Сферы Снов - Элейн Каннингем

Лилли. Я знаю, что вы были знакомы — она была на Балу Самоцветов, и ты с ней заговорил. Хотя тогда ты не дал понять, что уже знаком с дамой, мне сообщили, что вы двое проводили вместе время.

Глаза Регнета расширились в приступе свойственной мужчинам паники.

- Да заберёт меня Тимора! Только не очередной бастард!

Такой реакции Данила не ждал.

- У тебя есть другие?

Его товарищ фыркнул.

- Только не говори, что у тебя самого их нет. Особенно учитывая нашу легкомысленную юность и долгие ночи, проведённые за выпивкой и погоней за юбками. Только особый любимец Леди Удачи или бесплодный, как дварф, мужчина может избежать неудачи. Но сейчас совсем неподходящее время. Я планировал заявить о своей помолвке на зимнем празднике.

Данилу охватила ярость, похитив воздух из лёгких и чуть не ослепив его своим пламенем. Краем глаза он заметил чучело йети, которое как будто задрожало в сочувственном негодовании. Он выждал, пока зрение прояснится, и он снова сможет контролировать свои слова.

- Но ты всё-таки заигрывал с этой девушкой.

- Как, наверняка, и другие, - парировал Регнет. - Ребёнок может быть даже твоим, почём нам знать!

Данила вскочил на ноги и обрушил обе руки на разделявший их столик. Он подался к товарищу.

- Лилли не носила ребёнка, - сказал он холодным, взвешенным тоном, - и следи, что ты о ней говоришь. Она была моей сестрой.

Регнет дёрнулся.

- Я не знал.

- Я сам узнал всего несколько дней назад. И я не был с ней знаком.

Правдивость собственных слов вызвала у него оглушительный приступ скорби. Он снова рухнул в кресло.

- Она мертва, Регнет.

- Боги всевышние, Дан. Мне жаль.

Слова были достаточно искренни, но говорили лишь о сочувствии к утрате друга. Сам Регнет, похоже, испытывал чувство облегчения.

Облегчения. Не вины. Данила обдумал это и решил, что в целом это самая лучшая реакция, которой он мог ожидать. Несколько секунд прошло в молчании. Просто затем, чтобы сказать что-нибудь, Данила спросил:

- И с какой леди ты решил обручиться?

- Это может показаться слегка неожиданным, - предупредил Регнет, - но она хорошая женщина, и она позаботится о моих делах и общественных мероприятиях.

В отличие от простой девушки из таверны, мрачно заключил Данила. Он задумался, испытала бы Лилли какое-нибудь чувство справедливости, услышав холодное и рациональное описание, которое дал Регнет её сопернице.

- Дела и общественные мероприятия, значит? Говоришь, как настоящий страстный любовник.

Даниле не хотелось шутить, но по крайней мере он сумел не подпустить в голос горечь, которую испытывал из-за Лилли.

Регнет ухмыльнулся, совсем не оскорбившись.

- Эта дама обладает многочисленными достоинствами, но именно эти навыки первыми приходят на ум, когда слышишь её имя. Она уважаемая хозяйка.

- Вот как, - без особого интереса отозвался Данила. - Если бы Галинда Рейвентри не отказывала так упрямо любым ухажёрам, я мог бы подумать, будто речь о ней.

- Так и есть, - не без гордости ответил Регнет.

В это мгновение хищный вопль раздался из дальнего угла комнаты. Йети качнулся взад-вперёд, как замороженное создание, пытающееся вырваться из ледяной гробницы, и рухнул вперёд.

Оба мужчины вскочили на ноги. Данила потянулся к сумке для заклинаний, а Регнет выхватил кинжал.

Йети рухнул на пол, обрушив столик и подобно осколкам льда раскидав по полу резные шахматные фигуры. Чучело качнулось на бок и осталось лежать неподвижно, обнажив спрятавшуюся за ним истинную опасность.

Там стояла стиснувшая кулаки Мирна Кассалантер. Её лицо исказилось от ярости, подобно лицу гарпии. Она была одета для соблазнения; выкрашенные хной волосы уложены с искусной небрежностью, намекая — или приглашая — любовно коснуться их, а платье было алым, облегающим и с необычайно низким вырезом. Большая часть её белой груди была обнажена, и в настоящий момент дрожала от возмущения.

- Ах ты трижды проклятый тролль! Сын тифозной шлюхи! - вопила она. Согнув когтями пальцы, она ринулась вперёд, как разбушевавшийся дракон.

Регнет отшвырнул кинжал и перепрыгнул через кресло, которое только что покинул, переворачивая его, чтобы поставить хоть какой-то барьер между собой и несущейся на него огненноволосой склочницей.

Она прыгнула на кресло, в ярости желая добраться до мужчины, который её отверг. Регнет перекатился на бок, едва избежав её ногтей. Кресло, оказавшись без опоры, опрокинулось на спинку, и Мирна упала с него на пол.

Она перекатилась к очагу и вскочила на ноги с ловкостью, которой позавидовал бы бродячий жонглёр, обеими руками решительно схватив железную кочергу.

Регнет попятился, споткнувшись о перевёрнутое кресло.

- Мунсон! - взревел он.

В дверях возник дворецкий, всплеснув руками.

- Я пытался предупредить вас, сэр, - начал он.

Его следующие слова заглушил вопль Мирны, с которым она нанесла могучий удар. Регнет отшатнулся, но кончик кочерги всё равно оставил след из золы на его рубахе. Обратным движением Мирна сумела задеть его за голову. Воодушевлённая этим успехом, она продолжила наступление, вопя как баньши и размахивая кочергой может и без навыка, зато со всем усердием эльфийского мечепевца.

Данила замер, сложил руки на груди и задумался над дилеммой Регнета. Если бы Мирна была мужчиной — или, раз уж на то пошло, женщиной, обученной рукопашному бою — Регнет мог бы уладить дело поединком. Но приличия мешали ему нападать на даму. Даже использование силы, чтобы обездвижить её, находилось на самой границе. И судя по всему, обездвижить Мирну будет не так-то просто. Она подкрепила это подозрение, ударив Регнета в живот достаточно сильно, чтобы тот сложился пополам.

Данила полагал, что должен прийти на помощь другу. Он был полон решимости так и поступить. Но в настоящий момент бард находил развернувшийся перед ним спектакль слишком забавным. Более того, нельзя было отрицать, что в происходящем присутствует некоторая справедливость. Данила сомневался, что сам Тир смог бы придумать более подходящую расплату для легкомысленного и эгоистичного любовника, чем гнев той, кого он отверг. И кто он такой, простой смертный, чтобы вмешиваться в этот поистине божественный замысел?

Именно в этот миг Мирна нанесла очередной крепкий удар, двуручный замах, который сделал бы честь умелому игроку в поло. Кочерга попала Регнету под подбородок, и его голова болезненно запрокинулась. Он упал и откатился в сторону как раз тогда, когда очередной свирепый удар обрушился на пол.

Дворецкий бросился вперёд и схватил Мирну за руку. Она выбросила локоть и попала полурослику прямо в лицо. Тот отшатнулся, хватаясь за глаз, уже распухший и потемневший.