Купель дьявола - Виктория Платова

Если все это не кошмар, если все это действительно правда ия не сплю на узкой кушетке Херри-боя, нужно подумать о детях. Лавруха сплавилих к дремучему холостяку Ваньке Бергману потому, что поехал встречать меня. НоВанькина убогая мастерская, набитая пакетиками от китайской лапши, совсем неместо для пятилетних малышей. У Жеки никого не осталось, значит, жить они будуту меня. Пока, во всяком случае. Пока не решится вопрос с опекой или детскимдомом. Германские родственники канули в Лету, но можно попытаться разыскать их.Ах ты, боже мой… как это все… Лавруха не сказал мне ничего вразумительного, носуществуют следователи, которые ведут дела об убийстве. Нужно связаться с нимии получить информацию из первых рук. Но главное — дети…

Я снова бухнула в стакан валерьянки и вернулась в комнату.

Лавруха спал на диване, свернувшись калачиком — так он поступалвсегда, когда не хотел брать на себя ответственность: сбегал в сон, кбабам-натурщицам или в какую-нибудь Псковскую область на реставрацию храма. Ябезжалостно растолкала его и сунула в пасть валерьянку.

— Выпей!

— Лучше водку.

— На сегодня хватит, — строго сказала я.

— Бездушный ты человек, Кэт… Даже оторопь берет.

— В каком… В каком она морге, Снегирь?

— У меня там записано. В куртке бумажка лежит… Если нехочешь, я сам могу сбегать… Выпьем, помянем подругу нашу Жеку Соколенко…

— Еще помянем. Кто ведет дело?

— А… зачем тебе?

— Ты совсем деградировал, Снегирь. Я же должна знать,что произошло.

— Они из тебя всю душу вытрясут, Кэт. Меня полднядопрашивали…

— Как они вообще тебя нашли?

— У Жеки в плаще внутренний карман… А там мои счеталежали — за телефон и за квартиру. Она как раз у меня деньги взяла… Толькозаплатить не успела.

Это была старая история: после того как в позапрошлом годуснегиревский телефон отключили за хроническую неуплату, законопослушная Жекавзяла на себя обязанности по погашению Лаврухиных счетов. Сам он этимпринципиально не занимался, считая, что государство должно ему гораздо больше,чем он, художник Снегирь, государству. И ходить в сберкассы было для него сущейпыткой.

— Они меня полдня мурыжили: в каких отношенияхнаходился с покойной, — Снегирь сглотнул. — Что делал в ночьубийства…

— И что ты делал в ночь убийства?

— И ты туда же… Ваньке крутой заказ привалил в Москве,так он по этому поводу так нахрюкался, что я всю ночь возле его койки дежурил.Еле выходил — он бы боты завернул точно. Ты же знаешь, что такое окосевшийтрезвенник…

— Ладно. Ты дрыхни. А я поеду за детьми. Нужно привезтиих сюда. Когда мы должны забрать… Забрать ее?

— Завтра. Они сказали, что завтра. Ты ведь… — Снегирьумоляюще посмотрел на меня.

Ну конечно, все это должна сделать я. Сам он не в состояниисправиться с грузом тяжких проблем, навалившихся на нас со смертью Жеки.Никакого стержня.

— Хорошо, я займусь этим.

Я набрала номер Ваньки Бергмана. Он снял трубку сразу же,как будто сидел возле телефона.

— Это я, Иван.

— Уже приехала? Видишь как… Выслушивать все еще и отВаньки у меня не было никакого желания.

— Я все знаю. Как дети? Ванька тяжело вздохнул.

— Раздавили три тюбика с белилами. А в общем, ничего. Яих покормил.

— Лапшой?

— Нет. Я им йогурт купил. Поели и спят… Ты забрать иххочешь?

— Ладно, пусть спят. И пусть у тебя поживут, хотя быденек. Завтра я буду заниматься похоронами. А с утра заскочу, завезу продукты.Лавруха совершенно деморализован, так что на него никакой надежды. Сам долженпонимать.

— Горе, а, Катерина, — со старушечьими интонациямив голосе протянул Ванька. — Пусть побудут, но только завтра. Послезавтра яв Москву уезжаю.

Положив трубку, я взглянула на Снегиря: он лежал, уткнувшисьголовой в подушку.

— Ты же не спишь, Снегирь…

— Нет, — тихо сказал он.

— И не такой пьяный, каким хочешь казаться.

— Нет… — он сел и обхватил голову руками. — Нетакой. Как же так, Кэт?..

— Возьми себя в руки. Это произошло, и уже ничего неизменишь.

— Ты сука, — совершенно искренне сказалСнегирь. — Ничем тебя не прошибить… Кто же мог убить ее, Кэт? За что? Зачто, Кэт? Из-за проклятых денег, что ли?

— Каких денег?

— Один мой приятель ей отвез… Семьсот долларов. Забатик… Сказал, что продали.

— Действительно продали? — я с сомнениемпосмотрела на Снегиря. Последнее время Жека увлеклась росписью по шелку. Еебатики я называла интеллектуальными — уж слишком тонкими, слишком чувственнымиони были. На такие глубокие и настоящие вещи покупателей всегда находитсянемного…

— Кой черт продали… Не продали, конечно. А у нееположение, сама понимаешь. Деньги просто так она взять отказывалась, ты жезнаешь, как она к этим деньгам относилась… Вот я приятеля и послал сказать, чтоклиент платит сразу и еще сделает пару заказов. Знаешь, как она обрадовалась!

— Ты сказал об этом?

— Пришлось… Но я сказал, что просто одолжил, а топришлось бы клиента им показывать… Она ведь уже ничего не узнает.

— А деньги?

— Денег при ней не было. Так, мелочь какая-то… А доматолько двести баксов осталось.

Если бы ты знал, Снегирь, как я сама хочу знать ответ, еслибы ты только знал. Бессмысленное убийство, совершенно бессмысленное. Из-запятисот долларов. Она наверняка пошла в обменник, и кто-то уже там вычислил,что она меняет крупную сумму. Или хочет поменять. Кто-то высокий и довольносимпатичный, поджарый брюнет, как раз в Жекином вкусе. Он мог заговорить с нейи сразу ей понравиться. Все Жекины мужики нравились ей сразу… А потом… Я дажебоялась думать о том, что было потом. Кому могла помешать кроткая безобиднаяЖека? Неужели нельзя было просто обмануть ее, взять деньги — и все?.. Я вдругвспомнила наш разговор двухмесячной давности. Тогда, на измученной солнцемзеленогорской даче, она сказала нам с Лаврухой… Что же она сказала? “Ячувствую, что эта картина принесет нам много бед”. Ты как в воду глядела,бедная Жека. Самая страшная беда уже пришла. Стоило мне только уехать вГолландию…

Голландия. Мертвый город Остреа. Херри-бой. И безумное“Возьми!” Лукаса Устрицы.

Я почти поверила в существование Зверя, но Апокалипсис ижатва мира, сонмы праведников и грешников оказались ничем по сравнению сосмертью одного-единственного живого существа. Маленькой безбровой художницыЖеки…

Зачем кому-то понадобилось убивать ее? И была ли ее смертьслучайной?..