Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках. Черный путеводитель от центра до спальных районов - Матвей Гречко

На Даниловском кладбище есть отгороженный участок — мусульманский. Он был выделен для похорон в 1771 году и очень долгое время являлся единственным местом погребения мусульман.

До Донского монастыря — подалее, больше километра. Двигаясь по Серпуховскому Валу обратите внимание на разрушающуюся церковь на углу Хавской улицы. Более ста лет назад она была выстроена старообрядцами на собранные пожертвования, потом храм закрыли, а здание национализировали. В 1990-е гг. его выкупил некий предприниматель, ничего не зная об истории церкви, и собирался преподнести в подарок РПЦ. Однако патриарх вполне обоснованно отказался принимать такой дар: ведь храм этот никогда никонианцам не принадлежал. Вопрос остался открытым. Перейдёт ли храм в руки лиц, чьи единоверцы некогда возвели эту церковь, или здание рухнет окончательно — одному Богу известно.

Донской монастырь был основан больным и богомольным сыном Ивана Грозного царём Фёдором Иоанновичем. При нём был сооружён Малый собор монастыря в честь Донской иконы Божией Матери. В Смутное время он был разорён и восстановлен очень не скоро, однако царь Алексей Михайлович уже мог приезжать сюда на богомолье. При его детях здесь были возведены новые каменные храмы и каменная стена с двенадцатью башнями.

Во время страшной чумы 1771 года в Донском монастыре произошло страшное событие, которое и послужило причиной срочного приезда в город Григория Орлова и принятия им жёстких мер. У Варварских ворот монастыря находилась икона Боголюбской Божьей Матери, считавшаяся чудотворной. Невежественные люди — больные и здоровые — целовали её, надеясь получить исцеление от болезни или избежать заражения. Но никакого чуда не происходило, напротив, сама икона стала источником страшной заразы, поэтому архиепископ Амбросий приказал убрать её и целование икон запретить. Психология черни в XVIII и XX веках различалась мало: «власти скрывают», «власти нарочно травят народ» — и сейчас частенько можно услышать подобное. Вот и тогда «народ» решил, что власти нарочно устроили чуму и специально убрали иконы, чтобы не дать людям избежать горя. Начался бунт, чернь ворвалась в монастырь и буквально растерзала Амбросия, пытавшегося увещевать толпу. После этого в Москву были введены войска во главе с графом Орловым, зачинщики беспорядков были выявлены и повешены на Красной площади.

В течение всего XVIII века монастырь продолжал расстраиваться, здесь возникло кладбище, считавшееся богатым и престижным. Помимо представителей княжеских фамилий на нём были похоронены историки Бантыш-Каменский и Ключевский, архитектор Шервуд, философ Чаадаев, поэты Одоевский и Майков, «отец русской авиации» Жуковский. Есть здесь и братские захоронения жертв репрессий: Блюхера, Тухачевского, Якира, Мейерхольда и участников Белого движения: атамана Семёнова, генералов Краснова, Шкуро — после войны 1941–1945 годов эти люди были обвинены в сотрудничестве с фашизмом, осуждены и повешены. На кладбище до сих пор погребают видных деятелей науки и культуры, так, в 2008 году на нём нашёл последний приют Александр Солженицын.

После революции монастырь был закрыт, возвратил его церкви (так же как и Данилов монастырь) Леонид Ильич Брежнев.

Ближайшая станция метро — «Шаболовская», выходя на одноимённую улицу, прямо от метро хорошо видна Шуховская телебашня — «гиперболоид» инженера Шухова. Очень долгое время её изображение считалось эмблемой советского телевидения. Башня работает до сих пор: многие теле- и радиопрограммы транслируются именно отсюда. Особенно эффектна башня по вечерам, когда её конструкции красиво подсвечиваются.

Юго-запад Москвы некогда был хорошо обжитым и красивым районом, изобиловавшим дворянскими усадьбами: историки насчитали 16 дворцов, большинство из которых ныне разрушены до основания. Имение Троицкое-Черёмушки исчезло полностью, в нём было два храма — оба снесены. Теперь примерно на этом месте находится двор жилых домов № 2 и 4 по Большой Черёмушкинской улице (на углу с улицей Шверника). Исчезли Большое и Малое Голубино, о них напоминает лишь название автобусной остановки на МКАД. Огромные дворцово-парковые ансамбли существовали в Коньково и в оставшемся ныне за МКАД селе Булатниково. Увы, от них почти ничего не осталось. Или совсем ничего. Та же судьба постигла село Богородское-Воронино. Остатки его усадебного парка на пересечении Ленинского проспекта и улицы Островитянова зажаты современными зданиями. Там ещё можно различить старинные аллеи, о более поздней эпохе, о войне напоминает полуразрушенный дот. Снесена и усадьба Шаболово, а ведь ещё в 1950-е гг. старинный барский дом и неоготические башни были целы. Но теперь ничего этого нет, лишь небольшие остатки парка в южной части Новочерёмушкинской улицы отмечают место, где находилась эта усадьба.

То, что всё же ещё сохранилось, это по большей части лишь руины, остатки былой роскоши — последнее прибежище русской истории. Но и их стоит посмотреть, ведь земля помнит долго. Только расстояния между примечательными местами здесь большие, и нам придётся то и дело спускаться в метро или пользоваться наземным транспортом.

Начнём прогулку у станции метро «Профсоюзная». Примерно в километре к востоку — усадьба Черёмушкинское-Знаменское. Чтобы туда добраться, нужно пройти пешком метров четыреста и сесть на любой из трамваев (№ 22 или 26), идущих по улице Кржижановского до Большой Черёмушкинской. Усадьба цела!

За три столетия Черёмушки несколько раз меняли владельцев. Это были Прозоровские, Голицыны, Меншиковы и купцы Якунчиковы.

Князь Прозоровский — доверенное лицо царя Алексея Михайловича, воспитатель его малолетних сыновей. Имений у Прозоровского было много и среди них — Черёмушки, где он показывался не слишком часто, хотя о прибыльности хозяйства заботился.

После смерти князя Черёмушки отошли его дочери Анастасии Петровне Голицыной. С этой весёлой дамой мы уже встречались: это она значилась князь-игуменьей всешутейшего собора Петра Первого. Именно здесь, в Черёмушках, она залечивала раны, нанесённые ей батогами, здесь провела два года в ссылке и сюда удалилась на покой в старости.

Сын её, Пётр Иванович Голицын, провёл в Черёмушках большую часть жизни. Имение это он любил и сделал много, чтобы его приукрасить. Понравилось даже самой государыне Елизавете Петровне, дважды с большим удовольствием посетившей Голицына. В записках современников есть намёки, что именно в Черёмушках у стареющей Елисавет завязался роман с молодым Шуваловым.

Потомки Фёдора Ивановича — у него было семеро детей — имение продали. И досталось оно генерал-майору Сергею Александровичу Меншикову, внуку знаменитого фаворита Петра Первого. Именно при Меншикове была возведена большая часть построек в Черёмушках, сохранившихся до наших дней. Благоустроил он и парк, объединив каскад прудов в один огромный пруд.