Ричард Длинные Руки - барон - Гай Юлий Орловский

– Рад, когда нас посещают гости!.. Жаль, это бывает так редко, что порой мы здесь теряем хорошие манеры!.. Прошу пожаловать в мой скромный замок, он полностью к вашим услугам. С вами дама, о ней позаботится моя супруга Мильдред…

Сэр Смит вернулся и доложил еще издали, что о конях в этом медвежьем углу представление имеют, заметил герцога и отвесил церемонный поклон. Герцог, в свою очередь, поклонился сдержанно, с некоторой ядовитостью во взоре, задел его сэр Смит, задел. Мы все толпой последовали по мановению его длани в донжон, где в нижнем зале нас встретили двое молодых мужчин, как две капли воды похожих на хозяина. Кассавет и Туччи, как они назвались учтиво.

Кассавет велел слугам позаботиться о наших животных, а Туччи пригласил нас за собой в покои для гостей. Усталые, мы молча потащили тяжелые тела, Туччи посматривал с сочувствием на наши серые лица. Со стонами и покряхтыванием поднялись на самый верх, гостей всегда селят наверху, разумная предосторожность, добрались до массивной двери. Туччи сам отворил и жестом радушного хозяина указал на огромную деревянную бочку посредине помещения, широкое ложе, две широкие лавки и большой стол с множеством стульев.

– Сейчас натаскают горячей воды, – сообщил он. – Одежду можете сразу снять, наши женщины поштопают дыры. Обед принесут сюда, а к ужину… надеюсь, вы уже сможете присоединиться к нам в общем зале.

– Вы очень любезны, сэр, – поблагодарил Эбергард. – Редко встретишь, чтобы хозяин или его сын вот так заботился о гостях.

– Нам это доставляет радость, – учтиво сообщил Туччи.

Торжественно пропели трубы, перед нами, уже чистыми и вымытыми, распахнули двери в просторный зал. Яркий свет трех огромных люстр заливает зал и придает праздничный вид. За окнами по стенам скребут черные ветви, ночь беззвездная и с ветром, отчего здесь все выглядит ярче и уютнее. На столах блестят начищенные кубки, сверкают драгоценные камешки на золотых и серебряных блюдах.

Слуги прошли вдоль столов и через равные промежутки поставили пузатые глиняные кувшины с красиво изогнутыми ручками. Вельможи и рыцари входили в зал горделиво, словно оказывают королю честь своим присутствием.

Гослинг на троне слегка откинулся на спинку, руки возложены на широкие дубовые подлокотники, похожий на отдыхающего льва. Сыновья сидят в сторонке, а по правую руку герцога мужчина в очень строгой и настолько вызывающе неприметной одежде, что меня резануло по нервам. Он поднял голову и взглянул в упор на каждого из нас. Мне почудилось, что не радужка у него черная, а сами зрачки раздвинуты до предела. В нормальных случаях такой человек видит очень плохо, но кто знает, что колдун получил взамен. А что колдун, ясно. Тревожно, что демонстративно сидит по правую руку, оттеснив даже сыновей и самых знатных людей герцогства.

Все остальные за столом просто вельможи, я старался не слишком пристально рассматривать их, хотя то и дело бросал взгляды по сторонам: не знают ли, кто мы на самом деле и с какой миссией? Не присматривается ли к нам тот, кто ночью подошлет убийц?

Король взглянул на сенешаля, тот обернулся и подал знак, в зал цепочкой пошли слуги с огромными подносами. Мои ноздри уловили ароматнейшие запахи, а сэр Смит всхрапнул и потер под столом ладони. Перед нами поставили золотые блюда с жареными гусями, тонко нарезанными ломтями ветчины, но больше всего на нашем участке стола оказалось зажаренных в специях фазанов, перепелов, бекасов и целые россыпи жаворонков, которых на блюдах коричневыми горками помещаются буквально сотни.

Смит тут же потянулся через стол к огромному блюду. Там с веселыми возгласами разделывают запеченного целиком кабана, в страшной оскаленной пасти кокетливо торчит печеное яблоко. Смит отхватил ножом увесистый кусок и с торжеством перетащил на свою тарелку.

После того как поели и многое обговорили, слуги незаметно убирали блюда и ставили на их место круги сыра: козьего, что обладает способностью взвеселять сердце и лечить небольшие раны, и овечьего, иные вдобавок отличались цветом и размером. Смит объяснил, гордясь тем, что везде побывал и все повидал, что этот сыр привезли из дальних стран, у него такой дивный вкус, богатые люди готовы покупать за любые деньги.

Я знаком показал, чтобы мне вместо сыра поставили что-нить сладкое, и тут же столешница заполнилась как горшочками с разными видами меда, так и сотами – блестящими, истекающими тягучим соком.

– Спасибо, – сказал я, – но что к нему…

Подвинув горшочки, на край стола опустились горячие пироги, явно только что испеченные, запах сбивает с ног, шибает медом.

Гослинг величественно улыбнулся мне, только мы двое равны друг другу по рангу.

– Сэр Легольс, у вас просто дивный пес! Вот и мой проницательный друг Тетон обратил на него внимание…

Колдун слегка наклонил голову, подтверждая слова правителя. Я улыбнулся как можно беспечнее:

– Правда?.. А я смотрю, прибилась к нам по дороге какая-то собака…

Гослинг сказал благожелательно:

– Оставьте ее нам. У нас при кухне она будет чувствовать себя уютнее, чем с вами в походе.

– Не сомневаюсь, – заверил я. – Но я, хоть и равнодушен к собакам… но люблю крупных животных. У меня и конь видели каков? И коров мой отец подобрал одну к одной. У соседей просто козы какие-то, а не коровы.

Гослинг улыбнулся.

– Это и понятно. Если ваш батюшка такого же роста, как и вы, сэр Легольс, то у вас все должно быть крупное. Однако ваша собачка очень заинтересовала нашего друга Тетона, он знаток древних книг… он готов предложить за нее даже пару золотых монет… вы это хотели, отец Тетон?

Колдун снова чуть наклонил голову, я увидел в пугающе расширенных зрачках свое отражение.

– Совершенно верно, благородный господин. У моего отца была такая же… я очень хотел бы в память о нем…

Он ронял слова медленно, неспешно, приковывая внимание, я ощутил некоторое оцепенение, голос начал звучать в голове громче, резонировать, отдаваться в костях черепа и сползать к позвоночнику.

Да пошел ты, блеснула злая мысль, и сразу я ощутил прилив свежей крови. Не удалось колдовством, так пытаешься простым гипнозом? Пшел вон, Мессинг недоделанный.

Иногда приходится прикинуться дурачком, чтобы не выглядеть идиотом, я растянул лицевые мускулы в улыбочку:

– О, сочувствую!.. Как только у моей собачки будут щенки, я вам пошлю весточку.

В неподвижном лице колдуна все-таки что-то неуловимо изменилось, я ощутил острый запах разочарования. Да пошел ты, повторил я мысленно, черпая в этой магической формуле добавочную мощь. Хрен меня возьмешь такой арифметикой. Я и алгебру уже давно знаю.

– Это кобель, – сообщил он мрачно.

– Так это еще лучше! – обрадовался я. – Он тут сегодня побегает по здешним дамам, у вас будет столько его потомства, что на продаже щенков состояние сколотите!

Гослинг вздохнул.