Арианна - Гроза Драконов - Анна Кривенко

сигнализировали только о каких-то следах темной силы, но не более.

    Взмахнув рукой, он заставил Тамиллу замереть на месте, а потом привычно сменил тарелку Рафаэля на новую, «чистую». Поколебавшись, он наклонился к тарелке Ариана и принюхался. Запах был обычный. Вид еды тоже. Но… его чутье продолжало улавливать неприятные следы…

    Однако, не найдя за что зацепиться, юноша «разморозил» Тамиллу и быстро растворился во тьме…

     Вечер пятого дня

Я с опаской ощущаю странное волнение, начинающее расти во мне по мере приближение вечера. Неужели, начинается снова? Я НЕ ХОЧУ опять сходить с ума!!!

    - Рафаэль, - шепчу я генералу, ковыряясь вилкой в тарелке только что принесенного нам ужина. – Я… боюсь, что вчерашнее опять произойдет, поэтому… - я снимаю с руки браслет и протягиваю ему, - пусть будет у тебя…

     Рафаэль смотрит встревоженно и браслет брать отказывается.

     - Без браслета мне тебя не найти, - отвечает он. – Нет, пусть останется…

    - А если я опять тебя куда-то… потащу??? – взволнованно восклицаю я, а Рафаэль успокоительно кладет ладонь на мою руку, и по мне пробегает подозрительная дрожь.

    - Лучше потащи меня с собой, чем потеряйся без меня! – его слова наполнены искренней любовью и заботой, а еще при этом не лишены здравого смысла, поэтому я отказываюсь от своей идеи и возвращаю браслет обратно.

     Сегодняшнее мясо неприятно на вкус, так что мне хочется отказаться от ужина, но ведь это вызовет у Рафаэля еще больше беспокойства, поэтому решаю есть дальше.

    По телу начинают пробегать волны горячего возбуждения. Нет! Только не это!

    На дрожащих ногах я встаю со стула и шепчу ему:

    - Рафаэль! Позволь мне сегодня оставить тебя! Боюсь… Я не вынесу этого снова…

    Я вижу, что он боится меня отпускать, медлит с ответом.

     - Я… пережду до завтра, ведь по утрам мне легче, только… отпусти, прошу тебя!!!

    Он дико встревожен, но утвердительно кивает мне, и я мгновенно телепортируюсь… в лес.

     Почему именно сюда, я не знаю. Наверное, в моем подсознании стоит установка, что, чем дальше, тем безопаснее

   Я где-то в пригороде столицы. Вокруг только деревья и кустарники.  Шелест листьев, всплески воды за спиной (наверное, рядом озеро или река). Все это начинает понемногу утопать в сумерках, погружая меня в почти полную темноту.

    Я опускаюсь прямо на землю, опираясь на широкий ствол дерева, и дрожащей рукой прижимаю ладонь к груди. Сердце колотится, как сумасшедшее, перед глазами какие-то всполохи, разум начинает медленно погружаться в туман…

     Как только закрываю глаза, в голову начинают врываться образы страстных объятий, отчего у меня все тело напрягается, а дыхание становится чаще.

      Нет! Я не хочу этого безумия! Оно опасно! Прочь от меня!..

     Заставляю себя открыть глаза и поднимаюсь на ноги. Буду ходить, буду двигаться, чтобы не потерять саму себя.

    Движение действительно немного помогает, но ветки и кустарники, которые в темноте постоянно встречаются на пути, болезненно царапают руки и лицо.

     Хотя я даже благодарна этой боли. Она отвлекает меня от впадения в безумие и сладострастную дрожь. Волны желания и нетерпеливого ожидания ласк набрасываются на меня, как дикие животные, и начинают растерзывать как тело, так и душу.

     Мучения и страдания происходят из-за моего жгучего сопротивления им. Если бы я перестала бороться и сдалась, муки оставили бы меня, и на меня сошла бы восхитительная нега и безумный задор. Наверное, я бы уже давно переместилась к Рафаэлю и сдирала бы с него остатки его одежды.

    Но… как хорошо, что его нет рядом! Именно поэтому я еще держусь, хотя искушение отдаться этим манящим чувствам и прекратить дикие муки очень сильно велико.

      Минуты тянутся мучительно долго, как часы, а напряжение в теле все сильнее возрастает.

    Я выхожу к озеру и присаживаюсь на берег. Потом вскакиваю и бегу к воде. Да! Мне нужна вода! Холодная вода! Она хорошо остужает голову!

    С разбега бросаюсь в воду. Она действительно обжигает холодом, и внутреннее безумие стихает. Но… всего лишь на несколько минут. Я ныряю вглубь, где еще холоднее и максимально долго нахожусь в воде.

    Когда выныриваю и жадно ловлю ртом воздух, мне снова удается на некоторое время притушить страстные позывы и ослабление воли.

     На берегу меня начинает колотить от холода, но так даже легче. Перед глазами полуобнаженное тело Рафаэля, но я трясу головой и не хочу смотреть. Нет! Я владею собой! Владею!!!

     Мне приходится подняться на ноги и снова идти. От дрожи в ногах походка становится неуверенной, начинаю спотыкаться в темноте.

    В какой-то момент я просто падаю и ощущаю острую боль в ладони.

    В полутьме вижу глубокую рану на запястье, из которой начинает сильным потоком литься кровь. Боль пульсирует и обрушивается на тело с невиданной силой, но… она отодвигает от меня сладострастное безумие, поэтому я просто ничего не предпринимаю. Наблюдаю, как потеки крови стекают на руку, заливают рукава камзола, капают на штанины. Мне дико больно, но это помогает мне быть трезвой, и я готова терпеть боль и дальше…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

      Однако и эти ощущения стихают, притупляются, и живот опять начинает сводить от неконтролируемого желания упасть в объятия желанного человека…

     Снова на ноги и вперед. Снова болезненно бьют ветки и кусты, особенно, когда попадают по ране на руке… Но мне надо… победить! Во что бы то ни стало, победить!

    Через несколько часов, когда я уже в бессилии лежу прямо в траве, мое тело начинает пронзать странная и жесткая боль другого рода… в пояснице! Я осторожно ощупываю себя рукой и ощущаю вздутый пульсирующий шрам, оставшийся у меня после происшествия в Храме Драконов. Что это? Почему он снова болит?

    Эта боль так мучительна, что я уже не могу думать даже о Рафаэле. Казалось бы, это замечательно: вот возможность победить безумную дикую страсть! Но боли становится чрезмерно много. Она начинает убивать меня и скрючивать мое тело. Я непроизвольно плачу, потому что просто не могу по-другому. Боль слишком ужасна, слишком глубока, слишком огромна, и я начинаю стонать. Мне кажется, что стоны сжимают эту боль и на секунду отдаляют он нее. Мне хочется кататься по земле, чтобы тело отвлекалось, и я становлюсь безумной, вертящей по траве стонущей волчицей…

     - Отец!