Печать тьмы - Настя Ильина

хочется подальше? В общем… истинность та ещё ерунда. Всё-таки я был прав поначалу — лучше без неё.

Мы с Рэйрианом добираемся до актового зала.

Вспоминаю бал, на который был вынужден прийти из-за сделки с некромантшей. Уже тогда она играла на стороне принца Тьмы. Они нарочно сделали так, чтобы Адалин услышала мои слова об отречении от истинной. Однако вряд ли именно это стало решающим. Настоящие чувства у моей истинной зародились к другому. Может быть, из-за того, что ведьмочка проводила с демоном больше времени, чем со мной, и успела узнать его лучше? Он был рядом в сложные минуты, когда я сбегал от неё… Всё логично. Ладно!.. Не так уж и важно это сейчас.

Распахиваю дверь и прохожу первым. В центре зала нарисован круг белым мелом, вокруг которого начерчено множество пентаграмм чем-то похожим на соль. Адалин стоит в центре круга в белоснежном платье, как самая настоящая невеста. Уголёк в моём сердце, не успевший дотлеть окончательно, вспыхивает, но быстро гаснет, потому что я больше не позволяю ему перерасти в пожар. Вокруг ведьмочки горит несколько десятков свечей. Язычки пламени спокойно колышутся из стороны в сторону, завораживающее зрелище.

— Раздевайся, дракон! — тычет меня в плечо Тори.

— Если ты хотела увидеть меня обнажённым, то могла попросить сделать это, когда мы останемся наедине. Вы не думаете, что в драконьей ипостаси я буду великоват для этого помещения? Я помещусь, конечно, но могу разнести всё, да и вас смету ненароком. Раньше я обращался несколько раз в другом, магическом, измерении…

— Какого цвета у тебя была чешуя? — ледяным тоном спрашивает Люциторум.

Мог бы и понежнее общаться, ведь я существо ранимое. Могу ненароком обидеться. Хотя что уж я? Загоняюсь — это факт.

— Чёрная, — пожимаю плечами в ответ.

— То-то и оно. Твоя истинная ипостась всегда была сокрыта, а сегодня она пробудится, если всё пройдёт хорошо. Ты не превратишься в дракона сейчас. Ты сделаешь это позднее. Ритуал поможет тебе снять все печати, наложенные на тебя в детстве, чтобы сокрыть настоящую сущность.

Магистр Стормис…

Он здорово постарался.

Не делаю ли я сейчас только хуже себе и тем, кто заботился обо мне всё это время? Магистр Стормис пытался сокрыть меня, чтобы никто не воспользовался силой последнего серебряного дракона, а я добровольно пытаюсь избавиться от печатей.

Ладно…

Иного выхода уже и нет.

— Что мне делать? Серьёзно раздеться?

— До пояса, — кивает тёмный повелитель.

Неподалёку от него вижу принца. Стоит, косится на меня, поглядывает на Адалин, готовый сорваться и вытащить её из круга. И его можно понять… Ведьмочка сильно рискует. Далеко не факт, что ей хватит силы, чтобы помочь мне, а выложится она полностью… Вопрос — смогу ли проконтролировать я сама поглощение чужой магической энергии?

— О! Ребят, простите за то, что собью на пару минут, но никто не видел Элли сегодня?

Адалин вздрагивает от моего вопроса, испуганно смотрит на меня, но быстро отводит взгляд. Кажется, я нашёл того, кто встречался с нашей вредной ведьмой. Спрошу, как только приближусь к бывшей истинной.

— Я могу чем-то помочь? — интересуется Рэйриан.

— Возможно, придётся подстраховать дракона, когда все печати будут сняты, но не факт. Пока оставайся сторонним наблюдателем, — сухо отчеканивает Люциторум.

Стягиваю футболку, обнажая торс, поворачиваюсь в сторону демонессы, поигрываю бровями и бросаю ей влажную вещицу.

— Береги её, как зеницу ока, демонесса.

Подмигиваю на недовольное щёлканье языком Тори и вхожу в центр круга.

— Ты видела Элли, да? — шёпотом спрашиваю у Адалин.

— Байрон, не сейчас. Ладно? С ней всё в порядке. Поговорим об этом, когда всё закончится. Хорошо?

Тайна за семью печатями? Ладно… Всё равно я сейчас не смогу ответить Рэю.

— А твоё облачение в белое платье… нас же не поженить хотят?

— Боишься?

Адалин хоть и разорвала связь между ними, а искорки никуда не подевались. Что ни говори, я был симпатичен ей, пока не испортил всё. Сам профукал столько шансов… Дурак! Ну да ладно… Поздно кусать локти.

— Нет. Готов хоть сейчас. Только в таком случае придётся поскорее восстановиться, чтобы откусить голову одному демону, который так и косится в твою сторону.

Адалин оборачивается, смотрит на принца Тьмы некоторое время, но быстро возвращает своё внимание ко мне.

— Что делать-то нужно?

— Возьми меня за руки, Байрон. Что бы ни произошло, я буду рядом с тобой.

Взгляд Адалин заволакивает туманной пеленой. Это не она!.. Кто-то будто бы заселился в её тело. Я хочу одёрнуть руки и сказать хоть слово, но меня парализует. Люциторум начинает произносить речь на древнем языке, звучание которого убаюкивают. Язычки пламени срываются со свеч, объединяются, образуя вокруг нас с Адалин плавно покачивающееся огненное кольцо. Вот это чудеса магии! Вот это я понимаю! Да только говорить не могу, а неплохо было бы оттолкнуть то, что вселилось в мою бывшую истинную.

— Доверься мне… Я наполню тебя умиротворением и помогу легче перенести возвращение твоего истинного облика, последний серебряный дракон.

Вроде бы это говорит Адалин, но и не она вовсе. Меня пробирает до мурашек, и я повинуюсь зову, полностью расслабляюсь и доверяюсь… Кому? Сам не знаю, но перед глазами начинают мелькать кадры из далёкого прошлого…

Моё детство и просьба ректора запечатать мою истинную принадлежность к серебряным драконам. Отец ничего не понимает, но соглашается, опасаясь за мою безопасность.

Юношество и смерть родителей. Ректор убедительно просит поставить ещё одну печать, а потом стирает память. Он говорит мне, что тёмные силы не должны победить, потому что восстановить баланс уже всё равно не получится.

Голова идёт кругом.

Сам не знаю, как ещё удерживаюсь на ногах. Или не удерживаюсь вовсе? Тело горит, словно его прожигает миллиард раскалённых игл, вырисовывающих под кожей странный витиеватый узор. Я чувствую, как пальчики Адалин сжимаются, поддерживая меня. Она ли это? Или мне всё мерещится?

— Не следует тебе вмешиваться, сын! Это не твоя война. Если хочешь жить, просто беги… На поле боя мы будем врагами. Запомни это. Я не