Откровения маньяка BTK. История Денниса Рейдера, рассказанная им самим - Кэтрин Рамсленд

На вопрос о том, что он хотел бы, чтобы другие люди о нем узнали, Рейдер ответил: «Что я мог быть нормальным, но все-таки иногда соскальзывал в темноту и причинял боль окружающим, включая моих близких». Она надеется, что принесет пользу семьям жертв, «если расскажет все как было, чтобы остальные, полиция в том числе, на этом поучились».

Самоанализ

Хотя формально у Денниса Рейдера не было диагностировано (с помощью стандартизованных тестов) психопатии, кто-то из команды оценки (возможно, Мендоза) оставил загадочную надпись на обороте отчета, намекая на такую возможность. Многие сотрудники правоохранительных служб использовали термин «психопат» по отношению к Рейдеру, включая профайлеров ФБР. Исследователи психопатии проявили бóльшую осторожность.

Психопатия считается расстройством характера, и недавние исследования показывают, что мозговые нарушения могут быть фактором влияния при ее развитии. Основными ее характеристиками являются отсутствие угрызений совести, выраженная тенденция ко лжи и манипулированию, недостаток эмпатии и нарциссизм, в результате которого индивид ставит свои интересы превыше всех остальных, даже если это приносит вред.

В ответ на мой вопрос о том, сознавал ли он, что его двойная жизнь причиняет боль другим людям, Рейдер попытался оценить себя по «шести признакам психопата». По его словам, нарциссизм, лживость, отсутствие угрызений совести (на одной грани куба) и манипулятивность были у него выражены наиболее сильно. А вот импульсивности он у себя не наблюдал. В некоторых ситуациях он также проявлял редкостное хладнокровие.

Я отправила Рейдеру опросник на выявление психопатии. Как я и ожидала, в попытке произвести впечатление хорошего человека он исказил ответы («Таков я сейчас»), тем самым снизив валидность теста. Однако он пришел к выводу, что его оценки по шкале психопатии достаточно высоки, и потому взялся читать «Мудрость психопатов» Кевина Даттона. Хотя Рейдер позднее заявил, что книга ничем ему не помогла, и бросил ее, он высказал несколько комментариев.

Даттон стремится продемонстрировать, что определенная доля психопатических черт идет нам на пользу. Например, бесстрашие и равнодушие к мыслям других людей помогают нам добиваться своих целей. Однако некоторые критики считают, что Даттон неправильно понимает или намеренно искажает базовую концепцию психопатии, отражая ее в более социально приемлемых терминах, которые лучше подходят для его задачи. Хотя обаяние, концентрация и независимый ум действительно приносят нам пользу, и «функциональные психопаты» по разумным соображениям проявляют эмпатию, Даттон не касается их вредоносной стороны, из-за которой многих криминальных психопатов считают олицетворением зла. Иными словами, аргументы Даттона показали Рейдеру способ примириться со своей психопатией (если таковая у него есть), не отказываясь от образа «Белой Шляпы».

«Начал конспектировать книгу (чтобы лучше ее понять) «Мудрость психопатов» Даттона. Я заметил там кое-что важное. Жаболц Кери, исследователь из Будапешта, обнаружил генетический полиморфизм, ассоциирующийся одновременно с шизофренией и креативностью. У таких людей присутствует две копии определенной вариации гена нейрегулина-1, который связывают с психозом – а также с плохой памятью и чувствительностью к критике (которую я плохо переношу). Итак, начинаю анализ своих рассуждений.

В «Мудрости психопата» перечисляются различные обстоятельства, [в которых] психопаты проявляют больше эмпатии, чем нормальные люди, или охотнее приходят на помощь. Эта концепция помогает состругать лишнее с моей квадратной затычки, потому что [из других теорий] я не понимал, почему могу быть таким хорошим отцом, сыном, вожатым скаутов, председателем конгрегации, офицером по надзору и экспертом по безопасности. Я всегда помогал людям в беде. Так что же, в моем теле живут две разных личности?»

Потеряв интерес к Даттону, Рейдер занялся «Анатомией насилия» Эдриана Рейна, книгой, которую я ему послала (и единственная из книг подобного рода, которые я отправляла ему, разрешенная тюремным начальством). Мне было любопытно, как Рейдер отреагирует на постулаты Рейна о связи химии мозга с насилием. Он прочел книгу от корки до корки, но на это у него ушло два года.

Рейн утверждает, что у насилия имеются различные проявления, которые трудно заметить в обычной жизни. На человека влияют как генетические, так и средовые факторы (по многу тех и других), и невозможно сказать, какие именно из них сказались на конкретном индивиде. Жизнь сложная штука: разница в генетике может означать разницу в том, как человек реагирует на семейные, общественные и другие средовые факторы.

Как упоминалось ранее, Рейн был первым ученым, обследовавшим жестоких преступников с помощью современных технологий сканирования. Свои исследования в криминологической неврологии он начал с того, что крепил электроды к коже заключенных, чтобы измерить уровень их возбуждения в ответ на громкий звук. (У некоторых этот уровень оказался крайне низким.) В другом исследовании Рейн обнаружил, что дети с одного небольшого островка, у которых был редкий пульс и низкая чувствительность к громким звукам по сравнению с другими, чаще попадали в опасные ситуации. Рейн предположил, что сниженный уровень страха и тревоги мешает им делать выводы из своего рискованного поведения. Также у этих детей наблюдалось отсутствие эмпатии. При улучшении питания и образования их склонность к криминальному поведению значительно снизилась.

Рейн считал, что притупленная сенсорная реакция может указывать на мозговое расстройство. В 1997 году он начал использовать ПЭТ-сканирование, отслеживающее движение крови и кислорода в различных участках мозга при выполнении каких-либо задач. Рейн сравнил группу из сорока одного преступника с контрольной, также из сорока одного человека. Он выявил отклонения у большинства жестоких преступников, в частности дефицит в лимбической системе (амигдале), левой угловой извилине и некоторых участках префронтальной коры (участвующей в процессе принятия решений). Рейн установил, что такие люди могут быть импульсивными, бесстрашными, равнодушными к отрицательным последствиям своих действий и менее способными принимать социально приемлемые решения относительно агрессии.

Неврологические особенности могут лежать в основе предрасположенности жестоких преступников к агрессивным действиям. Вне зависимости от способности подавлять агрессивные импульсы, они просто не хотят этого делать, поскольку ощущение опасности у них снижено. У них также ослаблена способность проводить связь между их действиями и болью и страданиями других людей (если, конечно, они не садисты и не хотят причинять такую боль).

«Мне сказали, что у меня редкий пульс, – говорит Рейдер. – Ген воина, о котором рассуждает Рейн, – я правда никогда никого не боялся. Я отстаивал свои права, рано научился защищаться и всегда обладал шестым чувством в отношении того, как правильно обращаться с другими людьми. Наверное, поэтому мне так нравилось работать в службе безопасности. У меня склонность к полицейской работе. Наверное, ген воина у меня сильно выражен: в детстве я играл в ковбоев, дрался с хулиганами и увлекался супергероями. Я любил фильмы про Джона Уэйна и военные драмы.