Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт

— К сожалению, не всегда, — он сдвинул брови. — Но теперь буду. Никто больше не сможет причинить вам вред, я тебе обещаю, Аврора. Клянусь.

— Я знаю, — ответила совершенно искренне.

Бен глубоко вздохнул и положил подбородок мне на макушку. Я же перехватила его руки, накрыв своими ладонями, которые сейчас лежали у меня на животе. В каком-то оберегающем жесте.

— Кроунгарда поймали?

— Кроунгард мертв, — произнес он как-то очень жестко и холодно.

Я запрокинула голову и наткнулась на его суровый взгляд.

— Я его убил. В Ферверне. С Эли-Эн, оказывается, он был связан очень давно. Она принимала участие еще в первой волне экспериментов синтезированного черного пламени, только со стороны иртханов, а не людей. Ее муж тоже. Именно с помощью нее ему удалось выманить лидера глубоководных и его пару, заманить их в ловушку и убить. Об этом рассказал ее муж на допросе. Он много чего рассказал. Этот заговор оказался гораздо масштабнее, чем предполагали мы все.

Бен говорил спокойно, на первый взгляд отстраненно. Не закрываясь, но через слово меня дергало болью. Семья всегда значила для него слишком много, и я это знала: сейчас на уровне каких-то инстинктов, поэтому переплела наши пальцы.

— Мне так жаль.

— Сожалеть тут не о чем, Аврора. Разве что о моей собственной недальновидности.

— О какой недальновидности ты говоришь? Кто в здравом уме такое может предположить?

— Я. Я должен был догадаться. Что после стольких лет поисков мне просто подкинули информацию о ней. Что она…

— Бен, ты можешь представить, что взрослая Риа попытается похитить детей Роа или Лара и пустить их на какие-то… я не знаю, смертельно опасные эксперименты? Вот и я не могу. Для тебя она была сестрой, даже если вы виделись два-три раза. Нельзя жить в постоянном страхе и контроле. Нельзя подозревать всех.

— В моем случае таких проколов быть не должно. Они могут слишком дорого обойтись. Да и обошлись — вы с Роа и Риа…

— Ох, Бен. — Я снова запрокинула голову, пытаясь поймать его взгляд, но он сейчас смотрел строго в окно. — Со мной, Роа и Риа все в порядке. Мы все здесь. С тобой. Ты сделал все, чтобы было так. Только благодаря тебе я проснулась и обняла их, их всех. Благодаря тебе ты сейчас сжимаешь меня в объятиях, а я рядом с тобой. Рядом с единственным мужчиной в мире, с которым я хочу провести всю свою жизнь. Я тебя люблю.

Бен замер. Настолько внезапно, что меня даже резануло этой сменой чувств, будто в нем перекрыли какой-то клапан, и он понятия не имеет, что с этим делать. Я же легко погладила его пальцы, понимая, что невероятно, отчаянно счастлива наконец-то это сказать. Что мне представился шанс это сказать. Что он подарил мне шанс это сказать. Хотя на самом деле он подарил мне гораздо больше…

Я тихо вздохнула, чувствуя, кажется, всю нежность мира, раскрывающуюся в моем сердце, а потом меня накрыло, затопило бесконечным глубоким чувством, которое испытывал он.

— Я тоже, — глухо произнес Бен, словно эти слова слишком долго жили в нем, запертые внутри. — Люблю тебя, Аврора. Люблю безумно. Моя Аврора… Моя жизнь. Мое сердце.

Я развернулась в его руках, и он накрыл мои губы своими, а я коснулась пальцами его скул. Впитывая через это прикосновение всю глубину его чувств, возвращая через него всю нежность, которую я хотела ему отдать.

Кажется, это была вся нежность мира. По крайней мере, именно так я это чувствовала. Именно так я это ощущала, наслаждаясь каждым мгновением. Каждым сорванным с губ вздохом, когда поцелуй прерывался. Наконец, сдавленно застонав, Бен окончательно его разорвал.

— Нужно, чтобы тебя осмотрели, — негромко произнес он. — По предварительным данным все отлично, но…

— Я верю предварительным данным, — запрокинув голову, произнесла я. — Никогда себя лучше не чувствовала.

Я не лгала. Мне действительно было настолько хорошо: и физически, и душевно, что хоть прямо сейчас беги звонить Гроу и соглашаться на все. Правда, уже было поздно, с момента нашего общения прошло больше двух недель.

— Аврора, ты перенесла операцию на сердце. Можешь мне поверить, это не шутки даже с нашими технологиями и исцеляющей мощью черного пламени.

— Я в руках лучшего хирурга мира. Ты держал мое сердце в руках. Буквально.

— Не напоминай, — Бен нахмурился. — Но если ты настаиваешь, как твой лечащий врач я настаиваю, чтобы тебя осмотрели. Чтобы сделали окончательное заключение.

Я поняла, что в данном случае гораздо проще будет согласиться: так быстрее. Да и дети вернутся, а они наверняка там подпрыгивают от нетерпения, поэтому следующий час терпела всевозможные тесты, всевозможную диагностику (меня свозили в диагностическую капсулу), анализы, снимки. В общем, все, что от меня требовалось, чтобы удостовериться, что я в полном порядке, что регенерационный процесс идет своим чередом, и что дальше будет только лучше.

В конце всего этого действа мне выдали рекомендацию: еще неделю-две никаких физических нагрузок, а после можно возвращаться сначала к мягким тренировкам, постепенно увеличивая время и интенсивность занятий.

— Надо позвать детей, — произнесла я, когда меня наконец оставили в покое и вернули в палату. — Ты доволен?

— Доволен чем? — Бен приподнял брови.

— Что толпа фиянских медиков подтвердила, что со мной все хорошо.

— Когда вернемся, я еще приглашу Ардена, чтобы он тебя осмотрел.

Я закатила глаза.

— Ну и перед тем, как мы позовем детей, Аврора…

— Жаль, что я не согласилась на предложение Гроу.

Мы сказали это одновременно. Просто все то время, что меня пропикивали, просвечивали, изучали, сканировали и тыкали иголками, я думала о предложенной мне партии. И, как ни странно, об Эли-Эн. О том, что она кричала мне в той лаборатории, что Бен ничего не сделал, чтобы приблизить ее к себе, хотя она была его сестрой. Стало ли это последней каплей? Причиной того, что она решилась не просто принимать участие в экспериментах и исследованиях Кроунгарда, но и похитить детей своего брата?

Я не могла перестать об этом думать, равно как в принципе обо всем, что там в этой лаборатории произошло. О тех, кто убивал драконов. О себе — когда я, не колеблясь, пропустила через себя всю мощь черного пламени. Я не хотела убивать Эли-Эн, но, случись мне защищать своих детей снова, я бы сделала то же самое. Не это ли имел в виду Гроу, когда говорил о двойном дне зла? О его обратной стороне, о мотивах.

— Так. — Бен внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты передумала?