Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сундберг

– Все под контролем? – поинтересовался Гений и сразу шагнул внутрь.

Андерс кивнул.

– А пылесос?

– Девочки позаботились о нем. Где у тебя картины?

– В машине, подожди, – Андерс открыл дверь автомобиля и поднял самую большую из них. – Будем надеяться, ты не ошибся в расчетах. Четыре слоя пятисоткроновых купюр на холсте шестьдесят пять на девяносто пять сантиметров. Это немного.

– Конечно, но два полотна Стины еще больше. Знаешь, она превзошла себя, – Гений ухмыльнулся. – И потом, у нас всех есть и другие творения, плюс картины, которые мы берем в качестве ручного багажа. Надеюсь, пленка сработает.

– Так ведь и случилось в доме престарелых. Если картины окажутся более или менее выпуклыми, не играет никакой роли. Это же современное искусство, – добавил он.

– Милые мои, нам надо работать, – перебила их появившаяся с пылесосом Марта, и по ее резкому тону все поняли, что необходимо спешить. В то время как три дамы вытягивали пылесосом купюры из банковских сумок, мужчины осторожно сняли первый слой прозрачной пленки с холстов. Хотя на краске возникло несколько трещин и кое-где она размазалась (прежде всего на творениях Стины, она явно переборщила с толщиной), по большому счету, все выглядело отлично. Гений и Грабли сняли разрисованный холст с первой картины и отложили его на скамейку. Внизу оказался такой же, но чистый, сверху покрытый тонкой прозрачной пластиковой пленкой, которую они наклеили ранее.

– Стина и Анна-Грета, ваша очередь! – крикнул Гений.

Дамы подошли с сумкой пятисоток и ровным слоем разложили их на холсте. Затем Марта закрепила их тонкой пластиковой сеткой, прежде чем они положили следующий слой, и повторили всю процедуру несколько раз, а потом накрыли деньги сверху пластиковой пленкой и приклеили ее по углам. Только после этого Грабли и Гений вернули холст с изображением на место и прихватили его намертво быстро схватывающимся клеем, так что картина снова приобрела самый обычный вид. Стина сначала предлагала использовать степлер, но в последнюю минуту до них дошло, что скобки будут видны на экране рентгеновского аппарата. Пока они работали, глаза Анны-Греты блестели от восторга. И пусть она привыкла иметь дело с банкнотами, ей не приходилось видеть их в таком количестве за все время своей работы в банке.

Они трудились молча и спокойно, но, поскольку работа была очень кропотливой, скоро начали уставать. Однако Марта взяла с собой кофе и бутерброды, и после короткой паузы, обсудив таможню, металлоискатели и разные типы рентгеновского оборудования, все снова взялись за дело. А когда закончили, часы показывали почти полдевятого, и все выглядели очень довольными, за исключением Стины, посчитавшей, что ее картину испортили.

– Она не может быть такой толстой. И теперь просто не смотрится, – проворчала она.

– Не смотрится? – переспросил Грабли.

– Она не производит того впечатления, которое я задумывала.

– Не волнуйтесь, мы достанем деньги, когда доберемся до места, и она снова будет выглядеть так же красиво.

– Но я хочу, чтобы мои картины всегда смотрелись хорошо.

Все почувствовали напряжение, но ситуацию разрядила Марта.

– Стина, милая, большие мастера никогда полностью не удовлетворены своими работами, – она попыталась утешить подругу. – Мы тебя понимаем.

И тогда Стина успокоилась.

Когда они отнесли картины в «Зеленую опасность», Анна-Грета внезапно остановилась как вкопанная.

– Боже, у нас ведь не хватило места для всего, – констатировала она разочарованно. – По меньшей мере остался миллион.

– Немного ведь должен получить Андерс, – быстро сказала Стина. – Он же возьмет на себя наши дела, и Эмма, она…

– Ты так называешь миллион? Я имела в виду немного. Миллион за бумаги и марки? – спросила Анна-Грета голосом, напоминавшим раскаты грома.

– Но мы ведь обещали еще оплатить поездки Гуннару, не так ли? Эти деньги пойдут и на это, – вмешался Гений.

– Ага, так, значит. Ну да, конечно. – Анна-Грета замолчала на мгновение, но снова нарушила тишину: – Боже праведный, мы же забыли одно дело! – воскликнула она, всплеснув руками. – Деньги в водосточной трубе!

– Забыли? Нет, вовсе нет, – уверила ее Марта. – Я расскажу позднее, а сейчас нам надо в аэропорт. По машинам.

Все поняли, что надо спешить, но это заняло немного больше времени, чем обычно, поскольку внутри были картины и приходилось протискиваться между ними. А перед тем как закрыть двери микроавтобуса, Андерс помедлил немного, показал на их «шедевры» и усмехнулся:

– Шайка пенсионеров нанесла удар снова.

– Старики на многое способны, – фыркнула Анна-Грета под аккомпанемент радостного мычания остальных, а Марта опустила боковое стекло.

– Жаль оставлять тебя с твоей чертовой работой, – сказала она и тронулась. – Но, как уже говорилось, ты получишь свое. Спасибо в любом случае, и большой привет Эмме.

– Обязательно передам. Я потом приберусь, отвезу пылесос и холодильники на свалку, – сказал Андерс.

– Жалко расставаться, мальчик мой, – сказала Стина. – Но приезжай к нам, когда мы расплатимся с тобой и с Эммой. Кстати, как мы поступим с микроавтобусом?

– Как договорились, поставим его на выходе перед аэровокзалом, – сказала Марта и подняла боковое стекло. – Так на него обратят внимание не раньше чем через неделю, когда мы уже будем далеко.

– Если я не заберу его раньше, – пробормотал Андерс.

– Хорошо, тогда едем, – предложил Гений.

– Нет, подождите еще немного, – попросила Стина и вылезла из машины. Она заключила Андерса в объятия. – Береги себя, мой мальчик, и отдай Эмме часть денег. Не забудь передать от меня привет ей и маленькой Малин. – Она протянула ему пачку банкнот. – Вот небольшой задаток, и подумай о том, что вы с сестрой станете еще богаче, если подождете всего наследства. Но если растратите этот миллион, то не получите от меня совсем ничего. Ничего!

– Да, да, мама, я знаю, – сказал Андерс и обнял ее.

Когда они добрались до аэропорта, вся пятерка пребывала в крайне возбужденном состоянии – пока для них все складывалось удачно, и никто не хотел споткнуться на финише. Они старались держаться спокойно и шли к билетным автоматам медленно и с достоинством. Там у них не возникло никаких проблем, поскольку все давно привыкли иметь дело со всевозможными обезличенными аппаратами, и им даже удалось самим разобраться с багажными бирками. Их чемоданы весили не больше положенного, и, поскольку на них красовался слоган «Старики способны на многое», их приняли с улыбкой, и с регистрацией тоже все прошло хорошо. Но потом пришла очередь картин.

– Как думаешь, нам позволят подняться на борт с этим? – поинтересовалась Стина и показала на абстрактное творение Анны-Греты, вероятно, представлявшее вид сзади женщины с бантом и со спутанными волосами. Их подруга наложила на него слишком много краски с целью скрыть спрятанные под холстом купюры, но в результате ее работа не стала лучше и выглядела просто кошмарно, что нисколько не смущало Анну-Грету. Увидев сомнение на лицах друзей, она сказала им: