Недотрога - Барбара Фритти

И зачем вообще ей нужны эти мужчины, сердилась на себя Алисия, раздраженно заталкивая сковороду в загруженную до отказа посудомоечную машину. Не нужны ей ни те, кого она не любит, ни те, которых она любит.

– С чего это ты кипишь, словно чайник? – спросил отец, доставая из холодильника банку с пивом.

– Ни с чего.

– Тогда оставь эту посудину в покое. Она туда все равно не влезет! Есть вещи, которые просто не подходят друг к другу.

– Это уж точно, – согласилась с отцом Алисия, думая о своем. Она достала сковороду и швырнула ее на стол. После чего захлопнула дверцу машины и включила ее.

Отец с поразившей Алисию проворностью прошелся по кухне, причем без палки.

– Папа, а где твоя трость?

– Потихоньку учусь обходиться без нее! – не без гордости в голосе заявил он, усаживаясь на высокий табурет возле барной стойки. – Дома хожу совсем без палки. Надо побыстрее приводить себя в форму. И чем скорее, тем лучше! – Джордж взглянул на дочь. – Я и так заставлял тебя непростительно долго тащить весь этот воз. Пора заканчивать с такой бессовестной эксплуатацией.

– Папа, я только рада тебе помочь, чем могу. У тебя была такая серьезная травма. Чтобы оправиться, нужно время, но ты поправишься! Я в этом уверена.

– Ты у меня замечательная дочь! – покачал головой отец. – Но не пытайся переубедить меня! Когда я смотрю на Гейба и вижу, как много он уже сделал, то понимаю, что он сейчас делает то, что раньше делал я. Это моя обязанность – заботиться о семье! И началось все отнюдь не после прошлогоднего несчастного случая. Нет! Все началось намного раньше, когда Роби подался на службу в армию. Вот тогда я взвалил на твои плечи все, что только можно: и дом, и бизнес. А сам днями пропадал на реке, и ничто меня больше не заботило. И ты одна тащила все это на своем горбу. А ведь на твоих руках был еще и маленький Джастин. Не знаю, Алисия, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Я ведь тебе и спасибо-то ни разу не сказал.

Слова отца, простые и необыкновенно проникновенные, тронули Алисию до глубины души.

– Папа! Ты меня застал врасплох. Не знаю, что и сказать.

– Ты у меня – хорошая девочка. О лучшей дочери и мечтать не приходится!

– Ну папа! Сейчас мы оба расплачемся от избытка чувств! – пошутила Алисия, уже шмыгая носом. – Ты же этого не хочешь?

– Не хочу. Я никогда не мог справиться с твоими слезами, – улыбнулся отец. – Я вообще понятия не имел, как обращаться с девочками. А тут еще мать нас бросила… Вот я и растил вас с Роби как мог, обращался с вами одинаково, не делая никаких скидок. Неправильно, конечно! Ведь ты же была девочкой!

– Все в порядке, папа. Зато я не выросла неженкой, как другие девочки. И горжусь этим.

Интересно, подумала она про себя, с чего это вдруг у отца проснулись запоздалые угрызения совести?

– И есть чем гордиться! – с готовностью согласился с Алисией отец. – Вчера вечером Гейб расспрашивал меня о том несчастном случае. К сожалению, я не многое видел своими глазами и не многое запомнил. – Отец склонил голову набок и бросил на нее выразительный взгляд. – Я знал, что ты вместе со всеми, кто был на твоем плоту, очутилась в воде. Но раньше я об этом как-то не очень задумывался. Гейб рассказал мне, каких усилий стоило тебе выбраться на берег живой. Как выяснилось сейчас, я действительно многого не знаю.

И зачем только Гейб взялся просвещать ее отца, сообщая всякие подробности о том, что случилось в тот роковой день?

– Все обошлось, папа!

Она схватила губку и смахнула ею со стола несколько невидимых глазу крошек. Лишь бы чем-то занять свои руки, лишь бы не встречаться глазами с вопросительным взглядом отца. Ее отец никогда не задает вопросов. Наверное, потому, что ему не очень нужны ответы на них. Когда Алисия стала взрослой, отец ни разу не спросил ее, где она провела ночь, или почему явилась домой так поздно, или с кем она была. Словом, никаких вопросов, которыми обычно родители донимают своих взрослых чад. И Алисия понятия не имела, была ли продиктована такая линия его поведения полнейшей безучастностью к ее жизни или он просто боялся узнать нечто такое, что вынудило бы его к каким-то ответным действиям. Наверное все же, то была безучастность. Он просто хотел, чтобы повзрослевшие дети сами разбирались со своими проблемами и не впутывали его в свою жизнь.

– Хорошо! – отрывисто бросил он. – В любом случае, когда мы откроемся, ты нужна мне рядом, на борту.

– Я тебя хоть раз подвела, папа? – небрежно поинтересовалась Алисия.

– Ни разу! – проговорил отец, поднимаясь со стула. – Зато я, кажется, подводил тебе много раз. Столько, что и не упомнишь!

Отец вышел из кухни, не дожидаясь ответа, и Алисия обрадовалась, что не пришлось отвечать.

Она кончила прибираться на кухне. И к этому моменту ее раздражение на Гейба достигло точки кипения. Какое он имеет право вмешиваться в ее дела? Предположим, он догадывается, что она страшится снова вернуться на реку. Ну и что? Когда надо будет, Алисия преодолеет этот страх. Но не станет же она рисковать только из-за того, чтобы что-то там доказать Гейбу.

В таком же взвинченном состоянии она отправилась укладывать Джастина в постель. Когда он наконец улегся и она, выключив в его комнате свет, снова спустилась вниз, то решение почти созрело. Коротко сказав отцу, что ей надо переговорить с Гейбом, Алисия вышла из дома.

Гейб почти сразу же открыл дверь на ее стук. Он уже переоделся в чистые джинсы и темно-зеленую футболку. На стареньком стерео играла пластинка из коллекции Роби.

– Можно? – замялась на пороге Алисия.

Гейб жестом пригласил ее в дом.

Она увидела на столе пустой пакет из-под замороженной магазинной снеди и нахмурилась. Впрочем, она явилась сюда вовсе не для того, чтобы жалеть Гейба.

– Зачем ты рассказал отцу, что я боюсь реки? – с места в карьер начала Алисия.

– Пожалуйста, присядь.

– Я жду твоих объяснений!

– Я не говорил ему о том, чего ты боишься, а чего – нет. Я лишь спросил у него, знает ли он, через что тебе пришлось пройти. И он ответил, что не знает.

– И тогда ты с готовностью нагрузил его информацией, да? Но тебя же там не было! Откуда ты знаешь, что и как было?

– С твоих слов!

– И все равно это не твоего ума дело!

– Думаю, что теперь моего. Последние десять часов, что я провел на стройке, я много размышлял о прошлогодних событиях и пришел к такому выводу.

– Я не просила тебя помогать мне со стройкой! Ты сам вызвался. И волен прекратить работу в любой момент, когда сочтешь нужным. Быть может, именно это тебе и стоит сделать!

– Почему? – удивленно воскликнул он, делая шаг ей навстречу.

Она инстинктивно отпрянула назад, почувствовав, что уперлась спиной в спинку дивана.