Форсаж - Колин Харрисон

Видишь ли, объяснял Моррис «пациенту», способность тела к выживанию поразительна. Оно оберегает себя. Мы конечно же промоем рану бетадином и наложим повязку, так чтобы ребятам, которые будут над тобой трудиться, досталась чистая рана. Томми сфотографирует каждый этап процедуры. Что же касается руки, я оберну ее целлофаном в месте разреза, заверну в алюминиевую фольгу и положу на лед. Она не будет прямо соприкасаться с ним. Ты можешь об этом не беспокоиться. Нужно, чтобы рука была остужена, но не заморожена. Тогда в течение трех-четырех часов ее можно пришить. К тому времени ты будешь в Бельвью. Я сильно облегчу жизнь тамошним хирургам.

Моррис ждал, что Рик начнет протестовать, но тот был подавленным и обессиленным. Боль мучила кровоточащий остаток зуба, в налившихся кровью глазах потемнело.

— Я о тебе хорошо позабочусь, понял? Но если ты начнешь сопротивляться, обзывать меня или драться, тогда я дам тебе наркан. Что это такое, спросишь ты. Я бы назвал его богом в шприце. Он блокирует действие морфина. Антидот. С его помощью можно заставить парней, которые от передозировки выглядят как покойники, встать и запеть. Я эти опыты проводил сам. Так что если ты начнешь брыкаться, Рик, я введу тебе два миллиграмма наркана, и он нейтрализует те пятнадцать миллиграммов морфия. Наркан начнет действовать через двадцать секунд. Понятно? Это значит, что твое состояние изменится: ты почувствуешь, что руку только что отрезали. Не слабо, правда? — Моррис замолчал, успокаиваясь. — И будь уверен, она уже будет отрезана. — Он бросил взгляд на Томми. — Достань мою циркулярную пилу. А также подай пластиковый комбинезон. Хорошо, включаем музыку. Ты пленки взял?

Голос Томми отозвался эхом в пещере комнаты. Я люблю свою руку, свои пальцы, подумал Рик со странной отстраненностью.

— Обожди, обожди, — тихо сказал он. — Обожди…

— У меня есть «Роллинг Стоунз», «Солт энд Пеппер», имеется Брюс Спрингстин, Вилли Нельсон — знаешь, наверное, «Голубые глаза плачут под дождем» — разная хорошая музыка. — Моррис повернулся к Рику. — Какой будет заказ?

Рик сжал кулак левой руки как напоминание. О Пол, подумал он, сделай что-нибудь, пожалуйста.

— Выбирай, — приказал Моррис.

Рик выплюнул кусок зуба на нижнюю губу. Боль в ребре возобновилась.

— Поставь Брюса.

— Отличный выбор, — кивнул Моррис с одобрением. — Чудесно. Включи погромче, Томми. Хорошо. Да. Давай пилу. — Он посмотрел на Рика. Его рот был искривлен гримасой. — Все сделаем быстро, парень. Слушай музыку.

21 сентября 1999 года

Кто-то выбирает ему костюмы, предположила она, наблюдая за Чарли у стойки бара. Он прихлебывал из бокала и читал что-то, не заметив, как она подошла к нему. Она подготовилась к встрече, потратив почти все свои деньги: новая помада, духи, пара фальшивых золотых серег. Сейчас ей показались смешными ее ухищрения — что ему до всего этого. Одета она была в то же черное платьице, другого у нее, собственно, и не было. Довольствуйся тем, что имеешь, советовали ей в тюрьме.

В этот день она работала в «Джим-Джеке» в дневную смену, закончила в четыре и поспешила домой под проливным дождем, чтобы принять душ и почистить перышки. Она спрашивала себя: что может привлекать мужчин, которым далеко за пятьдесят, в молодой женщине? Молодость, в первую очередь. А вот яркое и дешевое — не для таких, как Чарли. Если он почувствует безвкусицу, постарается избежать отношений. Вежливо улыбнется и отойдет. Она прикоснулась рукой к рукаву Чарли.

— Эй, мистер, — прошептала она, — помните меня? Я та девушка, которая заигрывала с вами прошлым вечером. — Быстро поцеловала его в щеку, оставив следы помады. Она нервничала и была слегка неуверена в себе, но рюмка-другая это поправит. — Давно меня ждешь?

— Нет. — Он сложил листок, который читал, и спрятал его в нагрудный карман. Они постояли в молчании. В его голубых глазах была печаль. Она вспомнила историю с его сыном.

Кристина заказала выпивку.

— Ты выглядишь мрачным и озабоченным или равнодушным.

— Вовсе нет, — сказал он, — просто дела. — Неловко переступил с ноги на ногу.

— Всего лишь тяжкий груз дел?

— Именно так, — сказал он. — Каждый делает хорошую мину при плохой игре и при первой же возможности всаживает нож в спину другому.

Она коснулась шрама на его руке, погладила его.

— Почему ты стал бизнесменом?

— Хотел делать деньги.

— А другие склонности были?

— Ты имеешь в виду артистические, музыкальные? Хотел ли я стать танцором-чечеточником?

— Тебе лучше знать.

— В то время я думал, как прокормить свою семью.

Она отпила из бокала, не зная, что сказать. Неужели он никогда не мог заниматься тем, что нравилось?

— В твоей жизни произошло такое, чего не ожидал? — спросила она.

— А разве бывает иначе, Мелисса? Не сомневаюсь, что с тобой тоже что-то случалось, к чему ты не была готова.

— Я думала, что ты видишь во мне просто привлекательную женщину, которой нравится с тобой болтать. Хочешь узнать больше? — Она почувствовала, что от выпивки загорелись щеки.

— Ты, без сомнения, привлекательная и молодая. Почему же не замужем или не встречаешься с каким-нибудь замечательным парнем?

— Если бы только знал.

— Ну, не преувеличивай.

— Слушай, вчера, когда я услышала, как ты распекаешь кого-то по телефону, а потом увидела твой отсутствующий взгляд, который ты бросил на меня, я подумала — вот наконец-то живой человек. — Она мягко шлепнула его по руке. — Понятно?

— Понятно. — Он улыбнулся. — А в тебе что-то есть.

— Мне приходится производить впечатление, — поддразнила она его. — Как же иначе я привлеку твое внимание?

— В этом смысле ты преуспела.

— Я заметила, что у тебя что-то со спиной.

— Я в полном порядке. — В его голосе послышалась сухость.

— Ты просто ходишь слишком прямо, вот и все.

Он промолчал.

— У тебя была травма?

Он вынул из нагрудного кармана знакомый ей листок бумаги, кинул на него взгляд, потом сложил и спрятал обратно.

— Это случилось давно.

Они снова замолчали. Ей захотелось поцеловать его в бровь. Он не может начать разговор о чем хочет, просто не знает как. Она склонилась к нему поближе.

— Чарли? — прошептала она.

— Да?

Она нежно поглаживала его руку, вернее, материю костюма.

— Сними номер.

— Здесь?

Она кивнула.