Крупская - Леонид Млечин

Надежда Константиновна писала дочери Инессы Арманд: «Милая, родная моя Иночка, схоронили мы Владимира Ильича. Еще в воскресенье мы с ним занимались, читала я ему о партконференции и о съезде Советов. Доктора совсем не ожидали смерти и еще не верили, когда началась уже агония. Говорят, он был в бессознательном состоянии, но теперь я твердо знаю, что доктора ничего не понимают».

Старой знакомой Крупская призналась, что смерть Владимира Ильича не была неожиданной. В те месяцы с мыслью о приближающейся смерти самого близкого человека она ложилась и вставала, и у нее постоянно было чувство, словно она ходит над обрывом.

Вскрытие тела Ленина 22 января 1924 года происходило в Горках. Тело Владимира Ильича положили на составленные рядом два стола, покрытые клеенкой.

Нарком здравоохранения Николай Семашко принес и поставил на подоконник стеклянную банку с крышкой. Внутри в растворе находился извлеченный из черепа мозг усопшего. Петр Пакалн велел одному из подчиненных бдительно его охранять.

Вскрытие не выявило поражений мозга, характерных для заболевания сифилисом. Врачи ошибались! Лечившие Ленина профессора подписали заключение: «Ввиду циркулировавших слухов в России и за границей о специфическом характере заболевания покойного В. И. Ульянова (Ленина) врачи, пользовавшие покойного, заявляют, что никаких указаний на сифилис нет ни в его анамнезе, ни в результатах исследования крови и черепно-мозговой жидкости, ни в данных произведенного вскрытия тела». Так что же его погубило?

Пуля! К такому выводу пришли современные исследователи.

Ленин чудом остался жив, когда в пятницу, 30 августа 1918 года выступал на митинге в гранатном корпусе завода Михельсона. Охрана сплоховала, бдительности не хватало. Обезопасить от покушения — тоже искусство. Фанни Каплан стреляла в него с расстояния не больше трех метров. Ленин стоял к ней левым боком.

Она выпустила три пули. Одна только продырявила пальто и пиджак. Другая попала в левое плечо. Раздробив плечевую кость, застряла в мягких тканях. «Рука сразу, как крыло подстреленной птицы», — рассказывал Ленин. Ранение было очень болезненным. Но по-настоящему опасным оказалась траектория третьей пули, которая вошла в левое надплечье.

Она прошла через верхнюю долю легкого, разорвала плевру и сеть артерий, повредила главную питающую мозг сонную артерию и застряла в шее. «Точно змейка пробежала» — так Ленин описал это ощущение. Началось сильное кровотечение в полость левой плевры.

Держался он мужественно. В Кремле сам поднялся на третий этаж в свою квартиру. А потом ему стало очень плохо. О том, что в ее мужа стреляли, Крупской сообщил водитель Ленина Гиль, когда она вернулась в Кремль с работы. Она спросила:

— Вы скажите только, жив Ильич или нет?

Не поверила, пока сама не увидела его: «Ильичова кровать была выдвинута на середину комнаты, и он лежал на ней бледный, без кровинки в лице».

Он увидел жену и тихим голосом сказал:

— Ты устала. Поди ляг.

Спросил Бориса Соломоновича Вейсброда, будущего главного врача 2-й Градской больницы:

— Это конец? Скажите прямо, чтобы кое-какие делишки не оставить несделанными.

Думали, что он не переживет ночь. В ленинскую квартиру пришел председатель ВЦИК и фактический глава партийного аппарата Яков Михайлович Свердлов, как вспоминала Крупская, «с серьезным и решительным видом». К нему обратились с вопросами растерянные и напуганные соратники:

— Как же теперь будет?

Свердлов уверенно ответил:

— У нас с Ильичом всё сговорено.

Пока Ленин лежал, центр власти из Совнаркома переместился во ВЦИК. Свердлов руководил заседаниями ЦК и правительства. Каждый день приходил в кабинет Ленина и там проводил совещания. Никто, кроме Якова Михайловича, ни тогда, ни после не смел занимать ленинское кресло (см.: Российская история. 2014. № 1).

Но Ленин на удивление быстро оправился. 5 сентября 1918 года уже встал (в этот день на заседании Совнаркома всё равно председательствовал Свердлов). 16 сентября Владимир Ильич пришел на заседание ЦК. На следующий день собрал правительство. В октябре Ленин подписал распоряжение: «Ввиду перегруженности телеграфной сети республики настоящим предписывается прекратить прием и передачу приветственных телеграмм по случаю выздоровления председателя Совета народных комиссаров Владимира Ильича Ульянова-Ленина».

Крупская рассказывала, как после ранения ему старались обеспечить покой. Не докладывали о ситуации на фронтах. Ленин как-то спросил Крупскую:

— Что тебе дороже — я или партия?

Она растерялась, но быстро нашлась:

— И ты дорог, и партия дорога.

Ленин тут уже возразил:

— Партия — это всё. А так как партией руковожу я, то обязан всё знать.

Тогда писали: «Отравленные эсеровские пули, направленные в Ленина, не сломили его здоровья». Говорили, что пули были отравлены ядом кураре. Это предположение не подтвердилось. А немецкий профессор Георг Клемперер уверился, что причина постоянных приступов головной боли — отравление свинцом от застрявших в тканях плеча и надключичной области пуль. Предложил удалить обе пули. Вытащить пулю из шеи пригласили профессора Морица Борхарда, заведующего хирургическим отделением берлинской больницы Моабит. Вторая пуля сидела глубоко. Ее трогать не решились.

Двадцать второго апреля 1922 года Ленину сделали рентгенограмму грудной клетки в Институте биофизики. 23 апреля провели операцию в Солдатенковской (Боткинской) больнице. Профессор Борхард удивил российских коллег тем, что «притащил с собой громаднейший, тяжелый чемодан с инструментами, а инструментов требовалось самый пустяк». Ленина поместили в палате 44 второго женского корпуса.

Лечили его наугад. Врачи вновь и вновь ставили неверный диагноз: неврастения, то есть переутомление; хроническое отравление свинцом от попавших в него пуль; сифилис мозга… Конечно, столетие назад медицина не располагала сегодняшними средствами и методами диагностики. Трудно винить врачей. Но поразительно, что оплошали все, кого советское правительство приглашало к Ленину!

В результате его лечили от желудочных недугов, от отравления свинцом, от сифилиса, от чего угодно, только не от того, чем он страдал.

Конечно, ему судьбой была уготована крайняя степень нагрузки на физическую и нервно-эмоциональную систему, как справедливо писал академик Борис Петровский. Развилась ранняя болезнь изнашивания организма, она поразила артериальную сосудистую систему, коронарные и сонные артерии.

Долгое время считалось, что Владимиру Ильичу относительно повезло: ранения не так уж сильно ему повредили. И уверенно говорили, что пули прямого влияния на заболевание сосудов мозга не имели. Теперь ученые полагают, что не атеросклероз, с которым он мог жить очень долго, а пуля, повредившая сонную артерию, стала причиной смертельной болезни Ленина.