Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

разные технические приспособления для подъёмной фотосъёмки. Биология была его профессией, а фотография страстью. Когда они прибыли на этот остров, голландский губернатор стал активно настраивать местных жителей против чужаковх. Молодым учёным грозила смерть.

— Вы сами видели, какими агрессивными и нетерпимыми к чужакам бывают аборигены. Мы всё чаще стали замечать на себе их неприязненные взгляды. В нас будто случайно летели стрелы и копья. Потом местные объясняли, что это, мол, случайность и на самом деле они метили в дичь. Но мы чувствовали, что они, подобно стае хищников присматриваются к нам, ожидая удобного момента, чтобы напасть. Но нам неожиданно улыбнулась удача.

Случайно итальянцы узнали о местном религиозном культе. Жители острова поклонялись божеству-акуле. А с языческими богами шутки плохи. Видимо, живший раньше на острове католический миссионер не принял это внимание, ибо бесследно исчез примерно за полгода до появления тут молодых учёных. По словам голландца, по странному стечению обстоятельств священник сгинул сразу после как попытался убедить местное население отказаться от своих религиозных заблуждения и принять Христа.

Так что религия белого человека не смогла вытеснить бога-акулу с деревенских алтарей. Впрочем, нескольких островитян миссионеру всё же удалось обратить в новую веру. И даже после его исчезновения они проявили завидное упорство и не отказались от христианства.

— Я слышала от Инвчика об одном молодом парне, — рассказывала Клео, — который перешел в христианство и в знак своего презрения к предрассудкам соплеменников сунул руку в пасть акулы-идола. Вскоре после того он вышел в море, его схватила огромная акула и откусила ему обе руки.

Деревянные идолы акул и амулеты с изображениями этих хищников действительно были повсюду. И на некоторых океанская хищница имела странный вид полчеловека-полурыбы. Клео пояснила, что местные верят, что их бог, которого они зовут Рикэм-бо или «Стерегущий берег» может принимать обличие «небесного» человека, то есть появляться в образе светлокожего молодого мужчины.

— Узнав об этом, мы с Артуро, наконец, догадались, чем было вызвано странное отношение к нам аборигенов, когда мы только появились тут. Впервые увидев странного незнакомца на берегу, они приняли его за своего бога. Туземцы были готовы выполнить любое наше желание. Ведь согласно их верованиям, Рикэм-бо помогает им в рыбной ловле, защищает от стихии и врагов, спасает в случае крушения. Когда мы узнали об этом, то решили воспользоваться легендой.

Артуро был большой мастер по части изготовления разных технических приспособлений для подводной съёмки. Кое-что он привёз с собой. Экспериментальный ребризер* собственной конструкции производил очень мало шума и пузырей, что позволяло приближаться даже к самым пугливым обитателям морских глубин и наблюдать за их жизнью, фотографировать.

*Дыхательный кислородный аппарат замкнутого цикла, оснащённый поглотителем углекислого газа. Профессиональные водолазы сразу оценили новинку. Военные за малозаметность и бесшумность (присутствие боевых подводных пловцов не выдают пузыри), немагнитность (ребризер может быть изготовлен из немагнитных материалов). Исследователи подводного мира — за отсутствие пузырей (обитатели подводного мира не пугаются, их легче фотографировать и изучать). Водолазам ребризеры давали возможность погружаться на большие глубины и проводить там большее время, увеличивая эффективность работы.

В Первую мировую войну использовался немцами для спасения экипажей подводных лодок. В 1915 году съемочная группа первого подводного фильма, снятого по книге Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой», использовала во время съемок именно модифицированные ребризеры Флеусса-Дэвиса. С началом Второй мировой войны появляется необходимость в тайных подводных операциях и ребризеры прочно занимают ведущее место среди подводного оборудования морского спецназа. В частности итальянские диверсанты из особой десятой флотилии князя Боргезе пользовались подобными приборами при пилотировании управляемых торпед, благодаря чем незамеченными проникали в защищённые гавани и подкрадывались к якорным стоянкам британских и американских крейсеров и линкоров.

— Артуро смастерил огромный плавник — вспоминала Клео. — И однажды, улучив подходящий момент, на глазах у десятков свидетелей вошёл в море и «перевоплотился» в огромную акулу. Внезапно там, где он нырнул, из воды вдруг возник огромный плавник и величаво стал крейсировать вдоль берега. На местных это произвело огромное впечатление.

После этого поднять на нас оружие стало для любого из местных абсолютным табу. А вот нашему заклятому недругу мистеру Ван Холту оставалось лишь метаться по своей резиденции в бессильной ярости, ведь он больше ничего не мог с нами поделать. В одночасье мы превратились в священный объект поклонения. Благодаря находчивости Артуро мы пережили примерно тоже, что теперь происходит с вами. Мы стали идолами, богами!

— А что случилось с самим голландцем?

— Он стал жертвой собственной жадности. Ван Холту было прекрасно известно о местном обычае хоронить самых уважаемых членов племени в море. Умерших вождей, старейшин и жрецов на плоту отправляли в последнее плавание, снабдив всем необходимым для путешествия в мир иной. В особых случаях в тело покойника зашивали золотые монеты, либо небольшие слитки и прочие драгоценности. Возможно, сокровища достались островитянам из найденного пиратского клада или со дна моря. У меня есть версия, что в прошлом островитяне активно контактировали с европейцами и от них узнали о большой ценности жёлтого металла.

После торжественной погребальной церемонии трупы, украшенные золотом и драгоценными камнями, отдавали на съедение божественной акуле, видимо, чтобы умилостивить её. И акула всегда приплывала в условленное место, будто знала о том, что её ждёт угощение.

Игорю приходилось слышать бытующее среди моряков поверье, будто акулы каким-то сверхъестественным образом знают, когда на корабле кто-нибудь должен умереть, и их появление за кормой считалось дурным предзнаменованием. В старину, когда на паруснике вспыхивала холера или желтая лихорадка, матросы считали, что акулы только тогда оставят в покое проклятый богом корабль, когда получат свою последнюю жертву.

Рассказывали, будто один капитан, который плавал между Сан-Франциско и Китаем занимался тем, что перевозил необычный груз — трупы китайцев, умерших в США, которых, по древнему обычаю, должны были похоронить на родине. Капитан клялся, что, когда он вез трупы, за его кораблем следовала целая стая акул, каким-то образом проведавших, какой у него груз, хотя трупы лежали в цинковых гробах глубоко в трюме. Когда же он возвращался обратно, ни одной акулы не было видно поблизости…

Эти рассказы можно было бы считать байками, если бы накануне своего последнего сражения с японцами, Игорь собственными глазами не наблюдал необычное скопление акульих плавников, вдруг появившихся вблизи их авианосца…

— Так что же случилось с голландцем? — повторил свой вопрос заинтригованный молодой человек.

— С