Солнцеворот желаний - Даша Пар

Одно лишь омрачало мысли Ника. Найденные записи в тайной королевской библиотеке. Дэр Томар Бай предупреждал, что белокрылая судьбой предназначена ему, но в предначертанном скрывается древнее проклятие. Рано или поздно, но чёрный дракон убьёт возлюбленную.

Так суждено.

И король отчаянно стремился изменить будущее, окружая Селесту теплотой и заботой, следя, чтобы ничто не омрачало её мыслей и всячески потворствуя желаниям любимой.

Сегодня он усомнился в собственных страхах: «Ну как я могу убить, коль любовь так сильна в моём сердце?!»

Вставая рядом с ней и глядя на маленького дитя с невероятно серьёзными глазами, поглощающее материнское молоко, он поцеловал волосы жены, любуясь ими обоими. Беременность, как и роды, была лёгкой.

Мишка родился крепким черноволосым мальчуганом, который обязательно вырастет достойным наследником. Нориус уже частично перешёл в ребёнка, а значит на земле уже два носителя тьмы.

«Проклятье не сбудется, пока ты один. Родится дитя — и она умрёт», — талдычил Томар.

— Не сбудется, — прошептал Ник, целуя жену. На мгновение перед глазами возникло иное и он отшатнулся, хмуря брови.

Под недоумённый взгляд Селесты, король быстрым шагом покинул спальню.

* * *

Ник устремился в малый обеденный зал, где его уже ожидали люди из близкого круга. Замерев на пороге, прогоняя странные мысли, он прислушался к весёлому смеху и дружескому подначиванию.

— Когда нам ожидать третьего ребёнка? Ох, Мирта, ты невыносима! Как тебе удаётся так быстро беременеть? Воистину, зелёные драконы — это нечто! — доносился довольный голос Винелии Барбской.

Воинственная распорядительница праздников только недавно согласилась выйти за Акроша, уступив его многолетним ухаживаниям. Встав в дверях, Никлос, оттаивая от мрачных мыслей, наблюдал: как первый маршал кормит невесту виноградом, как Артан с довольной ухмылкой целует раскрасневшуюся Мирту, касаясь её пока ещё плоского живота. Как сидевший в отдалении вдовец Богарт с тоской на них поглядывает, не забывая помечать что-то в разложенной на столе папке. Смерть Милан стала для всех трагедией. Особенно для мужа, который буквально носил её на руках.

Говорят, у неё открылось внутреннее кровотечение. Говорят, смерть её не была простой. Говорят, что она так сильно не любила мужа, что предпочла таким образом выбраться из ненавистного брака. Разное говорят, однако Богарт водрузил на семейном кладбище на территории поместья настоящий мавзолей с огромной статуей в память о любимой и частенько оставался там, думая о ней.

Ник отметил про себя обязательно подыскать кого-нибудь для Богарта. Близится очередное равновесие — может найдётся смешливая девица, которая сможет развеселить заматеревшего канцлера, которому явно не хватает женского тепла?..

* * *

После завтрака король устремился в библиотеку. Пока Селеста не отходила от дитя, он пытался разобраться в древнем проклятии. Ему чудилось, что время ускользает, но, в то же время, не оставляла мысль, что всё это ерунда. Пыльные свитки, неправильный перевод…

Следуя по пути из обедни в библиотечный зал, он на секунду застыл возле зеркала, когда мельком заметил странность в отражении. Будто бы отразилось не его лицо. Вместо здоровой кожи — жуткие ожоги. Растерев щёки до красноты, Ник нахмурился. Не в первый раз возникает странное, иррациональное чувство, будто во сне он встретил чудовище и этим монстром оказался он сам.

Отбросив сумбур, король переступил порог книжного зала и ему навстречу поднялся Томар Бай. Подслеповатый старик, от возраста растерявший былое могущество, сейчас довольствовался остатками памяти, в которой скрывались уникальные познания в древних языках. Как мог он передавал опыт дочери, но девица чаще предпочитала работать в алхимической лаборатории, ставя опыты и изобретая магические зелья. В отличии от тревожного Никлоса, её душа не лежала к истории и тайнам.

Кивая дрожащей головой, Томар поприветствовал короля и с тяжестью опустился обратно на стул. Он помнил, что Никлос давно отказался от официоза, но не мог себя пересилить. Теперь, когда возраст перешёл за грань волшебства, он знал, как мало ему осталось до ухода.

— Мой король, рад видеть вас в добром здравии и хорошем настроении, — заговорил он, постукивая пальцами по поверхности стола. — Слышал, сегодня в гости прибудет принцесса Сэлавелия, будущая королева подводного престола.

Ник, усаживаясь напротив и подтягивая к себе один из томов, кивнул, разворачивая книгу на месте, где остановился. Он читал одну из сказок прошлого о путешествии некоего Барби к каменным людям.

— Аргэ ктуан лэху, — пробормотал он и в памяти будто рябь всколыхнуло. — Идут слуги спящего.

Томар удивлённо приподнял брови.

— Не думал, что вы так хорошо продвинулись в изучении языков, — проговорил он, пока Ник погружался в слои воспоминаний, пытаясь выудить, откуда он мог знать перевод.

— Деревня исчезла, люди ушли. Нечто такое было лет десять назад. Но тогда король Агондарий обратился к нам за помощью. Он отказал нашим врагам, предупредил о предательстве старой аристократии и взамен Селеста исцелила его, чтобы он запечатал клетку старого бога, — заговорил Ник, и с каждым словом воспоминание становилось явью, отражаясь в глазах Томара.

— Да, помню такое, — криво улыбнулся старик, прикладывая руку к мокрым губам. — В те годы я потерял часть своих сил. То лето высосало из меня все соки… а может возраст подошёл…

Ник поднял голову и уставился на Томара. В чертах пожилого колдуна словно тень мелькнула, обнажая другое, чуждое нутро, от которого внутренности короля сжались в тугой узел, и он подскочил, отпрянув назад. Пауза удивления быстро переросла в неловкость и Никлос вытащил из комода бутылку красного вина, наполняя до краёв бокал и разом выпивая до дна. Тревожная мысль ушла, и он очнулся.

— Прости, сегодня с утра чувствую себя неважно. Странно, — пробормотал король, когда колдун поднялся и подошёл к нему, прикладывая руку ко лбу и озабоченно заглядывая в мелькнувшие красным глаза Ника.

— К вашей странности Селеста не имеет отношения? — вкрадчиво спросил Томар. Мужчина пожал плечами, отрицательно качнув головой. — Я уже говорил о прокля…

— Прекрати! — Никлос не больно хлопнул старика по плечу, отчего тот покачнулся, и рассмеялся. — Хватит дурных мыслей. Проклятие уже давно должно было сработать, однако мы оба живы. Нашему сыну несколько месяцев, а у меня в голове нет ни единой отравленной мысли. Я здоров, как и она.

Томар вернулся обратно за стол. Подняв стакан с водой, он сделал несколько глотков, пытаясь унять туман мыслей. А потом подслеповато уставился в написанный перед собой текст, с трудом узнавая буквы.

— И было сказано, что понесут сквозь века они ношу проклятия в знак свершённого обмана во время заключённой Сделки. Не будут знать они времени счастья, неомрачённого грядущей бедой. Пробудится тьма в ответ на пробуждение света и охватит она лик белой, стирая его до пепла, — почти нараспев проговорил Томар, читая с листа. — Мой король, это один из десятка переводов с древнего языка, но сколько бы я не обращался к тексту, смысл всегда один. Тьма уничтожит свет.