Возвращение домой.Том 1 - Розамунда Пилчер

Старушка удовлетворилась лишь тогда, когда узнала все, что только можно, и напоследок потребовала самых горячих новостей:

— А чем вы двое занимались сегодня?

Эдвард рассказал ей. О том, как заезжали за Джудит в «Святую Урсулу», и как снимали мерку для нового твидового костюма, и как потом ели корнуолльский пирог в садике маленького паба.

— Ох, как я вам завидую! Что может быть вкуснее хорошего пирога с мясной или фруктовой начинкой, да еще на свежем воздухе! А теперь, я думаю, вы уже опять проголодались. — Лавиния взглянула на свои золотые часики. — Уже почти четыре часа. Эдвард, дорогой, почему бы тебе не сбегать на кухню и не попросить Изобель, чтобы она принесла нам чай? Может, у нее найдется для нас и немного песочного печенья. Или, быть может, горячие тосты?

— Отлично! Я все ждал, когда тебе захочется чаю. — Эдвард встал, потянулся всем телом и отправился на поиски Изобель.

Когда дверь за ним закрылась, тетя Лавиния обратилась к Джудит.

— А теперь давай с тобой поговорим. — Она надела очки и поверх них поглядела на Джудит. Ее лицо стало серьезным. — Меня так опечалило известие о гибели твоей тети в этой кошмарной автомобильной катастрофе. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо. Хорошо.

— Такая трагедия! И хуже всего, что это произошло с тобой, ведь ты живешь вдали от родителей.

— Мне было бы гораздо тяжелее, если бы все не проявили такую удивительную доброту. Мисс Катто, мистер Бейнс, Диана… Все-все.

— У Дианы щедрая душа. А ты стала желанной гостьей в Нанчерроу. Я так радовалась, когда Диана посвятила меня в свои планы насчет тебя. Я перестала о тебе волноваться. Это значит, что теперь у тебя появился дом, где тебя любят и ждут, и никакие беды не страшны, если есть нечто вроде своей семьи.

Джудит почувствовала, что необходимо кое-что разъяснить.

— Вообще-то, у меня есть кое-какая родня в Англии — тетя Бидди и дядя Боб. Они замечательные, но тетя Бидди сейчас очень занята в связи с покупкой нового дома, а дядя Боб и Нед, мой двоюродный брат, оба служат на флоте. Но все равно я знаю, что они у меня есть, и могу поехать к ним в любое время. Но все-таки гостить в Нанчерроу — это совсем другое дело…

— Нанчерроу полон веселья и жизни! Там вечно что-то происходит. Иногда мне даже кажется, что бедный Эдгар временами бывает оглушен и подавлен всей этой нескончаемой суетой. Ты будешь счастлива там, я знаю. Но не забывай, пожалуйста, милая Джудит: если по какой-либо причине ты затоскуешь, почувствуешь уныние, одиночество, захочешь посоветоваться или просто поговорить, — я всегда здесь, в Дауэр-Хаусе. И поскольку мой муж был адвокатом, я в совершенстве овладела искусством выслушивать других. Не забудешь?

— Не забуду.

— Я слышу, Эдвард идет обратно. Я послала его на кухню, потому что Изобель в нем души не чает. Обычно я пью чай не раньше половины пятого, и мне не хотелось поторапливать ее и видеть, как она дуется. Но для Эдварда она и тосты сделает. И весь остаток дня будет ходить с сияющей улыбкой.

«Нанчерроу.

Позже в тот же день.

Теперь ямогу закончить свое письмо. Как видите, я уже в Нанчерроу, снова в той же самой спальне, но теперь она по-настоящему принадлежит мне, потому что здесь — все мои веши. Они смотрятся тут, как дома, и Мэри Милливей передвинула кровать, чтобы освободить место для моего письменного стола и книг. На часах шесть, чудесный вечер, и мне слышно, как за окном, во внутреннем дворе, воркуют и хлопают крыльями голуби. А стоит мне высунуться из окна, и яуслышу шум моря.

