Клим - Дарья Данина

Не знаю, сколько времени прошло. Не меньше двадцати минут. Я всё ещё чувствовала на своём плече руку Сергея. Это успокаивало не так, как бы мне того хотелось.

В какой-то миг ловлю себя на безумной мысли: если бы это была рука Клима, моя реакция была бы совершенно другой. Возможно, в его объятиях я бы даже смогла заснуть. Как так вышло? Почему теперь его имя ассоциируется у меня со словом «безопасность»?!

— Не замёрзла? — чувствую дыхание на своём виске, и открываю глаза.

— Нет, — тяжело дышу и поднимаю голову. Мне кажется, что наверху что-то происходит. — Вы слышите?

— Чшш... — его палец прижимается к моим губам, и я замолкаю. Смотрю в глаза напротив и читаю в них неуверенность, — всё будет хорошо, — произносит почти беззвучно и я буквально читаю по его губам.

Скрежет над нашими головами, и у меня возникло чувство, что волосы на затылке шевелятся. Пух на руках встаёт на дыбы, а в глотке возникает ком размером с куриное яйцо.

Я продолжаю смотреть на Сергея Петровича, боясь взглянуть наверх...

— Вы как? Не замёрзли тут?

— Клим... — его имя невольно срывается с губ, которые тут же начинают мелко дрожать.

Я всё ещё не смотрю туда. Но улыбка Сергея Петровича вызывает тепло и трепет в груди. Моё плечо чувствует свободу.

— Ты за нами? — севшим голосом спросил он у Клима. И тише добавил, — я уж было ночевать тут собрался...

— Не спрашивай, — усмехнувшись ответил Клим, — давайте, на выход.

Я подняла голову только тогда, когда Сергей Петрович оказался наверху. Наши взгляды с Климом пересеклись. Я боялась моргнуть или даже вдохнуть совсем немного воздуха. Я боялась, что он вдруг растворится и всё это окажется сном...

Как же незаметно меняются наши желания.

— За тобой спуститься? — в его голосе не было сарказма. Я уловила в нём волнение. — Кира?

— Скажи мне, что всё хорошо, — прошептала, не отрывая взгляда его руки, опущенной вниз.

— Всё прекрасно, Кира, — с его губ сорвался тихий смешок. Совсем необидный. Всё такой же: взволнованный. — Хочешь, я спущусь?

— Я сама, — закопошившись, я скинула с ног одеяло и спешно поднялась на ноги.

В ушах всё ещё стоял звук выстрела. Единственного, но пробирающего до костей. Что это было?

Цепляясь холодными пальцами за лестницу, я добралась до протянутой мне ладони. Замешкавшись на секунду, всё же вцепилась в горячие пальцы и слегка подтянулась. Клим отпустил мою руку и, подхватив меня под рёбра, потянул вверх. Выдернул меня из косматых лап подвала, при этом что-то бормоча себе под нос.

— Скажи, — я была не в силах подняться на ноги снова. Будто меня парализовало. Ноги налились свинцом. — Повтори это ещё раз?

— Что именно? — его ладони обхватили моё лицо.

— Что всё прекрасно...

— Всё прекрасно, Кира, — Клим выполнил мою просьбу. Его руки поползли выше по лицу и пальцами он зарылся в мои волосы, — лучше не бывает. Всё отлично, слышишь?

И я готова была слушать это вечно. Поставила бы на повтор, если бы это было возможно. Засыпала бы с этими словами...

А пока я снова закрыла глаза, погружаясь в ощущения.

Как же я тебя ненавижу, Клим... так же как и себя в эту минуту. Тогда, когда сама льну к его ладони, склоняя голову на бок и снова закрывая глаза.

Кира

Клим подхватил меня на руки. Не сопротивляясь, обвила его крепкую шею руками и спрятала лицо, виском прижимаясь к мужской груди. Знакомый запах успокаивал. Почти убаюкивал.

Он шёл не спеша, что-то бормотал, и на ходу раздавал какие-то указания.

— Ты как? — спросил, когда мы оказались в доме, — всё хорошо?

Кивнув, я всё ещё стискивала его шею. От тёплой кожи под ладонями внутри зарождался штиль. Слегка приподняла голову, носом утыкаясь ему в ключицу. Глубоко вдохнула, окунаясь в морской бриз и хвою.

— Он больше не появится перед тобой, Кира, — протянул Клим бархатным голосом, — его больше нет.

— Бык? — вскинув голову, я заглянула в светлые глаза, — Ты что? — задыхаясь, — Ты... убил его?

— Избавился от проблемы, — он улыбнулся, — такая формулировка мне нравится больше.

Но сути это не меняло.

— Клим, — я отпустила его шею и мои ладони упёрлись в мускулистые плечи, — могу я... увидеть его?

Облизнув сухие губы, я прикусила нижнюю губу. Почти до острой боли. Мои ноздри раздувались от тяжёлого дыхания. Его — тоже.

— Зачем тебе это?

Ничего не могла с собой поделать. Желание убедиться во всём самой, оказалось сильнее страха. Возможно, я бы приняла его предложение, будь ценой моей свободы — избавление от Быка, а не от Елены. Ведь я и стрелять умею. Почти. Я успела получить пару уроков до своего побега.

— Это не очень хорошая идея, Кира, — Клим осторожно поставил меня на ноги. Его руки оплели моё лицо, — Тебе будут сниться кошмары.

— Всё так ужасно? — возбужденная фантазия рисовала мне отвратительные картины, — а кошмары... они снятся мне уже давно.

— Уж не со мной ли в главной роли? — хмыкнув, он наклонился к моему лицу. Большими пальцами прорисовал линии на щеках.

— Я хочу его видеть, Клим.

Я едва заметно дрожала под его насмешливым взглядом. Успокаивалась и привыкала к его касаниям. Нежным, несвойственным его характеру.

А разве я могла судить о его характере? Иногда мне казалось, что я знаю его целую вечность.

— Его там уже нет. — облизнувшись, Клим невесомо притронулся губами к моей щеке, — мусор принято убирать.

— Клим... мне нужно это.

Он несколько секунд безотрывно смотрел на меня. Пытался уловить мой настрой. Поймать за хвост мой страх и поиметь см него выгоду. Но я стойко выдержала давление. Постаралась хоть в этот раз был сильнее. Это почти невозможно...

— Идём.

Взяв мою руку в горячий плен, он повёл меня за собой. Мне приходилось бежать, чтобы успеть за его решительными широкими шагами.

Мы пересекли двор, и Клим свернул в сторону низких ворот, ведущих за пределы придомового участка. Туда, где мы с ним гуляли. Туда, где теплилась частичка его, знающая, что такое милосердие. Что такое доброта. В глубине моей души поселилась уверенность в том, что всё не так плохо. Плохой человек не будет возиться со зверинцем. Так же как животные. Они наверняка в людях разбираются лучше нас. Их чуйка сильнее нашей.

Что теперь, Кира? Ты уже ищешь ему оправдание? Пытаешься найти сердечность там, где её не могло быть априори?

Тебя официально можно назвать дурой...