Хотят ли русские войны? Вся правда о Великой Отечественной, или Почему врут историки - Олег Козинкин

Замечу, кстати, что и этот приказ ограничивал наши ответные меры и заканчивался такими строками: „Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить”. Но о каком прикрытии государственной границы могла идти речь, когда на ряде направлений враг уже глубоко вклинился на нашу территорию!..»

Тут Болдин лукавит, как и все мемуаристы. Приказ по округу на основе «Директивы № 1» состоялся в 2.30. И отправлен он был в 3-ю и 4-ю армии почти сразу, а в 10-й его получили и расшифровали только к 10.00 утра. Болдин пишет сначала, что из Москвы пришло «официальное разрешение» вскрывать «красные пакеты»: «Наконец из Москвы поступил приказ немедленно ввести в действие «Красный пакет», содержавший план прикрытия государственной границы…»! А дальше говорит о «приказе наркомата», что состоялся в округе ещё в 2.30 ночи… И получается, что приказ на введение в действие ПП был до 2.00?! Сегодня известно – в Минск сигнал «Гроза» пришел вечером 22 июня. Тогда команда вскрывать «пакеты» прошла сразу после 4.00 утра? (Для того же ОдВО особых странностей не было в таких приказах: «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». Там просто делали то, что надо. А этот пункт, возможно, связан с тем, что требовалось документально выставить Германию и Гитлера агрессором.)

Но самое интересное у Болдина это то, как Павлов пытался ранним утром 22 июня, сразу после нападения, уехать из штаба округа-фронта в 10-ю армию, в Белосток, к линии фронта, командовать армией:

«Павлов обращается ко мне:

– Голубев (командующий 10-й армией. – О. К.) один раз позвонил, и больше никаких сведений из десятой армии нет. Сейчас полечу туда, а ты оставайся здесь.

– Считаю такое решение неверным. Командующему нельзя бросать управление войсками, – возражаю я.

– Вы, товарищ Болдин, – переходя на официальный тон, говорит Павлов, – первый заместитель командующего. Предлагаю остаться вместо меня в штабе. Иного решения в создавшейся ситуации не вижу.

Я доказываю Павлову, что вернее будет, если в Белосток полечу я. Но он упорствует, нервничает, то и дело выходит из кабинета и возвращается обратно.

Снова звонит маршал С. К. Тимошенко. На сей раз обстановку докладываю я. Одновременно сообщаю:

– Павлов рвётся в Белосток. Считаю, что командующему нельзя оставлять управления войсками. Прошу разрешить мне вылететь в десятую армию.

Нарком никому не разрешает вылетать, предлагает остаться в Минске и немедленно наладить связь с армиями».

Так и хочется назвать эти действия Павлова «странными» – рвался армией командовать (как Кузнецов, остался в 11-й армии в ПрибОВО) вместо того, чтобы руководить всем фронтом-округом. Может, в плен торопился попасть?

Кроме мемуаров, о времени поступления «Директивы № 1» в округа говорят и документы. Один из них был составлен примерно в конце августа 41-го замначальника штаба Западного фронта… генералом Маландиным, который и «контролировал» отправку «Директивы № 1» («приказ наркома») в западные округа в ночь на 22 июня из ГШ (сокращено и подчеркнуто мною. – К.О.). Обратите внимание, что никаких двусмысленностей в описании событий 22 июня и того, что требовалось «Директивой № 1», в 41-м не было:

«Из журнала боевых действий войск Западного фронта за июнь 1941 г. о группировке и положении войск фронта к началу войны1:

22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.

Примерно в 2 часа – 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укреплённых районов предписывалось немедленно занять укреплённые районы. По сигналу „Гроза” вводился в действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы.

Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий.

…Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии.

Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось.

Указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских. Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения. Войска брали с собой всё учебное имущество (приборы, мишени и т. д.) <…>

Заместитель начальника штаба Западного фронта

генерал-лейтенант Маландин

Старший помощник начальника оперативного отдела

майор Петров

(Ф. 208, оп. 355802с, д. 1, лл. 4–10).

Примечания:

1 Журнал боевых действий войск Западного фронта составлен в августе – сентябре 1941 г., вследствие чего некоторые события и положение отдельных соединений могут оказаться приведёнными не точно.

(«Боевые действия Красной армии в Великой Отечественной войне», http://bdsa.ru/documents/html/ donesiune41/41061822.html. Насколько сегодня известно, сигнал («Гроза») в ЗапОВО пришёл только к вечеру 22 июня.) Но «пакеты» вскрывали утром, а Маландин уверяет, что именно по «Грозе».

После Оперуправления ГШ Маландин с 30 июня до 10 июля был назначен начштаба Западного фронта. С 10-го по 21-е июля – начштаба Западного направления. После 21-го июля (после суда и расстрела Павлова 21–22 июля) Маландин понижен до замначштаба Западного фронта, а после Вязьмы, в октябре 1941-го – снят и с этой должности. Как отправлявший «Директиву № 1», Маландин указал точное время приёма её в Минске.

Однако отметка на Павловской директиве из яковлевского сборника гласит: «…Имеются пометы: „Поступила 22 июня 1941 г. в 01–45”, „Отправлена 22 июня 1941 г. в 02–25–02-35”…». На директиве из СБД № 35 за 1958 год нет времени поступления, стоит только: «Отправлен 22 июня 1941 г. в 2 часа 25 минут…». Так в какое время «Директиву № 1» принимали в округах?

В ВИЖ № 5 за 1989 г. в статье «Первые дни войны в документах» (с. 44), приводится вариант «Директивы № 1». Его текст точно соответствует варианту из СБД № 35 от 1958 года. Только архивные данные за эти годы поменялись с совсекретных – на обычные. И в начале текста первая фраза указана так: «Приказ Народного Комиссара Обороны СССР № 1*».

В СБД № 35 от 1958 года эта фраза показана так: «Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения». А в «сборнике Яковлева»: «Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения». Также в конце текста «Директивы № 1» из ВИЖ стоят пометки, отличные и от СБД № 35 и от «яковлевского варианта»: «*Поступил в штаб Западного особого военного округа 22 июня 1941 г. в 0 ч 45 мин. Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 2 ч 25 мин.–2 ч 35 мин.».