Практическая фейрилогия - Агата Грин

— Это магия волшебной страны, — произнес Скендер задумчиво. — Она все же подействовала на тебя. Дом кажется тебе плохим и скучным, семья — чужой, жених — гоблином. Но когда ты вернешься, осознаешь, что это была просто лживая иллюзия.

— Какой же ты дурак! — в сердцах вскричала я. — Не действует на меня ваша магия! Я сама так хочу! Хочу остаться… с тобой. — Вздохнув прерывисто, я осмелилась закончить признание: — Я могла бы не называть других причин, почему хочу остаться, ведь ты — главная причина. В последнее время я только и думаю, что о тебе, и фейрилогия здесь ни при чем. То, что между нами… мне кажется… оно взаимно, и… хватит уже молчать об этом и делать вид, что ничего не происходит… Этот портал, он как решающий момент, момент выбора, и я не хочу больше себя обманывать…

Скендер покачал головой, и я замолкла. Сидхе склонился ниже, припал лбом к стволу над моей головой и вздохнул горестно.

— Ты как свет, Магари, теплый и манящий… — с болью сказал он. — Но если ты останешься со мной, этот свет пропадет. Сама моя суть тебя погубит. Ты погаснешь рано или поздно, и тогда я себя возненавижу. Даже сидхе чахнут рядом со мной, что уж говорить о тебе…

Сидхе оттолкнулся от ствола, а я осталась на месте; слезы скатывались по щекам. Между мной и Скендером давно уже витало чувство, воспеваемое поэтами и отрицаемое прагматиками, но мы старались его не замечать; пусть себе витает тихонечко, авось пропадет само собой, незаметно — так же, как и родилось. Но я больше не хочу притворяться слепой, притворяться, что ничего особенного не чувствую.

— Скажи, чтобы я осталась, — попросила я, всхлипнув. — Пожалуйста, скажи. Не поступай, как надо, поступай, как хочешь. Ты же хочешь, чтобы я осталась, чтобы мы были вместе…

— Как ты не понимаешь! — вскричал он. — Я смерть! Я не смогу расслабиться с тобой никогда! Я всегда буду бояться тебе навредить! Хочешь мне добра — уходи, пока есть возможность!

— Ты не смерть, ты нечто другое! Дай мне время, и я узнаю, что именно!

— Я отнял у тебя уже пять лет жизни, и больше отнимать не хочу. Опомнись! Ты человек, так живи с людьми. Не уподобляйся тем, кто меняет настоящую жизнь на призрачное счастье в холмах, не лепи из меня благородный идеал.

К нам подошла Дианн; ее белыми космами нагло игрался ветер. Глянув на нас, она нетипично для себя смущенно проговорила:

— Портал, того… готов. Пора!

— Иди, Магари, — сказал Скендер.

Я услышала в его голосе обреченность, и разозлилась. В очередной раз этот не в меру благородный сидхе решил лишить себя надежды на счастье… Как он не понимает, что с ним мне ничего не страшно, ни Элидир, ни все королевские риоры вместе взятые, ни сам Хаос! Но я не буду больше упорствовать — хватит! Итак все держалось на моем упрямстве. Раз он так хочет, я уйду.

Смахнув с лица соленую влагу, я пробралась по снегу к карге и пошла к Ирен.

Портал получился кособокий и плавающий, его прозрачные, чуть серебрящиеся границы, казалось, вот-вот падут под напором снега и ветра. Ирен сделала вид, что не замечает моих слез, поудобнее перехватила мешок в руках и предупредила:

— Портал нестабильный. Самой страшно в него прыгать, но выбора нет.

— Выбор есть всегда, — хмуро ответила я.

Ирен взяла меня за руку и посмотрела на каргу.

— Прощай, Дианн. Может, встретимся еще.

— Уходите уже, девки, — сдавленно проговорила карга, и, натужно улыбнувшись, дала напутствие: — Не озоруйте там, в мире людей! Люди они ж того, хилые и смертные!

— Прощай, Магари, — сказал мне Скендер; я даже не оглянулась на него. — Живи счастливо.

Я плотно сжала губы и шагнула вместе с Ирен в зыбь портала.

Инквизиторы непреклонны в своих суждениях о ведьмах: «Паразитки», «Паскудницы», «Дочери Зла». Как по мне, ведьмы бывают очень даже милы и полезны. Не познакомься я с Ирен, не смогла бы переместиться из Сада красоты, не сумела бы покинуть волшебную страну, и совершенно точно мне бы не удалось без проблем добраться до Кэнтона.

Портал, сотворенный Ирен, «выплюнул» нас в чей-то дом. Первое, что я заметила, это обмусоленные кости на дощатом полу; затем кто-то зубастый цапнул меня за ногу — не до крови, но крепко. Я ойкнула и дернула укушенной ногой — зубастый объект отбежал, коготки зацокали по полу.

Ирен уже поднялась, я за ней. Встав, я пьяно огляделась.

Маленькая гостиная, чесночный дух, онемевший от шока мужчина лет пятидесяти, маленькая собачка… Собачка рычала, но хвостик ее был поджат, а тельце дрожало от страха. Ах вот, кто меня укусил!

— Здравствуйте, — хрипло сказала я. — Извините, пожалуйста, мы нечаянно.

Мужчина не ответил, а собачка яростно тявкнула.

— Извините, пожалуйста, — повторила я. — Нас к вам занесло случайно. Вы не подскажете, куда именно нас занесло?

— Селенье Дубцы близ Кэнтона… — ответил хозяин дома.

— Здорово! — вскричала я радостно; маленькая собачка описалась. Почему-то именно меня она боялась больше, потому, видать, и тяпнула, пока я лежала на полу задом кверху.

— Близ Кэнтона? — огорчилась Ирен. — Самое пекло Инквизиции!

— Согласись, это лучше, чем жерло вулкана или море! Мы вообще не знали, куда нас выкинет! Представь, в поле, в ночь, в зиму? Да мы б замерзли насмерть за пятнадцать минут! Это ведь не волш…

— Язык придержи! — рявкнула ведьма, и улыбнулась мужчине. — Вы не бойтесь, рин хороший, мы вас не тронем. Если будете себя хорошо вести.

— А вы… вы… — осмелился спросить он, и, сглотнув, закончил вопрос: — ведьмы?

— Самые настоящие, — шире улыбнулась Ирен, и ее глаза полыхнули хищной желтизной.

Бедный хозяин дома рухнул в обморок, а его маленькая собачка улепетнула под кровать и начала облаивать нас уже оттуда. Пока я стояла, растерянная, Ирен подошла к столу, захватила с него краюху хлеба и вгрызлась в мякушку.

— О-о-о, Богиня, — проглотив кусок, протянула она, — человеческий хлеб! Сто лет не ела такой!

— Ирен… что дальше будем делать? И что будем делать, когда хозяин дома очнется?

Ведьма подмигнула мне и доела хлеб.

Не знаю, есть ли у нее план и хорош ли он, но аппетит у нее точно хороший!

Дома я оказалась через день; путь выдался недолгий, но чрезвычайно волнительный. Когда я постучала, Шапка залилась лаем. Ба открыла дверь и узнала меня в первое же мгновение, хотя я была одета в мужские поношенные вещи и волосы спрятала под шапкой.

— Мага! — выдохнула бабушка.

— Ба!

Бабушкина крепкая рука ухватила меня за руку и дернула на себя. Я уткнулась в мягкое плечо и шмыгнула носом. Как же хорошо снова почувствовать тепло бабулиных объятий!