Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Возможно, прекращению «рюгенской компании» Генриха способствовал его конфликт с данами. Саксон Грамматик описывает, что примерно в это же время Генрих претендовал на часть полагавшихся ему после смерти его деда Свена Эстридсена, датских земель (Saxo Grammaticus, 13.2.1). Датский король Нильс отказал ему в этом, в ответ на что Генрих совершил несколько походов на Шлезвиг и Ютландию и до такой степени разорил окружающие Шлезвиг области, что «из страха перед частыми набегами, никто в Дании не решался взять на себя должность управителя Шлезвига» (Saxo Grammaticus, 13.3.2). Собрав флот, Нильс высадился в Вагрии, в районе Лютеленбурга, однако в ходе двухдневного сражения, его войско было полностью разбито Генрихом. Совершив ещё несколько неудачных походов на ободритов, также кончившихся полным разгромом данов, Нильс назначил управляющим Шлезвига своего племянника Кнуда Лаварда, бывшего родственником Генриха (оба они были внуками Свена Эстридсена) – удачливого полководца, впоследствии ненадолго занявшего и ободритский престол. Первым делом Кнуд собрал войско и, неожиданно появившись у стен крепости Генриха, вынудил последнего бежать. Разграбив крепость Генриха и окружающие её земли, Кнуд вернулся в Шлезвиг, однако уже вскоре после этого состоялось их примирение. Саксон сообщает, что впоследствии отношения между Кнудом Лавардом и Генрихом стали настолько близки, что перед смертью последний оставил завещание в пользу Кнуда и в обход своих сыновей. Учитывая традиционное стремление этого хрониста выставить датских правителей в хорошем свете, более вероятной кажется переданная Гельмольдом версия событий.

Генрих умер в 1126 или1127 году. Сообщение Гельмольда о том, что его смерть положила конец его войнам с Рюгеном кажется достаточно странным. Между походами на Рюген и его смертью на самом деле прошло более 10 лет, и, скорее всего, оказавшись вовлечённым в борьбу с данами в том же 1113 году, ему вскоре стало просто не до Рюгена. Согласно Гельмольду, после смерти Генриха ему наследовали его сыновья (Гельмольд, I, 46), а не Кнуд Лавард. В борьбе за наследство Генриха в 1127–1129 годах между его сыновьями Кнутом, Святополком и Звенике произошла междоусобица, в результате которой все трое были убиты. На лишившийся прямых наследников ободритский престол претендовали теперь племянник Генриха Прибислав и ободритский князь Никлот, о происхождении которого Гельмольд ничего не сообщает. Именно тогда претензии на наследство Генриха и заявил Кнуд Лавард, заключив Прибислава и Никлота в темницу и выкупив у императора Лотаря за большие деньги право управлять ими. Впрочем, править ободритами ему пришлось менее 3 лет, так как вскоре был убит и он сам. После его смерти в 1131 году ободритское королевство разделили между собой освобождённые из заключения Прибислав и Никлот. Прибиславу досталась западная часть королевства, состоящая из полуострова Вагрия и Полабья, включая и город Любицу, а Никлоту – собственно ободритские земли, до реки Варнов и Мюрицкого озера, а также земли хижан и чрезпенян, зависимые от ободритов со времён Генриха. Воспользовавшись общим ослаблением власти в Вагрии, гользаты начали строить планы по её захвату. Гельмольд достаточно подробно и даже с некоторым сочувствием славянскому князю описывает начавшееся уже в 1134 году наступление на земли Прибислава.

«Когда (император) Лотарь находился в Бардевике, пришел к нему туда священник Христов Вицелин и стал его убеждать, чтобы, пользуясь властью, данной ему небесами, он изыскал бы какой-нибудь способ для спасения славянского народа. Кроме того, Вицелин поведал императору, что в вагрской земле есть удобная гора, на которой можно возвести королевский замок для защиты страны. Некогда эту гору занимал Кнут, король бодричей, но поставленные там воины были захвачены в плен подосланными ночью разбойниками, [что случилось] вследствие хитрости Адольфа старшего, опасавшегося, что Кнут, усилившись, легко его одолеет. Выслушав мудрый совет пастыря, император послал способных мужей, чтобы они разведали степень пригодности этой горы. Убежденный словами посланных, он переправился через Альбию и пришел в землю славянскую, на указанное место. И приказал всему народу нордальбингов, чтобы они поспешили на постройку крепости. Повинуясь императору, пришли также и славянские князья и тоже приняли участие в работе, хотя и с великой печалью, потому что чувствовали, что все это делается втайне для их угнетения. И сказал тогда один из князей славянских другому: “Видишь ты это прочное и превосходное здание? Предсказываю тебе, что замок этот станет ярмом для всей нашей страны. Выйдя отсюда, они разрушат сначала Плуне, потом Альденбург и Любек, затем, перейдя Травну, Рацисбург, причинят зло всей полабской земле. И земля бодричей тоже не избегнет руки их”. Тот ответил ему: “А кто же нам это несчастье приготовил, кто королю гору эту отдал?” На это князь сказал: “Видишь вон того плешивого человека, который стоит рядом с королем? Это он навел на нас это несчастье”» (Гельмольд, I, 53).

