Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

заслужил. Наказание…

Савон хмыкнул.

— Ты ж не будешь говорить, что произошедшее с тобой — плохо.

— Мне — плохо. Нафиг мне нужно быть гномским аристократом?

— Ты потише, услышат твои телохранители.

— Пусть слышат. Я уже так говорил. Им, прямо.

— И что они?

— Плечами пожали. Делай, говорят, что должен и будь, что будет.

— Так и сказали?

— Ага. Гномская поговорка.

— Хорошо сказано. Но ты же реально был единственным из нас, кто шебуршился, исследовал мир, извлекал новые знания, так? И за это тебе вышла награда.

— С чего вы это взяли-то? Вы серьезно, что ли? Я ничего такого не делал.

— Специально — нет. Наверное. Но вот я, Калей, Павол — заняли какие-то места. Сидим и ничего особо не делаем. Вернее, делаем то, что на нашем месте делал бы кто-то из местных. Нас можно заменить. Понимаешь? Мы в этот мир вписались. А ты — нет. Вокруг тебя болтанка, миру неуютно — что с таким делать… Вот и придумали такой ход.

— Ага. Чтобы стреножить и связать, что ли?

— Да ну тебя. Может быть тот, кто создал этот мир втащил нас сюда для того, чтобы учиться у нас? Я-то его явно должен был разочаровать. Поваров тут видали и до меня. А вот ты — научил его любопытству!

— Постой, ты ж сам, когда перекинулся, тем еще был исследователем. По Западному тракту ты тоже ходил.

— Ходил. Но за овраги не пошел. А потом решил сесть в дыру и не отсвечивать. Выживать.

— Ну да. Но ты учти, что ты как минимум выкопал такую дыру. В которой поместились и я, и Калей, и Павол, и Раин.

— И что с того?

— А то, что я бы никакого любопытства тут не проявлял, если б не знал, что эта дыра есть. Что ты меня накормишь, и что будет место, где в тепле поспать. Понимаешь? Если б у тебя было такое, когда ты в Пригорье пришел — на моем месте был бы ты. Любопытства в тебе никак не меньше. Просто ответственности побольше — но будь я на твоем месте, мне бы то же самое пришлось бы делать — копать для себя ямку и в нее усаживаться. Иначе помер бы от голода под забором.

— Мысль для меня… новая, — сказал Савон.

— Может быть, но ты ее подумай, — хмыкнул Феликс. — Я без вас, без тебя, в частности, в общем-то, никто. Понимаешь?

Савон погрузился в молчание.

— То, что ты… гном, так скажем, нам всем уже очень сильно помогло. Без этого мы бы к Мории не двинулись. Так что дивиденд пока получаем мы все.

— Ну да. А потом мы доберемся до портала и вернемся домой. И не будет больше ни гномов… никого.

— Либо не вернемся. И тогда ты будешь гномским королем, а я, скажем, твоим поваром.

Феликс не ответил. То ли согласился, то ли обиделся.

Молчание затянулось. Слова Феликса вроде бы должны были повернуть мысли на новый лад, но в итоге вообще остановили их поток. Словно камень поперек течения реки упал.

Потом пришло предсонное отупение. Однако засыпать Савону не хотелось, так что, усилием воли, стряхнув в себя сон, он спросил.

— Ты спишь?

— Уснешь тут, с такими разговорами, — откликнулся Феликс. Однако, судя по паузе, он был очень близок к тому, чтобы отрубиться.

Очень скоро обоих сморил сон.

Глава 15. Когда приходится прыгать

Разбудил Савона переполненный мочевой пузырь. Не стоило так много чая пить на ночь. Все равно совершенно не помог. Да и понятно — смородиновый лист может и пахучий, но тонизирующих веществ там нет. Или мало. Ботаник бы, наверное, сказал точнее, но он не ботаник.

Занятый этими пустыми мыслями, Савон кое-как выбрался из-за сооруженного ими бруствера. С одного края он уже обвалился, бревно откатилось к берегу. То ли Раин его пихнул, когда ворочался, то ли сразу их неправильно поставили. Да, неважно…

Облака разорвало, реку освещала луна. Савон вышел к воде справа, там, где с ней смыкались кусты подлеска. Облегчаясь, рассматривал плывущие по воде кусты. Потом закончил дело, отошел на свое место, собирался лечь и тут его осенило.

Вернее, не то, чтобы осенило. Он получил по башке. Слава богу, не мечом — просто кулаком. Павол сидел рядом с протирающим кулаками глаза Феликсом. На его, савоновском месте.

— Тихо вы, — прошипел он. — Калей, ты проснулся?

— Я не спал, — отрицая очевидное, заявил писарь.

— Неважно. Вставайте все, только тихо. Переправа идет.

— Чего-чего?

— Орки переправляются, вот чего. Живо!

Команду Павол подкрепил крепким тычком в бок. Калей ойкнул и на четвереньках шмыгнул в кусты.

— Давно… они? — спросил Савон.

— Недавно, — откликнулся Павол. — Давайте, взводите машинки. Сейчас начнется.

Савон ощутил холод — уже знакомый — внизу живота. Тряхнул Раина, тот заворочался, явно не желая открывать глаза. Подавляя желание ему врезать, Савон потряс покрепче.

— Чего…

— Орки. Тихо. Вставай.

Феликс, отдуваясь, взводил арбалет. Раин выглянул поверх бревен. Ничего не увидел.

— Где это орки?

— Переправляются. Ты давай, просыпайся. И взводись. Сейчас начнется.

Павола уже рядом не было — ушел в лес. Вернее, уполз.

Зашумело в кустах — оттуда вывалился Калей, шлепнулся на ноги Феликса.

— Осторожнее! Чуть ногу не сломал.

— А это моя позиция, — огрызнулся Калей. — Ты вообще в лесу должен быть. Иди, тебя Пирон зовет.

— С чего я ему понадобился?

— А я знаю? Давай-давай, побыстрее. И своих забирай.

Феликс, ворча, разрядил арбалет и пополз в кусты. Гномы ушли за ним.

— Что Пирон? — спросил у Калея Раин. Он ощутимо дрожал, то ли от прохлады, то ли от возбуждения.

— А что Пирон. Сказал, что уже знает. Сказал готовиться. Все.

— А если орки засели в этих кустах, да еще все, — мрачно сказал Раин. — А нас на мысу — трое человек и только двое с арбалетами. Они ж нас перережут!

Калей пожал плечами.

— Ничего не могу сказать. Надо постараться сделать так, чтобы не перерезали.

Несколько минут прошло в напряженном молчании. Его прервало появление Феликса.

— Пирон отправил меня обратно, — с некоторой обидой сказал он. — Чтоб не мешался, видимо.

— Не, — ехидно протянул Калей. — Просто здесь самый опасный участок. Так что — сам понимаешь…

Ответить Феликс не успел. Потому что — действительно началось.

Причем началось именно на реке. Кусты, едва видимые — на Луну снова наползли облака — полетели в разные стороны, из-за них показались вопящие, размахивающие кривыми мечами фигуры.

Три арбалета — Феликс успел взвестисвой — звякнули одновременно. Попали или нет — видно не было.