Магнус Чейз и боги Асгарда. Молот Тора - Рик Риордан

– Что вы там застыли, ничтожные смертные? – поторопил Утгард-Локи. – Проблемы какие-то? Сдаться хотите?

– Нет, все в порядке! – крикнул я и, набрав побольше воздуха в легкие, обратился к Алекс: – Значит, нам предстоит три фрейма, или игра в три раунда. Поэтому в первом просто давай посмотрим, как все пойдет. Вдруг после какие-нибудь идеи родятся. И следи внимательно за моей игрой.

Я удивился собственному нахальству. Боулинг ведь совершенно не относился к числу моих суперталантов. Но выхода не было. И, схватив розовый шар, на котором были изображены пушистые игральные кости (единственный из предложенных, подошедший моей руке), я поплелся к линии заступа.

В пути я тщетно пытался вспомнить какое-то очень хорошее напутствие, которое, еще будучи школьником, услышал от учителя Дженкинса на вечеринке, посвященной выбору профессии, но вспоминаться оно не желало и, размахнувшись, я просто изо всех своих эйнхериевских сил пустил шар по дорожке.

Шар вяло покатился вперед и замер на полпути к кеглям.

Публика взвыла от хохота.

Вытащив шар из желоба сброса, я двинулся вместе с ним назад. Лицо мое в этот момент, вероятно, пылало, как красный сигнал светофора. И Алекс, конечно же, не осталась в долгу. Стоило мне поравняться с ней, как она процедила сквозь зубы:

– Спасибо. Ты меня многому научил.

Я возвратился на свое место. Сэм мрачно следила за мной из-за ограждения. Хэрт подал мне руками ценный совет:

– Надо лучше.

Блитц, радостно улыбнувшись, поднял вверх оба больших пальца. Кажется, он не слишком-то хорошо разбирался в боулинге.

К заступу подошла Алекс. Бросок она совершила так называемый «бабушкин». Иными словами, кинула свой синий шар обеими руками на дорожку. Он, несколько раз подпрыгнув, прокатился немножечко дальше, чем мой, но, так и не достигнув ни одной из кеглей, рухнул в желоб.

Толпа йотунов снова взорвалась громким и дружным смехом. Многие хлопали друг друга восторженно по ладоням. Делались новые ставки. Золотые монеты поблескивали и звенели, переходя из рук в руки.

Путь Херга к линии заступа сопровождали бурные аплодисменты.

– Позвольте! – вмешался я, видя, что он подходит не к нашему месту, а дальше. – Разве противники не должны использовать ту же дорожку, что мы?

К нам тут же протиснулся сквозь толпу Крошка.

– Король ничего об этом не говорил, – уставился он на меня простодушным до издевательства взглядом. – Сказано было только одно: выигрывает команда, набравшая больше очков. Так что вперед, ребята, – подбодрил он Херга и Блерга.

Херг бросил голову Принса. Она покатилась со скоростью света вперед и врезалась в кегли, огласив зал звоном взорвавшегося ксилофона.

В воздух приветственно взвился лес великанских кулаков. Херг улыбнулся из-под решетки своего шлема в ответ на ревущее море оваций, а затем хлопнул по плечу Блерга и обменялся с ним какими-то тихими репликами.

– Нам срочно надо узнать, о чем они говорят, – тихо проговорила мне Алекс. – Жди. Я сейчас вернусь.

– Но… – хотел было возразить я ей.

– Я в туалет! – проорала она на весь зал. – Нет мочи уже терпеть.

Заминка вызвала раздражение великанов, но тем не менее останавливать Алекс никто из них не решился. Момент это, знаете, такой тонкий. Когда кто-нибудь столь настойчиво устремляется к туалету, его предпочитают не задерживать из опасения, что в противном случае события разовьются совсем нежелательным для остальных образом.

Алекс скрылась за дверью комнаты для девочек-великанш. Блерг тем временем, подняв шар с Куртом Кобейном, метнул его по дорожке. Лицо Кобейна то исчезало из поля моего зрения, то вновь появлялось, словно бы говоря: «Ну привет! И зачем ты только сменил прическу?» А потом он врезался в кегли, разметав их по сторонам, как ракеты.

– Вот это удар! – похвалил Блерга Крошка.

Публика взорвалась новым шквалом радостных воплей, и все, кроме наших друзей, угостились новыми порциями медовухи.

Славные близнецы стояли теперь у возврата шаров и, косясь на меня, похихикивали. Зрители принялись делать новые ставки. В это время из комнаты девочек-великанш вышла Алекс.

– Уже пописала! – во всеуслышанье сообщила она и поспешила ко мне. – Сумела подслушать, о чем говорили Блерг с Хергом, – чуть коснувшись моей руки, едва слышно начала она.

– Каким образом? – не понимал я.

– Обернулась слепнем. Я ведь это умею.

Я перевел взгляд на Сэм. Она тоже это умела, чему мне однажды пришлось быть свидетелем.

– Короче, они, – указала глазами на братьев Алекс, – пользуются совершенно обычной дорожкой для боулинга. А вот с нашей все обстоит сложнее. Херг сказал: «Сомневаюсь, что им удастся хоть один шар докатить до Белых Гор».

– До Белых Гор? – ошалел я. – Да ведь они же в Нью-Гемпшире.

– Если только у них в Йотунхейме нет гор с таким же названием, – пожала плечами Алекс. – Но пусть даже и так, перед нами совсем не кегли поставили.

Я, сощурив глаза, пригляделся к ним. Вроде бы кегли как кегли. Хотя ведь и Маленький Билли ничем сначала не походил на Страх, пока им не оказался.

– Как только такое возможно? – пожал я плечами.

– Понятия не имею, – отозвалась Алекс. – Но если наши шары катятся к горной гряде совсем в другом мире…

– Мы никогда не докатим их до другой дорожки, – подхватил я. – И напрасно будем надеяться сбить хоть одну из кеглей. Вопрос, можно ли это исправить?

– Ну же, ничтожные смертные! Хватит время тянуть! – прикрикнул король.

Под его понукания да еще рев толпы что-либо сообразить было трудно, поэтому действовал я скорей по наитию. Единственный для нас выход пока – попытаться испортить дорожку братьев, – по-быстрому сообщил я Алекс и, встав на заступ, швырнул свой шар с такой силой, что он пробил в деревянном настиле дыру, а затем, срикошетив, врезался в одного из зрителей, который заохал и закудахтал не хуже испуганной курицы.

– О-о! – поднялся возмущенный гвалт в зале.

– Это еще что такое? – проорал Крошка. – Ты ударил по голове Юстиса.

Утгард-Локи, сурово нахмурившись, поднялся с трона.

– Крошка прав, смертный. Дорожку менять нельзя. Какую выбрал, на той уж и должен играть.

– Такого уговора не было, – возразил я.

– А теперь есть, – отрезал король. – Продолжаем фрейм.

Великан из публики подкатил ко мне снова мой розовый шар. Я с волнением покосился на Алекс. У меня для нее не было даже крошечного совета, как следует ей сыграть при условии, что кегли – это на самом деле далекие горы.

Губы у Алекс зашевелились, она что-то пробормотала себе под нос и возле самого заступа вдруг обернулась взрослым медведем гризли, стоящим на задних лапах, а в передних держащим шар. Перед броском медведь опустился на все четыре конечности и мощью своего тела толкнул шар вперед по дорожке.