500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц

«Мчались танки, ветер поднимая…»

— Прыгай.

Мчим в бронекапсуле на выезд из Кременной, в сторону Лимана, затем сворачиваем в сторону. В колонках играет что-то патриотично-мелодичное — из нового, «эсвэошного». Про раненого сержанта-пулеметчика, который прикрывает отход группы. Про погибших братишек, за которых надо отомстить, про энскую бригаду, которая сделает, как надо. Где-то в далекой Большой России пытаются (чаще неудачно) проводить концерты артисты, когда-то собиравшие деньги на ВСУ, игравшие на корпоративах украинских олигархов, поливавших грязью наших бойцов… А тут дистиллированное творчество обычных солдат, которое мотивирует куда лучше, чем высокие речи замполитов.

Мчим под музыку полями по засохшим в каменные «хребты» колеям распутицы, упираемся в лесополосу… И практически десантируемся из машины, которая, резко развернувшись, мчит обратно, поднимая белый шлейф пыли. Слишком жирная цель для того, чтобы оставаться ждать здесь, на переднем крае. Дальше — пешком по уже привычному «сказочному» лесу, разбитому в щепки артиллерией.

— Когда сюда заезжали, была красивая зеленая сосновая роща, — говорят обитатели блиндажа, в который мы спустились уточниться по обстановке. — «Градами» тут хорошо обрабатывали. Потому что это основная точка, через которую мы продвигаемся к противнику.

— Недалеко отсюда погиб сержант Александр Мальцев (герой, в одиночку взявший украинский опорный пункт, но погибший три дня спустя. — Авт.), — смотрит в карту мой товарищ, командир разведгруппы. — До тех позиций отсюда 700 метров. Там тоже от леса ничего не осталось, но это уже мы обрабатывали и танками, и БМП.

— Дошли до точки, игрушку выставляем? — оживает рация.

С собой парни тащат бесшумный 82-миллиметровый миномет «Галл». Его практически невозможно обнаружить в ходе контрбатарейной борьбы. Но есть минус — дальность стрельбы чуть больше километра. Поэтому работать приходится фактически с переднего края. От нашей точки до противника — те самые 700 метров.

— РЭБом (комплексом радиоэлектронной борьбы. — Авт.) они наши «птички» глушат хорошо, но оттягивают его подальше — чтобы мы не уничтожили, — рассказывает, пока идем до миномета, командир. — Но все равно глушат, коптеры падают, все время их не хватает. Стараемся далеко не залетать, высекаем их передвижения, давим на психику. Там, где погиб сержант Мальцев, вытащили пленного, он говорит, что у них смены не было уже восемь дней, потому что постоянно утюжили. Мы, кстати, наблюдали за его подвигом со своего коптера.

— Как так получилось?

— Наши продвигались немного южнее. Участок леса был с двух сторон наш, мы его взяли. И нужно было выровнять линию соприкосновения через «окоп Мальцева», который он взял. Поэтому мы за этой позицией наблюдали.

— Тебе часто приходится такое видеть?

— Все зависит от человека. Есть те, кто сидит в окопе, отстреливается и никуда ходить не хочет. А есть те, кто проявляет инициативу, понимает, что может и сделает это. И получается подвиг.

Но про подвиг сержанта Мальцева — отдельный разговор…

Подходим к краю израненного леса. За ним — поле и такая же изуродованная посадка, прошитая швами окопов и блиндажей. Только это — позиции противника. Все точки известны и пристреляны. По ним систематически ведут плановый огонь. Один из разведчиков поднимают коптер на уровень человеческого роста, и он летит прямо сквозь лес по одному ему известному воздушному пути. Высоту набирает только метрах в 300 от нас, на нижней кромке посадки, поле преодолевает за пару минут, и вот он уже барражирует над опорником противника. Задача оператора дрона найти движение и корректировать огонь миномета.

«Зубы дракона»

Внезапно воздух разрывает оглушительный вой, прижимая нас к земле. За ним — трескотня ракетных выходов, спустя несколько секунд разрывы на той стороне.

— Наша авиация отработала, — поясняет невозмутимый командир разведгруппы. — Они как-то прям над нами отрабатывали, звук такой, что страшнее, чем прилеты. Первые разы дергались, а потом научились различать, что это наши штурмовики.

Вражеская артиллерия тем временем работает по нашей лесопосадке — также по плановым целям. Разрывы то справа, то слева. Минометный расчет на шум вокруг внимания не обращает. Заряжает первую мину, звучит… Это и выстрелом-то не назвать. Помните, в советские времена был игрушечный пистолет, который стрелял теннисными шариками. Так от него шума больше было. Особая конструкция мины гасит не только звук, но и выброс огня от пороховых газов. Вот и получается бесшумный миномет-невидимка.

Три танкиста

Запустив с десяток мин, разведчики сворачивают миномет, а пилот на обратном пути теряет свой дрон над нашей лесопосадкой. Общими усилиями находим «Марусю» (да-да, у беспилотников есть имена) в 200 метрах — чуть-чуть не дотянула. Диагноз — потеря двух винтов. «Лечится» на месте — запасными лопастями.

— Отход на точку эвакуации, — командует в рацию мой товарищ.

И мы топаем по просеке туда, где нас высаживала машина с незапоминаемым названием.

— Мне, — говорю, — много пишут люди, которые хотят пойти в СВО добровольцами, но все еще сомневаются. Что бы ты им посоветовал?

— Я не советую ехать тем, у кого слабые нервы. Когда рядом начинает взрываться, страшно, конечно. Немного повыворачивает наизнанку. У меня было такое, пережил. Больше боишься того, что представляешь себе в уме, а не того, что случается в реальности. А в остальном ко всему можно привыкнуть.

Артиллерист

Подъезжает бронемашина, рывком добегаем до распахнутых тяжеленных дверей, грузимся и закупориваем их фиксатором. Через полчаса мы снова в залитой солнцем Кременной, где смертельная схватка на передовой кажется уже не такой страшной.

Герои

Александр Мальцев

17 марта 2023. Подвиг Александра Мальцева

47-летний мобилизованный сержант в одиночку захватил опорный пункт противника и взял в плен бойцов ВСУ

Знаете, как на самом деле выглядит то, что во фронтовой сводке обычно называют «взятием опорного пункта противника»? За этим безэмоциональным военным штампом по-настоящему героическая работа штурмовых отрядов, которые, идя на очередную задачу, наверняка осознают, что живым можно не вернуться.

Представьте себе промозглый рассветный час, редкий лес из уродливо «постриженных» осколками деревьев, глиняная каша под ногами, из укрытий — поваленные сосны да воронки от разрывов снарядов.

До окопа противника несколько сот метров, а оттуда щедро поливают из пулеметов. Артиллерия, конечно, отработала заранее по опорнику, но это никогда не гарантирует уничтожения врага, что и доказывают длинные очереди с той стороны, которые буквально выкашивают сначала одного твоего товарища, затем другого, третьего… Они падают раненые, а надо идти вперед.

Александр Мальцев из Санкт-Петербурга