Тот, кого Гельмольд назвал плешивым, был старигардским епископом Винцелином, наставником и ближайшим соратником Гельмольда, вскоре направленным в церковь Бозау. Предполагается, что и сам Гельмольд, прибыл в славянские земли вместе с саксонским гарнизоном для новой крепости в Зегеберге. Сложно сказать, были ли приводимые им слова действительно сказаны славянскими князьями, или же он использовал здесь прямую речь как литературный приём. Скорее этот диалог передаёт общие настроения, беспокойство и предчувствие надвигающегося вторжения саксов, царившие в славянских землях, которые должны были быть хорошо известны Гельмольду как очевидцу.

Для постройки крепости Зегеберг была выбрана 110-метровая известковая гора, находящаяся на самом востоке полуострова Вагрия и являющаяся наивысшей точкой в представляющего в остальном равнину полуострова, своим положением действительно представляющая идеальный отправной пункт для завоевания славянских земель. Кроме самой её неприступности из-за географического положения, устройство саксонской крепости в этом месте должно было оказывать и моральное воздействие на боевой дух славян. Возвышаясь над равнинами Вагрии, крепость должна была быть хорошо видна местному славянскому населению, не позволяя забывать, кому теперь принадлежат их земли. Так же и хорошая просматриваемость равнинных поселений с высоты крепости позволяла лучше контролировать территории. Не случайно для этой крепости было выбрано и не менее символическое название «Зигебург» (нем. «крепость победы»), позже перешедшее в «Зегеберг». В наши дни, в результате добычи известняка и гипса, высота её снизилась до 91 метра, однако и сейчас ещё, находясь на её вершине, в воображении живо возникает картина, как саксонские графы, всматриваясь отсюда около 9 столетий назад в горизонт, строили планы на славянские земли до самого моря.

В 1137 году Прибислав предпринял попытку выбить саксов из Вагрии, разорил Нордальбингию и разрушил только что построенную крепость Зегеберг, но его собственных сил уже не было достаточно, чтобы выдержать противостояние. С приходом к власти Прибислава, принадлежавшего к династии Готтшалька и Генриха, противостояние с потомками династии Круто возобновляется. В 1138 году, преследуя Прибислава, рюгенские славяне под предводительством потомка Круто Раце разрушают Любицу. В это же время, в 1138/1139 годах, саксы нападают на земли Прибислава с запада и подчиняют себе значительную часть Вагрии и Полабье. Положение Прибислава после этого значительно ухудшилось, так что он, хотя и сохранил контроль над двумя северными приморскими областями Вагрии – Старигардской и Лютилинбургской землями, официально сделался вассалом саксонских графов. Перейдя под власть нордальбингских, гольштинских графов Адольфа I и Германа фон Бадевиде, славянские земли начинают заселяться немецкими колонистами из Фестфалии, Голландии, Фризии и Нордальбингии. В 1141 году восстанавливается немецкая крепость Зегеберг, а в 1143-м на руинах бывшей крепости Круто Буковец отстраивается уже немецкий Любек. Окончательный удар по землям Прибислава наносят даны, в 1148/1149 гг. разрушившие Старигард. По всей видимости этот датский поход и был описанным Саксоном походом Эрика на славян (Saxo Grammaticus, 14.2.14). В таком случае, несмотря на разрушение вагрийской столицы, датское войско должно было понести большое поражение, так, что по словам Саксона, этот поход стал причиной высмеивания славянами Эрика за его трусость. Гораздо значительнее должно было быть уничтожение Гельмольдом и Герольдом в 1150 году священной рощи бога Прове/Проне, немало способствовавшее подрыву основ самосознания и идентичности жителей последних, остававшихся ещё славянскими областей полуострова.