что это огромные деньги, но если у нас будут заводы по производству пулемётов, то можно будет постепенно перейти и на взводный уровень. Сейчас же, пока батальонный в ближайшие пять-шесть лет.

— Да… Вот это размах у вас, Тимофей Васильевич. Это сколько же пулемётов потребуется? А патронов? Ужас какой-то!

— Я думаю, эффективность данного оружия заставит смириться с его стоимостью и затратами. Во всяком случае, Государь император принял решение о покупке завода в Англии, который производит пулемёты Максима, дал разрешение на постройку завода по производству ручных пулемётов.

— Тимофей Васильевич, а почему такая разница? Его императорскому величеству эти ручные пулемёты не понравились?

— Я не могу сказать за Государя императора. Но если смотреть, как действуют эти пулемёты, то, конечно, пулемёт Максима выглядит предпочтительней. Но я бы сказал, что это оружие в большей степени для обороны. А вот ручной пулемёт, это оружие для наступления, засад, разведки. Для небольших казачьих отрядов они будут как манна небесная.

— Прям манна небесная, Тимофей Васильевич?

— Сергей Михайлович, вот посмотрите ещё раз схему засады. Она организуется, если есть возможность застать противника врасплох, когда он движется низиной, в ущелье, в общем, когда есть возможность ударить со склонов. Так как на полигоне в Ораниенбаумской школе таких низин не наблюдалось, мы её создали. Пулемёты и стрелки засели на сделанных для них вышках. Мишени представляли собой вкопанные в землю бревна, у которых отдельно чурбак, изображавший голову, был прикреплён к торцу бревна деревянной шпилькой. Если пуля скользнет, то «голова» остается на месте. Если нормальное попадание, то чурбак слетает. «Головы» офицеров и унтер-офицеров были окрашены другим цветом, чем у солдат.

Духовский слушал мой рассказ с неослабевающим вниманием.

— Войска были вкопаны в колонну по три. Шли, так сказать, тремя взводами. Вот по ним и открыли с вышек огонь три ручных пулемёта и семь винтовок. Всего было выпущено сто двадцать пять патронов. Семьдесят критических попаданий. Результаты просто великолепные. Их можно объяснить тем, что в десяток вошли лучшие на курсах офицеры-стрелки. И думаю половина попаданий это дело стрелков из винтовок. Тем более три винтовки были с оптическим прицелом. Они выбивали офицерский и унтер-офицерский состав из мишеней. Но и больше тридцати попаданий на три пулемёта, тоже хороший результат.

— Что за оптический прицел, и с какого расстояния стреляли офицеры? — заинтересовано спросил генерал-губернатор.

— Расстояние от площадки на вышке до средней колонны условного противника около двухсот пятидесяти шагов, — ответил я сначала на второй вопрос Духовского. — А оптический прицел тоже с моей подачи сделали в мастерских стрелковой школы. На охотничьем ружье, которое мне подарил на день рождение цесаревич, оптическая трубка больно уж не удобная. Вот и решил сделать её поменьше. Я сюда привёз три таких прицела.