22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война» - Михаил Алексеевич Алексеев

подготовке которого, также как и в подготовке агентурного сообщения из Берлина приняли участие старший майор П.М. Журавлев, начальник 1-го (немецкого) отделения 1-го отдела 1-го Управления НКГБ СССР (1 марта — 11 августа 1941 г.) П.М. Журавлева и сотрудница отделения З.И. Рыбкина (Воскресенская).

Бытует версия, что Сталин потребовал от Меркулова особо тщательно перепроверить всю информацию о грядущем нападении, и доложить ему со всеми подробностями. Однако в Календаре речь идет только о сообщениях Арвида Харнака и Харро Шульце-Бойзена, а не вообще об анализе всех тревожных сообщений на этот счет. Вероятнее всего, что данный Календарь был подготовлен по указанию самого Меркулова, в противном случае он бы не рискнул «придержать» этот документ в наркомате госбезопасности. Что же касается самого документа, то посредством подобранных в хронологическом порядке агентурных сообщений «Корсиканца» и «Старшины», руководство разведки НКГБ пыталось как подтвердить обоснованность данных, изложенных в сообщении агента от 16 июня, так и обезопасить себя от нежелательных последствий отрицательной реакции Сталина.

Подготовка Календаря была завершена 20 июня 1941 г., однако сам документ доложен Сталину не был: «… 22 июня «Календарь», побывав в руках у Меркулова, был возвращен Фитиным начальнику немецкого отделения разведки П.М. Журавлеву с резолюцией: «Журавлеву. Имейте у себя. П.Ф. 22.VI»»370.

В «Календаре сообщений Корсиканца и Старшины», от 16/VI (в конце документе стоит дата — 20 июня 1941 г. и «ВЕРНО: Рыбкина»), практически вся дезинформация из сообщений «Старшины» удалена371.

В Календаре сохранилось единственное дезинформационное сообщение «Старшины» о германских самолетах на венгерских аэродромах.

В 6-м томе «Тайная война. Разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны Великая Отечественная война 1941–1945 годов» 12-томника «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» сочли возможным дать пояснение насчет дезинформации, содержавшейся агентурном сообщении, полученным НКГБ СССР из Берлина и доложенном руководству страны 17 июня 1941 г.372

Авторы 3-го «Очерков истории российской внешней разведке», подводя итог деятельности 1-го управления НКГБ накануне 22 июня, приходят к выводу: «Военные приготовления немцев внешняя разведка рассматривала как несущие непосредственную угрозу безопасности государств. Однако будет ли нападение совершено внезапно или же немцы сначала предъявят ультиматум и путем угрозы применения силы будут добиваться своих требований — на этот вопрос разведка четкого ответа не имела. Так глубоко в политические планы противника ей проникнуть не удалось»373.

«В отчете начальника разведки П.М. Фитина о работе за 1939–1941 годы, — отмечается в Очерках, — в разделе «Из наиболее ценных материалов, добытых за это время агентурой», первым пунктом значится: «Сведения о подготовке Германией вооруженного выступления против Советского Союза», «Сущность сведений сводится к тому, что Герингом отдано распоряжение о переводе Русского отдела штаба авиации в активную часть, разрабатывающую и подготавливающую военные операции; в широких масштабах проводится изучение важнейших объектов бомбардировок на территории СССР; составляются карты основных промышленных объектов; разрабатывается вопрос об экономической оккупации Украины».

Отчет содержит обобщения добытых разведкой агентурным путем данных о военном строительстве, концентрации войск и укреплении экономических и военно-политических позиций фашистской Германии в Румынии, Финляндии, Словакии, Протекторате (оккупированная Чехия), Генерал-Губернаторстве (оккупированная Польша), на Балканах, в сопредельных с Советским Союзом Иране и Афганистане.

И хотя в отчете Фитина не прозвучало слово «война», совокупность добытых разведданных говорит сама за себя и не оставляет никаких сомнений: речь идет о широкомасштабной подготовке Германии к нападению на Советский Союз.

Военные приготовления не всегда завершаются войной. Они могут вестись и в целях угрозы применения силы для достижения каких-либо выгод. Советской разведке пришлось решать и эту задачу, с тем чтобы разобраться с истинными планами Германии. На последнем этапе подготовки к нападению на СССР в немецкой пропаганде все чаще стал продвигаться тезис о том, будто военные приготовления у границ Советского Союза преследуют цель просто оказать на него давление, принудить советское правительство принять немецкие требования экономического и территориального характера, которые Германия якобы намерена в ультимативной форме выдвинуть в ближайшее время. Широко распространялась в различных кругах информация (весьма близкая к действительности) о том, что Германия испытывает острую нехватку сырья и продовольствия, что горючего и зерна с трудом хватит на зиму и что без решения этой проблемы за счет хлеба Украины и нефти Кавказа Германия не сможет одержать победу над Англией.

Это была коварная дезинформация. Она как бы объясняла многочисленные данные советской разведки о военных приготовлениях у границ СССР и вносила некоторую долю логики в, казалось бы, абсурдные действия немцев по подготовке войны против Советского Союза до завершения войны с Англией. Кроме того, идея угрозы применения силы в целях предъявления ультимативных требований хорошо вписывалась в проводимую до этого агрессивную политику фашистской Германии»374.

18 июня были расшифрованы две телеграммы из Токио, направленные в Центр за три дня до этого — 15 июня.

«РАСШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА

Вх. № 9916

Начальнику Разведывательного Управления

Генштаба Красной Армии

Токио. 15 июня 1941 года

По телеграфу.

Американцы еще не предложили ответ японцам о детализации условий в отношении посредничества в Китае.

Мацуока сообщил Отт, что он ждет сообщения Номура о поступлении первого ответа американцев на японскую ноту о готовности вести переговоры.

Мацуока очень обеспокоен слухами относительно возможной войны между Германией и СССР. Он видит единственную надежду на удержание Америки от вступления в европейскую войну и оккупацию Англии германскими войсками отнюдь не в войне с СССР.

Мацуока просил посла Отт доложить об этом Риббентропу.

№ 142 — Рамзай

Расш. Малинников.

Перевел полковник Рогов. 11.20 18.6.41

Адресату.

Дронову.

В реестр.

[РЕЗОЛЮЦИЯ НУ]: НО4

НО9

Дать в 4 адреса.

Г.

18/V».

«Дать в 4 адреса», т. е. выслать «Сталину, Молотову, Тимошенко, Жукову».

«О Зорге, например, я узнал из кинокартины, когда она демонстрировалась в прошлом году. — Скажет Г.К. Жуков 13 августа 1966 года в ходе обсуждения в редакции «Военно-исторического журнала» его статьи «Контрнаступление под Москвой». — А тем более о его донесениях. Может быть, Сталин и имел эти донесения, но они наверняка шли по линии Берия, а вот то, что Берия докладывал своей более глубокой разведкой, это нам не говорилось. Это Сталин подводил итоги для себя. Я не знаю, как другие члены Политбюро, но Сталин, видимо, об этом знал. Он как-то даже сказал, что мы имеем очень важные сведения, но мы им не доверяем, потому что, по нашим данным, это двойник. И я думаю, что речь шла именно о Зорге, который фактически потом был обвинен в том, что он работает и на нас, и на Гитлера. К этому руку, по-моему, приложило и Главное разведывательное управление во главе с Голиковым. Здесь надо разобраться, потому что