Поющие кости. Тайны Д'Эрбле - Ричард Остин Фримен

Я посмотрел на Торндайка.

– Вы знали, что он загримирован?

– Догадывался, – ответил он. – И сержант Барбер тоже. Что ж, давайте посмотрим, как он выглядит на самом деле.

Торндайк наклонился и с помощью небольшого ножа слоновой кости для разрезания бумаги аккуратно сковырнул накладной нос и остальной грим на лице, выполненный из модельного воска. Затем смазал эти места вазелином и матерчатой салфеткой удалил красный пигмент. Теперь вся кожа была одинакового цвета.

– Все-таки это был Моррис, – воскликнул я. – Просто невероятно, как ему удавалось так изменить внешность!

– Это не так уж сложно, – проговорил доктор с улыбкой. – Разве вы забыли, как совсем недавно мисс Д’Эрбле продемонстрировала нам изменение лица восковой модели?

Я смущенно закивал.

– А другой, тот, что с крючковатым носом, тоже Моррис?

– Да, – ответил Торндайк, – только грим выбран более гротескный. Моррис, он же Бенделоу.

Пока я осознавал сказанное, в мастерской появился один из «маляров».

– Мы проникли в дом с черного хода, сэр, – произнес он, обращаясь с Миллеру. – Женщина мертва. Лежала на кровати в комнате второго этажа. Рядом на тумбочке стакан с водой и это. – Он протянул суперинтенданту флакончик с широким горлышком и наклейкой «Цианистый калий».

Миллер встал:

– Я туда скоро приду, посмотрю все сам. А пока в дом никого не пускайте и дайте мне знать, когда прибудут кебы.

– Два уже здесь, – доложил детектив. – С тремя каталками.

– Один повезет двоих мертвецов, а другой доктора Грея. Но сначала женщину завезите сюда, чтобы он ее опознал.

Детектив отдал честь и удалился, а через несколько минут двое констеблей завезли каталку с мертвой женщиной и поставили рядом с телом Морриса. Я смотрел на муляж того, что совcем недавно было сильной и ловкой женщиной. При мне с нее сняли капор, парик, очки, тяжелые накладные брови, стерли с век темный пигмент, и она превратилась в миссис Моррис. Я подтвердил это со всей определенностью. Затем мертвецов увезли.

– Итак, доктор, – произнес Миллер, – со своей частью работы вы, как всегда, справились отлично, а вот нам не повезло: я бы хотел предать его суду.

Торндайк улыбнулся:

– Мой друг, не унывайте. Все получилось как нельзя лучше. Да, он достоин виселицы. Но суду это надо было доказать. А улики по обоим делам, Ван Зеллена и Д’Эрбле, у нас косвенные и могли бы не убедить присяжных. Так что еще не известно, признали бы его виновным, как в Америке, так и у нас. А оправдательный приговор был бы катастрофой, о которой лучше не думать.

– Предать суду человека, который по документам кремирован… – задумчиво проговорил Миллер. – Придется удовлетвориться тем, что есть. Подобный исход для такого преступника вполне можно считать справедливым. – Он помолчал. – Я, пожалуй, схожу осмотрю дом.

Дружески мне кивнув, он удалился, а Торндайк позвал девушек.

Я услышал, как по пути сюда Мэрион расспрашивает его о моем ранении.

– Мисс Д’Эрбле, – ответил доктор, – насколько я могу судить, у него прострелена мышца. Значит, хромать доктор Грей не будет и скоро поправится. Но ему все равно требуется соответствующий уход. Предлагаю отвезти его в нашу больницу.

– А нельзя ли ко мне домой? Мы с мисс Боулер смогли бы обеспечить ему нужный уход.

– Ваше предложение прекрасно, – отозвался Торндайк, – но в данный момент нужно, чтобы его осмотрел квалифицированный хирург, который решит, оставаться ли ему в больнице, после того как рана будет надлежащим образом обработана, или… – Он задумался. – Вы знаете, самое лучшее, если он займет одну из спален в моем доме, где его ежедневно будет наблюдать хирург, да и я за ним присмотрю. – Он улыбнулся. – А вы с мисс Боулер можете приходить когда пожелаете и оставаться на сколько потребуется. У меня есть свободная комната, которую вы можете занять на это время. Если будет нужно, поможет Полтон. Вы знаете, на него можно положиться. Ну, как вам мое предложение?

Мэрион приняла его с благодарностью, только попросила, чтобы ей позволили сопровождать меня до больницы.

– Почему нет, – проговорил Торндайк. – Мы четверо в кебе вполне поместимся, и чем скорее отъедем, тем лучше.

На улице собрались жители соседних домов. Под присмотром двух констеблей они возбужденно переговаривались, посматривая на нас. Что и говорить, подобные перестрелки на Эбби-роуд бывают не часто.

Дни моего заточения в доме доктора Торндайка спокойно тянулись один за другим. Мэрион работала в мастерской одна, теперь ей ничто не угрожало. Она почти каждый день посещала меня. Входила, окидывала смеющимся взглядом, такая жизнерадостная и красивая.

С Торндайком в первые несколько дней я виделся редко – у него было много работы, – но потом он начал регулярно заходить ко мне утром и вечером и по-отечески ухаживал.

И вот однажды – это было на вторую неделю моей болезни – я, сидя на постели, наблюдал, как Мэрион готовит стол к чаю. На мой вопрос, для кого предназначен третий прибор, она ответила:

– Полтон предупредил, что сегодня к нам придет доктор. – Она подошла ко мне. – Стивен, наш доктор просто чудо. При всей своей занятости он всегда провожает меня до ворот и сажает в кеб. Я бесконечно ему благодарна, наверное, почти так же, как тебе.

– А мне-то за что? – удивился я.

– За что? Ты полагаешь, это пустяки – в момент горя и отчаяния обнаружить благородного, преданного друга, поддерживающего во всем и оберегающего от опасностей? Нет, Стивен, для меня это очень важно.

Смущенный, я поспешил сменить тему:

– Полтон сказал, сколько времени доктор с нами пробудет?

Она улыбнулась:

– Надеюсь, долго. Мистер Полтон упомянул, что сегодня вечер у него свободный.

– Тогда, возможно, он растолкует нам детали своего расследования, как и обещал. Мне интересно, как ему удалось раскусить этого негодяя Бенделоу.

– И мне тоже, – проговорила она и прислушалась. – Кажется, он идет.

Меньше чем через минуту в комнату вошел Торндайк, ласково поздоровался и сел в кресло у стола, оглядывая нас с добродушной улыбкой.

– Мы только что говорили о вас, сэр, – сказал я. – О том, как мы вам благодарны.

Он отмахнулся:

– Какие могут быть благодарности, если я получаю удовольствие от общения с вами. Я старый холостяк, но как будто приобрел на время семью. Более того, мне представилась возможность наблюдать ростки новой семьи, рождение которой, надеюсь, не за горами.

– И у меня есть на это надежда, – подхватил я, бросив взгляд на Мэрион.

Она покраснела, но все же ловко перевела разговор в другую плоскость: