Логово змея - Борис Руденко

Все это Драчу очень сильно не нравилось. Он еще немного побродил в окружающих дворах и огорчился еще больше. Дворы оказались глухими, без единого выхода на соседние улицы. Значит, путь отступления только один – все тот же тупичок. Драч подумал, что Шавров, наверняка прекрасно понимал сложность задачи. Не исключено, что он заранее предполагал, что Драчу не удастся уйти невредимым, и это его устраивало. Может быть, Шавров даже будет где-нибудь поблизости дожидаться Драча, чтобы выстрелом из пистолета с глушилкой спокойно добить его, оборвав все концы.

«Зачистку не планирую», – так сказал Шавров, но Драч не знал, что он на самом деле в тот момент думал.

Тут зачистка и не понадобится, уныло подумал Драч, все само собой устроится.

Два мужика в рабочей одежде вышли из подъезда жилого дома. Один из них нес в руках чемоданчик, другой – легкую раздвижную лестницу. Заинтересовавшись, Драч незаметно пошел за ними. Сверившись с записной книжкой, они вошли в очередной подъезд. Драч терпеливо ждал. Через полчаса электромонтеры закончили там свою работу и отправились обслуживать следующий вызов. Драч ходил за ними неотступно и незаметно, словно волк за отарой в ожидании, когда заснут пастухи.

Время между тем шло к обеду. Электромонтеры, выйдя в очередной раз из подъезда, зашагали через двор к вагончику-бытовке, запертой на висячий замок. Скрылись за дверью и вскоре появились вновь уже без лестницы и инструментов, поменяв грязные спецовки на нечто более приличное. Когда они удалились, Драч осмотрел бытовку, заглядывая внутрь через единственное мутное от пыли окно. Лестница была там – стояла прислоненной к стене у самого входа. Тогда Драч изучил замок – самый обычный. Причем не было даже необходимости с ним возиться, чтобы отпереть бытовку, достаточно было всего лишь перекусить и отогнуть одну из изрядно проржавевших замочных петель.

Очень хорошо! Настроение Драча значительно улучшилось, и он так же, как и рабочие, отправился перекусить.

* * *

Звонок Радзина пришелся Шаврову очень кстати. Больным и совершенно разбитым голосом Радзин попросил Шаврова поприсутствовать вместо него на ежегодном симпозиуме представителей отечественного бизнеса, проходившем в конференц-зале гостиницы «Рэдисон-Славянская».

– Надо, чтобы от нас там кто-нибудь был, хотя бы в первый вечер, – сказал Радзин. – Я не могу, извини, совсем паршиво себя чувствую.

– Я понимаю, – поддакнул Шавров, и Радзин немедленно обозлился, хотя тоном этого постарался не показать.

– Не думаю, что ты понимаешь, – спокойно возразил Радзин. – Моя болезнь не имеет никакой связи с происшедшим. Случались обломы и покруче, в конце концов, мы ничего не потеряли. Я просто действительно очень сильно простудился и несколько дней побуду дома.

– Я понимаю, – снова сказал Шавров. – Мне нужно подготовить какие-нибудь тезисы?

– Думаю, что в этом нет необходимости. В приглашении об этом ничего не сказано… Возьмешь его у Марины. Как, кстати, она?

– Переживает очень сильно, – ответил Шавров. – И это вполне понятно.

– Все тебе понятно, – хмыкнул Радзин. – Нет для тебя в жизни никаких секретов. Завидую тебе иногда… Что-нибудь новое о Власове слышно?

– Ничего. Экспертиза подтвердила: сильный сердечный приступ. Кстати, у него дома нашли какие-то сердечные препараты. Видимо, к тому же на его состояние наложилось действие алкоголя.

– Да, жалко Димочку, очень жалко… – искренне сказал Радзин. – Он мог достичь в жизни очень многого. Исключительно талантливый парень. Как-то не хочется произносить слово «был».

– Да, – сказал Шавров.

Наступила пауза.

– Ладно! Так я на тебя надеюсь. И не убегай сразу, познакомься с людьми, я тебе советую. Банкет тебя, конечно, не интересует, но все же не пренебрегай возможностью сделать новые знакомства. Это может оказаться небесполезным, я тебя уверяю.

– Все будет в порядке, – заверил Шавров. – Не беспокойтесь. Завтра я расскажу, как все это прошло. Поправляйтесь!

Он положил трубку и довольно улыбнулся. Все складывается просто прекрасно. Ему даже не придется ничего придумывать самому… Ах, да! Нужно сегодня положить в ячейку автоматической камеры на Курском вокзале вторую половину гонорара Драча. Итересно, почему именно Курский вокзал? Неужели таким образом срабатывает подсознание после нашумевшего покушения на журналиста, которому там же, на Курском, подложили в ячейку чемоданчик с бомбой?

Вообще неплохо было бы и Драчу положить заряд тртила. Но нет, не получится. Драч – стреляный воробей, на это его не подловишь. Ладно, черт с ним, пусть живет. В конце концов, лично Шаврову Драч ничего плохого не сделал, а его дела с геологом – что ж, пусть с него за это спрашивают пострадавшие – Радзин да Ларик. Ларику, кстати, именно сегодня такая возможность предоставится, хотя вряд ли ему удастся ее реализовать… Значит, пора собираться.

Шавров надел свежую белую рубашку, запас которых постоянно держал в кабинете, и после короткого раздумья выбрал самый яркий галстук. Этот галстук непременнно запомнят его собеседники, те, с кем он весь вечер будет разговаривать и пить. Нет, сегодня отказываться от участия в банкете Шавров не собирался, это совсем не в его интересах…

* * *

К семи часам вечера совсем стемнело и здорово подморозило. Лужи прямо на глазах Драча затягивались ледком, сверкающем в свете фонарей. Насчет фонарей, кстати, все было в порядке. Еще днем Драч со второй попытки попал камешком в лампочку светильника, освещавшего тыльную сторону бани. Сегодня, во всяком случае, разбитую лампу менять не станут. Ее попросту не заметят.

Ждать приходилось на улице. Все подъезды, из которых было бы удобно вести наблюдение за тупичком, оказались напрочь перекрыты стальными дверьми с домофонами. В шесть часов к бане подъехала старенькая «ауди», из которой вышли мужчина и женщина. Повозившись немного, они отперли дверь и вошли внутрь. Это был обслуживающий персонал, обязанный подготовить баню к приезду хозяина.

Ежась от холода, Драч прогуливался в скверике напротив въезда в тупичок и не проглядел момента, когда туда завернули два черных джипа. Это произошло в девятнадцать двадцать пять, как отметил Драч, взглянув на часы. Он переменил позицию, увидев, как из машин вышли и скрылись за стальной дверью четыре человека.

Вместе с приехавшими полутора часами раньше – шестеро, отметил Драч. Одна из них – женщина. Женщина – это плохо, Драч не любил убивать женщин. Он подождал еще пятнадцать минут. Без двадцати восемь. Пожалуй, пора!

Драч уже подходил к бане, когда дверь ее парадного подъезда снова открылась. Он едва удержался, чтобы не шарахнуться в сторону, ему потребовались определенные усилия, чтобы сохранить неторопливый прогулочный шаг. Это была женщина. Она не обратила на Драча никакого внимания. Спустилась по ступенькам, села в «ауди» и уехала, что Драч воспринял с немалым облегчением.

Девятнадцать сорок пять! Он перешел на бег. Заскочил в знакомый дворик и подбежал к бытовке. Компактные стальные кусачки в два приема перекусили петлю. Их придется выбросить, жаль расставаться с таким инструментом, но тащить их с собой никакого смысла не было. Драч швырнул их через забор из металлической сетки, огораживающий пространство соседнего жилого дома. Кусачки без звука упали в желтую траву на мягкую, не успевшую схватиться морозом землю. Может быть, завтра там их найдут, а может быть нет – это Драча свершенно не волновало. Он снял замок и уже был готов войти, как вдруг услышал шаги. Кто-то двигался в темноте к бытовке, сильно, но неуверенно вбивая каблуки в землю. Драч скользнул за угол.