Представьте, какой сюрприз: из школы меня забрал Эдвард, брат Лавди, он приехал на охотничьем фургоне полковника вместе с одним из садовников, который был за рулем. Мы поехали в Пензанс и заскочили в «Медуэйз» — Эдварду нужно было снять мерку для нового костюма. Потом пообедали в одном чудесном месте, а по пути в Нанчерроу мы заехали в Дауэр-Хаус к миссис Боскавен и пили с ней чай. К чаю были горячие тосты, а потом мы пошли пешком домой. Идти было очень далеко, дальше, чем мне казалось по прошлому разу, и я устала, когда мы наконец добрались до места. Эдвард очень милый. Ему почти семнадцать, а учится он в Харроу и после школы, вероятно, будет поступать в Оксфорд. Это он ездил в Уиндиридж за моими вещами. Он видел Эдну и Хильду, они пока еще там,хотя им уже подыскали другое место.

Я пока не видела ни Лавди, ни Диану, они еще не вернулись из пони-клуба. И полковника Кэри-Льюиса тоже не видела. Одну только Мэри Милливей, она помогла мне распаковать вещи и устроиться. Попозже я увижусь со всеми за ужином.

Пожалуйста, мама, напиши скорее и расскажи подробно, чем вы занимаетесь, чтобы я могла представить, как вы живете. Или скажи, чтобы папа сделал несколько снимков, тогда яувижу, выросла ли Джесс. Я хочу знать, ходит ли она в школу или берет уроки дома. И жив ли еще Голли или его сожрала змея?

Немного путаное вышло письмо, но так много всего хотелось рассказать! Все меняется так быстро, что иногда бывает трудно угнаться за временем, и порой я даже не знаю, все ли написала, не забыла ли чего важного. Хотела бы я быть сейчас с вами и поговорить обо всем! Я думаю, когда взрослеешь, всегда чувствуешь себя немножко одиноко.

Очень люблю вас. Пожалуйста, не волнуйтесь. У меня все в порядке.

Джудит».

В Сингапуре, в бунгало на Орчард-роуд, Молли Данбар вдруг резко вздрогнула и проснулась, вся в холодном поту, одержимая каким-то неопределенным, беспричинным ужасом. Чуть не плача, она спрашивала себя: в чем дело? что случилось? Смех да и только. Светлым-светло — день в самом разгаре, с высокого потолка над головой свисает хитроумное приспособление — москитная сетка. Сиеста. Никаких тебе вампиров, никаких змей, никаких жутких ночных видений. И все же зубы у нее были крепко стиснуты, дыхание частое и неровное, а сердце выстукивало барабанную дробь. С минуту она просто лежала в напряженном оцепенении, ожидая, когда же ужасное нечто прыгнет на нее. Но все было по-прежнему спокойно. Смятение мало-помалу улеглось. Наверно, ей все же приснился кошмар, но если что-то и привиделось, то теперь бесследно исчезло из ее сознания. Волевым усилием она постаралась выровнять дыхание, заставила напряженные мускулы расслабиться. Через какое-то время беспричинный ужас улетучился, и пустота, которую он оставил после себя, стала медленно заполняться чувством пассивного, инертного облегчения.

Значит, все в порядке. Просто разыгралась ее буйная фантазия, не успокаивающаяся даже тогда, когда она отдыхает в собственной спальне, спокойной и безопасной, рядом с мужем. Молли обвела глазами комнату, пытаясь найти в привычном окружении поддержку и утешение. Белые стены, мраморный пол. Ее туалетный столик, задрапированный белой кисеей в оборках, и изысканный гардероб тикового дерева, весь покрытый затейливой резьбой. Плетеные кресла из ротанга и кедровый комод, рядом с ним — открытая дверь в гардеробную Брюса. Вверху, на высоком потолке, с трудом размешивали вязкий, тяжелый воздух деревянные лопасти вентиляторов, создавая слабое подобие прохлады. На противоположной стене застыли две ящерицы, похожие на причудливые брошки, приколотые к отвороту пиджака.