Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант

о сегодняшних приключениях, я окончательно еще не решил.

В продолжение всего обеда ни о чем подобном мы не заговаривали, но я видел, что Хью тяготит какая-то мысль, высказать которую он не спешит.

– А твой новый дом, – произнес он наконец, – он по-прежнему таков, каким его рисовала тебе твоя фантазия?

– Не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь.

Хью искоса бросил на меня быстрый взгляд.

– Неужто меня не может заботить твое благополучие?

Я понимал: сейчас я узнаю что-то особенное, если захочу узнать.

– Сдается мне, что ты невзлюбил мой дом с самого начала. Думаю, ты находишь в нем что-то подозрительное. Согласен, меня самого немало удивило, почему он оказался совершенно пустым.

– Еще бы не удивиться! Но пока он остается пустым, за исключением твоего скарба, опасаться нечего.

Я стал настаивать на пояснениях:

– Ты сегодня уловил какой-то запах у меня в большой комнате? Я заметил, как ты втягивал ноздрями воздух и принюхивался. Мне тоже почудилось, что чем-то пахнет. Мы оба учуяли один и тот же запах?

– Запах необычный, – ответил Хью. – Отдавал пылью и затхлостью, при всей благовонности.

– А на что еще ты обратил внимание?

Хью помолчал.

– Наверное, стоит тебе рассказать. Сегодня вечером я наблюдал из окна, как ты идешь по тротуару, а одновременно видел (или же полагал, что вижу), как Навуфей пересек дорогу и зашагал впереди тебя. Я гадал, видишь ли его и ты, потому что ты помедлил, когда он ступил на тротуар у тебя перед носом, но затем последовал за ним.

Я ощутил, как руки у меня внезапно оледенели, будто по всем жилам разлился холод.

– Нет, самого его я не видел, но я видел его шаги.

– То есть как?

– Именно так. Видел перед собой отпечатки подошв – вплоть до своего порога.

– А потом?

– В прихожей до меня донесся страшный грохот. Мой бронзовый Персей рухнул на пол из ниши. И в комнате чувствовалось стороннее присутствие.

За стеклами послышалось чье-то царапанье. Не успев мне ответить, Хью вскочил с места и отдернул штору. На подоконнике, щурясь от света, сидел крупный серый кот. Едва Хью к нему приблизился, как он соскочил с подоконника в садик. Свет из окна падал на дорогу, и мы оба увидели человека, стоявшего на тротуаре возле ограждения. Человек поднял голову и взглянул на меня, а потом двинулся к соседнему – моему – дому.

– Это он, – проговорил Хью.

Хью распахнул окно и перегнулся через подоконник, чтобы посмотреть, куда человек делся. Его как будто и след простыл, однако мне бросился в глаза свет за шторами моей любимой комнаты.

– Идем! – позвал я Хью. – Посмотрим, что там происходит. Почему у меня в комнате горит свет?

Я открыл парадную дверь ключом и провел Хью по коридорчику. В комнате стояла непроглядная темень, и, когда я повернул выключатель, мы убедились, что там пусто. Я позвонил в колокольчик, однако ответа не получил: час был поздний и слуги наверняка уже разошлись по постелям.

– Но ведь всего две минуты назад я видел, что окна ярко освещены! – воскликнул я. – И ни единая душа сюда не заглядывала.

Хью стоял рядом со мной посреди комнаты. Вдруг он размахнулся, словно нанося удар. Я перепугался.

– Что случилось? Куда ты метил?

Хью покачал головой:

– Не знаю. Мне показалось… Нет, не уверен. Но если мы не уйдем, что-то случится. Что-то надвигается – но что именно, не понимаю.

Мне показалось, что свет начал меркнуть; в углу комнаты собрались тени, и, хотя за окном стоял погожий вечер, воздух вокруг нас уплотнился до зыбкого пара, источавшего пыльный и затхлый аромат. Мы застыли в безмолвии, но до моего слуха донесся стук барабанов и визг флейт – еле различимый поначалу, он становился все громче и громче. Хотя до сих пор я не чувствовал, что в комнате есть кто-то еще, однако в сгущавшейся темноте явственно приближалось нечто неведомое. Прямо передо мной находилась пустая ниша, откуда выпала моя бронзовая статуя, и, вглядевшись в нее, я заметил, как там что-то шевелится. Тень внутри постепенно оформлялась, внутри загорелись два зеленоватых огонька. Еще мгновение – и на меня уставились глаза древней и безмерной пагубы.

– Смотри! – хрипло прошептал Хью. – Это оно! Господи боже, оно уже близко!

«Оно» явило себя внезапно – точно молния, сверкнувшая в ночном мраке. Однако явило себя не ослепительной вспышкой, а напротив – ударом тьмы, поразившей не зрение и прочие привычные чувства, а духовную сущность, и я, парализованный ужасом, готов был к полной капитуляции. Зло изливали глаза из ниши, и теперь я отчетливо видел лицо стоявшей там фигуры – фигуры человека. Она была обнаженной, если не считать набедренной повязки, а голова попеременно представлялась то человеческой, то принадлежащей гигантской кошке. Неотрывно глядя на эту фигуру, я понимал, что если не отведу глаз, то меня безвозвратно затопит струившийся от нее гибельный поток зла. В полном оцепенении, как это бывает в кошмаре, я силился отвести взгляд, но он был прочно прикован к этому воплощению ненависти.

До меня вновь долетел шепот Хью:

– Не сдавайся! Не уступай ни пяди!

В мозгу у меня беспорядочно вихрились чудовищные адские образы, а в ушах совершенно явственно, словно изреченное, гремело непререкаемое повеление шагнуть навстречу.

– Я должен идти, – пробормотал я. – Меня заставляют.

Рука Хью стиснула мое запястье.

– Ни шагу вперед! Я сильнее. Оно не устоит. Читай молитву – читай!

Хью выбросил руку вперед, указывая на фигуру.

– Боже Всемогущий, огради нас! Боже Всемогущий, спаси нас!

Воцарилось мертвое молчание. Сверкающие глаза постепенно стали тускнеть и растворились в темноте. По комнате разлился благодатный покой, ниша опустела, на софу рядом со мной опустился Хью: по его бледному лицу струился пот.

– Кончено! – проговорил он и мгновенно заснул.

Мы не раз потом обсуждали с Хью события того вечера. То, что нам представилось, описано мной выше: всяк волен верить моему рассказу или нет, как угодно. Хью, как и я, осознавал близкое соседство абсолютного зла. По его словам, все то время, пока внутри ниши горели эти глаза, он взывал к своей вере, к убеждению, что во Вселенной существует лишь одна Всемогущая Сила, и как только эта вера в нем укрепилась, вторгшееся злое начало потерпело крах. Какого рода было это начало – сказать невозможно. Вероятно, глубинная суть или дух одного из мистических египетских культов, энергия которого пережила века, обосновалась на нашей тихой Багнелл-террас. Не исключено (наряду с прочими невообразимыми обстоятельствами), что воплотился этот дух в Навуфее: как бы то ни было,