Ацтек. Том 1. Гроза надвигается - Гэри Дженнингс

Вот в таком виде – с угрюмым воителем-Ягуаром на спине и ликующим Коцатлем, следовавшим за мной по пятам, сопровождаемый аж двумя командирами, Ксококом и Пожирателем Крови, гордо вышагивавшими по обе стороны от подчиненного, – я и прибыл наконец к месту, где завершилось сражение.

Особого ликования и торжества там не наблюдалось: уцелевшие и легко раненные воины обеих армий отдыхали, в изнеможении повалившись на землю; остальные аколхуа и тлашкалтеки корчились от боли, стонали и кричали на разные лады.

Между ними расхаживали лекари со своими снадобьями и бормотавшие заклинания жрецы. Некоторые из уцелевших бойцов, превозмогая усталость, помогали лекарям или собирали разбросанное по полю оружие, а также трупы и отсеченные части тел: руки, ноги и даже головы. Непосвященному человеку сейчас было бы трудно разобраться, кто здесь победители, а кто побежденные. Над полем висел смешанный запах крови, пота, грязных тел, мочи и кала.

Лавируя между лежавшими бойцами, я озирался по сторонам, высматривая кого-нибудь из командиров, чтобы сдать ему пленного.

Но весть об успехе опередила нас, и передо мной неожиданно появился не кто иной, как сам Несауальпилли. Он был облачен, как и подобало юй-тлатоани, в мантию, но под ней носил оперенный панцирь воителя-Орла, сейчас основательно заляпанный кровью. Вождь аколхуа не просто командовал войском, но и лично участвовал в сражении. Ксокок и Пожиратель Крови почтительно остановились в паре шагов за моей спиной, а правитель Тескоко приветствовал меня, подняв руку.

Я опустил своего пленника на землю, устало исполнил жест целования земли и, тяжело дыша, с трудом проговорил:

– Мой господ... господин... это... мой возлюбленный сын.

– А это, – промолвил благородный воитель, с иронией кивнув в мою сторону, – мой почтенный отец. Микспанцинко, владыка Глашатай.

– Молодец, юный Микстли, – сказал командующий. – Ксимопанолти, воитель-Ягуар Тлауи-Колотль.

– Я приветствую тебя, старый враг, – обратился пленник к моему господину. – В первый раз мы встречаемся не в разгар сражения.

– И похоже, что этот раз окажется последним, – ответил юй-тлатоани, опустившись на колени рядом с пленником, словно тот был его товарищем. – Жаль. Мне будет недоставать тебя. Мы с тобой встречались в незабываемых поединках. Кто мог предположить, что такой великий герой будет взят в плен новобранцем? – Он тяжело вздохнул. – Порой терять достойного противника бывает не менее печально, чем доброго друга.

Я слушал этот разговор с некоторым изумлением. До сего момента мне не приходило в голову поинтересоваться символами на щите пленного, тем паче что его имя – Тлауи-Колотль, Вооруженный Скорпион, – все равно ничего мне не говорило. Но для опытных воинов оно, очевидно, было громким и столь славным, что отблеск этой славы падал и на человека, пленившего подобного героя.

– Чтобы вырваться из засады, мой старый враг, – сказал Вооруженный Скорпион Несауальпилли, – я убил четырех твоих благородных воителей. Двух Орлов, Ягуара и Стрелу. Но если бы я знал, что уготовил мне тонали, – он бросил на меня взгляд, в котором смешивались удивление и презрение, – то уж лучше бы позволил одолеть меня кому-нибудь из них.

– Ты еще сразишься с благородными воителями, прежде чем умрешь, – заверил его Чтимый Глашатай. – Я позабочусь об этом. А сейчас позволь мне облегчить твои страдания...

Он повернулся и окликнул возившегося неподалеку с раненым бойцом лекаря.

– Минуточку, – побормотал тот.

Одному из воинов аколхуа в бою отсекли нос, сейчас хирург пришивал его на место, используя колючку кактуса в качестве иглы и собственный волос вместо нитки. По правде сказать, смотреть на это было страшнее, чем на просто кровавую рану. Закончив пришивать, врач поспешно залепил швы пастой из подсоленного меда и поспешил к моему пленнику.

– Развяжи-ка ремни на его ногах, – бросил лекарь одному своему помощнику и, повернувшись к другому, распорядился: – А ты набери из того костра плошку угольев, да погорячее.

Стоило снять ремни, как обрубки ног Вооруженного Скорпиона снова начали кровоточить, а к тому времени, когда второй помощник вернулся с миской раскаленных добела угольков, по которым пробегали, вспыхивая, маленькие искорки, кровь уже хлестала ручьем.

– Мой господин, – услужливо обратился Коцатль к лекарю, – вот его ноги.

Хирург досадливо хмыкнул:

– Убери. Ступни нельзя взять да и пришить на место, как кончик носа. – И обратился к раненому: – Как будем прижигать, обе сразу или по одной?

– Как тебе угодно, – равнодушно ответил Вооруженный Скорпион.

Как до этого он ни разу не вскрикнул и не застонал от боли, точно так же раненый воитель не издал ни звука и когда лекарь, взяв в руки одновременно оба его обрубка, сунул их в плошку с углями. А вот Коцатль не выдержал: повернулся и убежал. Кровь зашипела, над плошкой поднялось облачко розоватого пара. Опаленная плоть затрещала, испуская чуть менее противный голубоватый дымок. Вооруженный Скорпион наблюдал за всем этим так же спокойно, как и лекарь, невозмутимо вынувший обуглившиеся и почерневшие обрубки из углей. Это прижигание запечатало рассеченные кровеносные сосуды и остановило кровотечение. Затем целитель щедро смазал обрубки бальзамом: пчелиным воском, смешанным с яичными желтками, настоем ольховой коры и корнем барабоско, после чего поднялся и доложил:

– Мой господин, смерть этому воину уже не грозит, но пройдет еще несколько дней, прежде чем он оправится от потери такого большого количества крови.

– Пусть для него приготовят носилки, подобающие знатному господину, – распорядился Несауальпилли. – Вооруженный Скорпион возглавит колонну пленников.

Потом он повернулся к Ксококу и, глядя на него холодно, промолвил:

– Сегодня мы, аколхуа, лишились многих бойцов, а еще больше их умрет от ран, так и не увидев свои дома. Враг потерял примерно столько же, но количество захваченных пленников приблизительно равно числу наших уцелевших воинов. Ваш Чтимый Глашатай Ауицотль должен быть доволен тем, что сделали мы для него самого и для его бога. А если бы он и Чималпопока из Тлакопана послали сюда настоящие армии, мы вполне могли бы захватить всю страну Тлашкалу. – Он пожал плечами. – Ну да ладно. Сколько врагов взяли в плен воины Мешико?

Благородный воитель Ксокок переступил с ноги на ногу, прокашлялся, указал на Вооруженного Скорпиона и пробормотал:

– Мой господин, наш единственный пленник перед тобой. Может быть, текпанеки захватили еще нескольких отбившихся... Пока не знаю. Но из мешикатль, – он указал на меня, – только этот йаокуицкуи...

– Как тебе должно быть хорошо известно, – съязвил Несауальпилли, – он уже не йаокуицкуи. После захвата первого пленника он получает право именоваться ийак. А этот единственный пленник, захваченный мешикатль в сегодняшней битве, как ты сам слышал, убил четырех благородных воителей аколхуа. Позволю себе заметить, что, говоря об убитых противниках, Вооруженный Скорпион всегда принимал в расчет только благородных воителей, что же до прочих, то он наверняка убил и захватил в плен сотни аколхуа, мешикатль и текпанеков.